Олег Дивов - Назад в космос [сборник litres]

Дробыш миновал еще вагон и, пробив всем телом перепонку, ворвался в следующий тамбур. Караульный испуганно вскочил ему навстречу.

– Фамилия! – рявкнул секретарь.

Он держал перепуганного бойца на прицеле и одновременно лихорадочно шарил глазами по его курносому лицу в веснушках, по гермошинели с потускневшими пуговицами, по разношенным гравиобмоткам…

– Рыженков, – сипло выдавил боец.

Так. Лычки, нашивки, покрой, бортовка – все вроде нормально. И не на левую сторону. Черты рябой физиономии не расплываются зыбко, как у хамелеозавра, не кажутся нарисованными на бумажной маске, прикрывающей клыки, как у скоморохнида…

– Мимо тебя никто не проходил? – Дробыш опустил ствол лаузера.

– Так точно, проходил! – сказал Рыженков, сглотнув всухую.

– Кто?!

– Так вы же, товарищ комиссар! Только что…

– А еще?

– Больше никого не было.

– Хм… – Дробыш задумчиво почесал мушкой переносицу. – Куда же он делся?

– Проникновение?! – Глаза караульного округлились.

– Вот именно, товарищ Рыженков, – вздохнул секретарь. – Пролезла какая-то гадина…

– Так надо бы это… – неуверенно начал боец.

– Тихо! – оборвал его Дробыш, прислушиваясь.

За стенкой, отделяющей коридор от багажного помещения, что-то прошелестело еле слышно, не громче вздоха.

– Крой к тому выходу, – прошевелил губами секретарь, мотнув головой. – Возьмем ее в два штыка…

– А как же… – снова хотел было вставить караульный, но Дробыш только махнул рукой. Вперед!

Сам он, неслышно ступая, приблизился к перепонке с большой, в рост человека, цифрой «1».

Кто ж там затаился? Хорошо, если буридактиль. Эту зверюгу удобно брать с двух сторон. Она хоть и страшна гильотинной своей челюстью, но, увидев сразу двух противников, начинает метаться и никак не может решить, на которого напасть сначала. За что и прозвание такое получила. Хуже, если там пила-птица…

Дробыш скосил глаза. Рыженков добрался до места и встал перед цифрой «2», держа винтовку наготове для штыковой. Ну, с нами рабоче-крестьянская сила!

Секретарь махнул Рыженкову и сейчас же плечом вперед бросился на перепонку. В продолговатом багажном помещении было сумрачно, прохладно и тихо. Никакой буридактиль не напал на вбежавших, поскольку никакого буридактиля здесь не было. Как не было и чернухи, белухи, потрохении – в общем, ни одной внеземной формы жизни. Датчик обнаружения молчал. На полках стеллажей, поднимавшихся к потолку в три ряда, мерно покачивались цилиндрические контейнеры с силиконом.

Дробыш стрельнул взглядом туда-сюда, наклонившись, заглянул под стеллажи, только потом повернулся к Рыженкову.

– Ничего?

– Никак нет, – помотал головой караульный. – Я что хотел спросить…

– Ну?

– Может, тревогу врубить? Как по инструкции-то.

Дробыш почувствовал, что лицо его заливает краска. Сам ведь только что учил Чердынцева: сперва тревога, а потом война!

– Правильно мыслишь, боец, – сказал он, хмурясь. – Врубай!

Но прежде чем Рыженков успел дернуть мыслекран, с верхней полки среднего стеллажа свесилась патлатая голова.

– Не надо тревогу! – прозвенел знакомый голос. – Я это.

Дробыш замер на мгновение, затем плюнул с досады.

– Витька! – рявкнул он свирепо. – Расстреляю сук-киного сына!

– Чуть что – сразу «расстреляю», – пробурчал комсомолец, спускаясь на пол.

– Кто тебя, собаку, в эшелон пустил?!

– А чего ж меня не пускать, – Витька пожал плечами, – когда я с донесением прибыл… А тут старт дали. Что мне, на ходу прыгать?

