Олег Фурашов - Последний мужчина

— Буду с вами предельно откровенен, — чуть заметно поморщился Бол. — Вам не следует встречаться с двумя из них. Этих людей зовут Борис и Айк. Оба, к глубокому сожалению, неоднократно нарушали дисциплину. Вы только представьте, однажды они проникли ночью в зоопарк и написали зелёной краской на спинах двух спящих броков «Веб» и «Бонз». Броки — драчливые млекопитающие, вывезенные с планеты Эребру. А «Веб» и «Бонз» — соответственно имена председателя Высшего Совета и главного этика. Вообразите, как шокированы были посетители, когда броки стали драться. Веб бил Бонза, и наоборот. Я уж не стану приводить иные примеры…Ну вот, и вы тоже усмехаетесь, — сокрушённо всплеснул руками толстячок, увидев реакцию Загорцева.

— Простите, — на фоне дурного самочувствия, обусловленного печалью о судьбе родной планеты, без труда погасил подобие улыбки теперь уже бывший имперский подданный. — А четвёртый зелянин?

— Скорее, третий, — поправил подопечного наставник. — Четвёртый — вы. Вас мы оживили в последнюю очередь. Что ж, третий, пожалуй, не повредит. Он — знаток электронных, кварковых и глюонных вычислительных систем даже на фоне достижений нашей цивилизации. Его зовут Акакий. Я сообщу ему о вашем пожелании, и он, если сочтёт приемлемым, вам позвонит. Ведь мы же не вправе принуждать кого-либо к знакомству. Иные просьбы?

— Прошу помочь мне устроиться на курсы пилотов, — походатайствовал футболист.

— Не то что помогу, а и буду всемерно содействовать, — отозвался котонец.

— И последний…необычный вопрос, — замялся Роман. — Можно?

— Да Тау ради, — приветливо прищурился Бол.

— Почему…Почему вы размножаетесь не так, как мы — зеляне?

— Почему не половым путём? — конкретизировал познавательную задачку таутиканин. — Хм, ваш покорный слуга не знаток данной проблемы. Моя специализация — общая история Млечного Пути. Потому я, увы, лишь тезисно и конспективно изложу суть вопроса…Кхе-кхе…

— Пусть в общих чертах…

Значит так…, — возобновил пояснения толстячок, собравшись с мыслями. — Некогда половой способ размножения обеспечил живой природе резкий прогрессивный скачок, ибо предполагал плотную заботу о потомстве, любовную и творческую передачу накопленного опыта. Но этот же метод репродукции поначалу исключил естественный отбор между биологическими видами, а позднее и внутривидовую борьбу за выживание, поскольку достижения медицины позволяли выходить самого слабого и поражённого многочисленными пороками младенца. Ведь цивильные существа — не жестокие заспартанцы, что нещадно выбрасывали хилых детишек в пропасть.

При последней сентенции Бол обозрел себя в настенном зеркале с видом чудом уцелевшего уродца, точно поражаясь, как его, первого кандидата на отсев, не вычеркнули из числа живущих на этом свете.

Загорцев же во время паузы успел подумать, что балагур армейской команды Саша Новосёлов в этом месте пренепременно схохмил бы: «За сброс хилых мальчиков в неположенном месте — штраф пять драхм!»

— Что получилось в итоге? — должно быть, вдосталь внутренне нарадовавшись своему чудесному избавлению от пресловутых заспартанцев, возобновил рассуждения толстячок. — Некогда передовой способ воспроизводства вошёл в антагонизм с самим собой. В чём это проявлялось, без труда подскажите мне, Роман, вы сами. Так, стало рождаться всё больше…

— …генетически больных, — качнул головой Загорцев, несколько осведомлённый в биологии и медицине.

— Появились женщины не способные…

— …к зачатию и вынашиванию.

— Росло число мужчин…

— …непродукцентов, импотентов и прочих дегенератов.

— В организме мужских особей неуклонно снижался уровень…

— …тестостерона и андрогена.

— Как следствие этого, происходила перманентная феминизация…

— …мужских особей и маскулинизация женских.

— Порочной оказалась и биологическая конституция классического мужчины, — тут Бол взыскательно окинул взором Загорцева. — В его геном затесалась Y-хромосома…

— которой лишены женщины, — констатировал футболист. — При этом Y-хромосома жёстко коррелировала с рядом наследственных заболеваний.

— Но всё перечисленное — частности, — снова завладел инициативой Бол. — Глубинная же причина репродуктивной революции была обусловлена тем, что мужчина, подобно наконечнику копья, требовался в рискованных и неизведанных условиях бытия. Там он крепостью лба и силой ума пробивал в гранитной толще дикости тоннель к цивилизации и свободе. Когда же таутиканцы покорили даже монопольную реакцию и превратились в творцов мира, необходимость в рисковом и дерзко мыслящем самце отпала. На первый план вышло милосердие к добромыслам и к тем природным явлениям, которые не мешают конструктивному восхождению. А такие тонкие сберегающие качества, согласитесь, — отнюдь не мужская добродетель.

— И потому…, — в напряжении сузил глаза Загорцев.

— возникший антагонизм был разрешён кардинально, — симптоматично обозначил отсекающее движение ребром ладони в области паха Бол. — Тау постадийно заменили традиционный способ репродукции искусственным. Мы проделали сложный путь от «мэтров» до «дублёров», к коим имеет честь принадлежать и ваш покорный слуга, — слегка поклонился толстячок. — Ныне мы завершаем синтез генома «космоканца». Уже есть опытные экземпляры. Космоканец существенно прогрессивнее нас. Кстати, он — абсолютно бесполое существо, не имеющее тех соматических излишеств, что ещё сохраняются в нас.

— А уж мы-то, зеляне, и вовсе третьесортная раса, — сердито констатировал Загорцев, «гоняя» желваки на скулах.

И его прорвавшееся недовольство было сродни лепету «надувшегося» от обиды неразумного дитяти.

— В праве на жизнь, не ущемляющую достоинство других, мы с вами абсолютно равны, — ответил ему собеседник. — И тау не ранят различия происхождения, ибо мы не имеем кровнородственных детей. Все добромыслы — наши общие дети. Почему такое возможно? Да потому, что добродетель у нас вытеснила половую любовь. В этой связи показательно, — наставительно воздел указательный палец Бол, — что дублёры, которых большинство, выбрали в Высший Совет матрону Юну за то, что она спасла приматов на планете Эребру.

— Матрона Юна? — свёл в морщины кожу на лбу Роман. — Странно, она же менее умная, чем…

— Во-вторых, — нарушая правила арифметического счёта, перебил его Бол, — нет линейной зависимости между происхождением и степенью интеллектуального развития, поскольку решающее значение в данной сфере вечно будет играть труд, работа над собой, но, разумеется, в адекватных условиях общественного бытия. Это как в близких вам игровых видах спорта: невозможно стать классным футболистом в одиночку или в нефутбольной среде. Например, среди пигвинов в Арктиде.