Олег Дивов - Назад в космос [сборник litres]

Секретарь бюро Дробыш зевнул, потянулся и выключил стрекочущий мозготайп. Статейку в блог можно и потом закончить, не горит. Перечитал написанное, усмехнулся криво. Непривычно как-то успехами хвастаться.

– Хотя успехи-то есть! – произнес вслух.

И сглазил.

Полупрозрачная перепонка двери звонко лопнула, всколыхнув перепадом давления ершистую поросль на голове секретаря. Крепко вбивая кованые подошвы в магнитный пол, вошел перетянутый крест-накрест шлейфами орудийных приводов Литейцис – замком по вооружениям. Смешно коверкая слова на свой марсианский манер, сказал озабоченно:

– Заканчивай графоманию, Иоган! У нас ЧП.

Дробыш выпрямился, молча уставившись на него: знал, что замкомвор говорит медленно, но обстоятельно, и торопить его – только портить. Литейцис подошел к карте, взял флажок, обозначавший последнее ЧП, и передвинул его влево-вниз-вглубь-в будущее.

– На перегоне Раздельная – Каменный пояс пропал пассажирский состав. Двенадцать спальных цистерн и почтовый рефрижератор.

– Банда? – коротко спросил Дробыш.

Литейцис медленно покачал головой, что служило у него признаком крайнего раздражения.

– Нет там ни одной банды, Ваня! – прорычал он. – Граница на замке! Сами сто раз докладывали. Маршрут новый. Никакая сволочь не могла знать, что поезд пойдет через Раздельную! Если только…

Дробыш, уже собиравшийся запустить сигнал на общий сбор актива, остановился, не завершив движения курсора.

– Если только – что?

Литейцис поднял на него мрачный взгляд и отчеканил четко, как мозготайпный аппарат:

– Если только эта сволочь не окопалась рядом с нами в ЧК…

Весть о том, что Дробыш с Литейцисом снаряжают очередной эшелон на буржуйскую сторону, вызвала в губернском управлении Числовых Коммуникаций привычный переполох. Первым, как всегда, прибежал комсомолец Витька Соловьев.

– Через Моршанники пойдем? – деловито спросил он, заправляя планшет в штучные довоенные брюки с узором из антиперегрузочных шлангов.

– Кто, может, и через Моршанники, – неприветливо отозвался секретарь. – Тебе что за дело?

– Брось, Иван Ильич! – сразу заволновался Витька. – Ты меня в прошлый раз обещал взять!

Дробыш смерил его долгим взглядом с головы до ног.

– Молод еще.

– Да как молод?! – Витька вспыхнул ушами. – Мне полных девятнадцать… на днях. Почти двадцать, считай! И семьи нет, плакать некому в случае чего. Зачем же тех посылать, у кого, может, только-только детишки малые…

– По уставу, – спокойно ответил секретарь, – к участию в боевых операциях не допускаются лица, не достигшие двадцати одного года.

– Если б в боевых! – вздохнул комсомолец. – А то порожняк гонять. Я ведь знаю – силикона собрали всего полконтейнера!

– Кто это тебе сказал? – цепко прищурился на него Дробыш.

– Подумаешь, тайна! – Соловьев пожал плечами. – Три ходки харвестеров по двое суток – сколько они могли набрать? Я же сам их программировал – все знаю!

– А знаешь – молчи! – укоротил его Иван. – Не балабонь попусту! Вот из-за таких, как ты… – Он остановился, не договорив.

– Что из-за таких?

– Ничего. Научишься тайну хранить, тогда поговорим. А теперь иди, работать мешаешь. Мне еще курс до Моршанников прокладывать… Все. Кругом, шагом марш!

Витька вышел, обиженно сопя. Дробыш внимательно смотрел ему вслед. Возьми его, солобона, в рейс. Ишь чего выдумал. Только его там и ждали. В Моршанниках… Черт! Что за жизнь?! Я скоро вообще верить людям разучусь! Нет, Витька-то, конечно, свой парень. Но болтун. А враг меж тем слушает!

Дробыш снова открыл карту и погрузился было в ее четырехмерное нутро, как вдруг взвыл лифт, лязгнул люк в потолке, и в комнату ввалилась грузная фигура комэска Россохина. Судя по метановому облачку, вырвавшемуся из кабины вместе с ним, он рухнул прямо с поверхности планетоида.

– Ты мне можешь объяснить, что происходит? – требовательно спросил он. – Что за спешка при ловле блох? К чему нам сейчас гнать эшелон, когда его никто не ждет?!

– Нет, Семен Михайлович, – сухо отозвался Дробыш. – Ничего объяснить не могу. Таков приказ.

– Чей? – Россохин поднял седую косматую бровь, вперив в Ивана пронзительно черный глаз. – Я третьи сутки на мозготайпе дежурю – не было никаких приказов!

Вместо ответа Дробыш раскрыл резервный вахтовый журнал, вырвал из него чистый лист и, послюнив карандаш, набросал своим рваным почерком:

«Приказ по Губернскому Управлению ЧК. Во исполнение директивы Главковерха за № 25 “О самообеспечении первичных ячеек” приказываю:

1. Направить груз добытого силикона в количестве 1/3 имеющегося запаса в перевалочный пункт Раздельная для обмена у буржуев на продукты питания, дыхания и жизнедеятельности.

2. Комэску Россохину со взводом обеспечить безопасность груза и личного состава в пути следования.

3. Второй взвод на время операции переподчиняется замкомвору Литейцису. Третий – секретарю Дробышу, лично.

Дано 18.81.999 цикла. Подпись: Секретарь Бюро Дробыш».

– Получи! – сказал Иван, протягивая листок Россохину. – Еще вопросы есть?

– Никак нет! – Семен Михайлович козырнул, потом, подкрутив сизый ус, все-таки спросил: – Через Моршанники пойдем?

– Нет, – покачал головой Иван. – Через Льдистые горы…

Третья атака по поводу неожиданной экспедиции произошла почти в то же время, с релятивистским разбросом всего в пару наносекунд, но подвергся ей не Дробыш, а замкомвор Литейцис. В коридоре Управления его встретила чернокудрая машинистка времени Нора Шмейбл и, выставив острый локоток, заявила с нескрываемым осуждением:

– Если вы хотели вызвать во мне ответное чувство, так я вас поздравляю – оно уже шкворчит. Но это не то чувство, с которого вы будете петь, Литейцис!

Замком понял, что Норе уже все известно, и покорно вздохнул:

– Я привезу все, что скажете, Норочка!

Машинистка гомерически расхохоталась хрустальным голоском.

– Нет, мне это нравится! Как будто я успею составить список за эти жалкие три часа пятьдесят девять минут, что вы мне оставили до нашего расставания навек!

– Почему же навек?!

– А вы хочете, чтоб я простила вас после такой измены?! И оставшись совершенно без косметики, не говоря за белье?! Мне с вас смешно, Литейцис! Ну почему вы не сказали хотя бы позавчера?

– Потому что рейс назначили только сегодня, – сказал замком, понизив голос и на всякий случай оглянувшись.

– Это гениально, Литейцис. – Нора покивала с таким видом, будто оправдались ее худшие ожидания. – Нельзя таких серьезных вопросов доверять мужчинам, я всегда это говорю! Ладно, слушайте сюда. В Моршанниках вы зайдете в Уездную деткомиссию и спросите Фаину Андреевну. Передайте ей вот это.