– С каким, в задницу, донесением?! – бушевал Дробыш. – Мозготайпом нельзя было передать?

– Ну, да, мозготайпом! – огрызнулся Витька. – А режим секретности кто объявил? Молчание в эфире соблюдай, а донесение передай!

– А ну, вынь левый глаз! – неожиданно прервал его Дробыш.

– У к-кого? – не понял Витька. – Как это?

Дробыш вздохнул с облегчением. Или это настоящий Витька, или мимикроб больно уж опытный – не купился. Чаще они покупаются – вынимают машинально, если приказать неожиданно. Тут мы их и давим…

– Ну и где твое донесение? Почему сразу не вручил?

Витька потупился, шмыгнул носом неопределенно. Впрочем, Дробыш и так знал, в чем тут дело.

– Специально время тянул, чтоб сразу не ссадили?

Витька состроил жалобную гримасу.

– Мне обязательно надо с вами! Комаринский пригородный пропал! А там…

Дробыш впился в комсомольца цепким взглядом.

– Ну? Кто там?

– Так… – Витька отвел глаза. – Один человек…

Секретарь не переставал буравить его острым прищуром, от которого даже бандиты-ангеловцы начинали скулить и колоться, как миленькие.

– Ну, да, да! – не выдержал Витька. – Девушка там должна ехать! По мозготайпу познакомились, хотели встретиться, и вот…

Дробыш не торопясь железной пролетарской рукой сгреб Витьку за рубаху на груди.

– Так ты что же, гнида двурушная, выдал наш маршрут?!

Паренек испуганно замахал руками, будто мух отгонял.

– Да ну тебя, ей-богу, Иван Ильич! Зачем такое говоришь?! Какой маршрут?! Да пусть бы меня вся контра, сколько ни есть, десять лет пытала – все равно бы не выдал! Что я, дитя малое? Понятно, я маршрут не открывал! И вообще сказал ей, что поедем через Льдистые горы…

– Через горы?! – Дробыш встряхнул Витьку так, что у того все пряжки отлетели, отшвырнул его прочь, а сам бросился сломя голову в мозготайпное отделение.

«…Михалыч! Михалыч! – повторял он в эфир, наплевав на режим молчания. – У тебя на пути засада! Возможный район: Усть-Октаэдры, Дымки, Льдистые горы! Михалыч! Тревога!»

Но комэск не отзывался.

– Опоздали! – Дробыш грохнул кулаком о стол. – В трибунал пойдешь. – Он повернулся к замершему у порога Витьке и добавил, обращаясь к маячившему за ним караульному: – Арестовать!

Эшелон Дробыша, резко изменив маршрут, на всех парах гнал в направлении Льдистых гор – на подмогу. Сам секретарь ячейки, не находя себе места, метался по всему составу, от локомотива до кормовой башни. По дороге он каждый раз заглядывал в узел связи и с надеждой спрашивал у мозготайписта:

– Ну?

– Ничего, – разводил руками тот.

– Да что ж такое?! – тихо рычал Дробыш, пробивая одну тамбурную перепонку за другой. – Неужто нашлась сила, могущая одолеть бойцов Россохина, когда он сам ими командует?! Да Семен Михайлович один стоит эскадрона!

Между тем пыльные поля мало-помалу сменились нагромождением скал. Впереди сквозь марево орбитального пейзажа в обрамлении звезд проступила темная громада незнакомых очертаний.

– Орудия к бою! – скомандовал Дробыш. – Пусковые на «товсь»! Кормовое жерло разинуть!

Пусть-ка сунется враг с какой угодно стороны…

Темная масса медленно надвигалась. Уже по одной этой неторопливости было понятно, насколько она огромна: Дробыш сроду не видал здесь таких крупных астероидов, пылевых облаков или сгустков темной материи. Не было ничего такого! Не из пространства же прилетело… Секретарь безуспешно листал в уме карты последних метеосводок.