Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— А прибор разве не проверите? — прозвучал в спину крадущемуся к двери аспиранту голос из нащупавшего эфир радиоприемника.

— Олег Степанович! — взмолился Гоша, чуть не плача.

— Ну, вы быстренько покажите, как что… и можете восвояси, — подзадорил его проворный старикашка. — Все-таки не ведро с гвоздями, а машина времени…

По пути к Хроновозу, кабинке из оргстекла и алюминия, Гоша незаметно лягнул коварный стол-риф. От сатисфакции аспиранту немедленно полегчало. Гоша зашел в кабинку, постучал по клавишам и обрадовал Олега Степановича:

— На Октябрьскую революцию, к сожалению, посмотреть не сможем. Так далеко наш Хроновоз не возит.

— Ах, как жаль… — по глазам было видно: на рандеву историк и надеялся. — А на что сможем?

— Ну, на вчерашний день, на позавчерашний… Ой, нет… Я не назначал в эти дни ни одной точки сохранения! В общем, единственное место, куда мы можем прокатиться на Хроновозе, это — будущее.

— Будущее? — переспросил Олег Степанович. — Замечательно!

— Будьте готовы к тому, что я на некоторое время исчезну. Так надо. Точнее, без этого никак. Или даже — именно так и выглядит путешествие в будущее.

Олег Степанович всплеснул руками и затаил дыхание. А Гоша нажал кнопку с такой небрежностью, словно включал не самое претенциозное изобретение, а электрочайник вьетнамского производства. Потом развернулся, и вышел из кабинки.

— Надеюсь, вам понравилось! Желаю самого наилучшего!

И быстрым шагом устремился к выходу.

— Все? — пришибленно вопросил Олег Степанович. — Но вы не исчезали! Вы, наверное, вообще машину не запускали!

— Вы не правы! — крикнул аспирант через плечо, даже не утруждаясь повернуться. — Я перенесся в будущее ровно на одну тысячную секунды. Это очень маленький прыжок. Человеческий глаз не способен уловить столь кратковременное изменение…

Шагая по темному коридору университета, Гоша думал, на что потратит содержимое бумажного конверта. Спускаясь по лестнице, он уже составил план расходов, точный до последней копеечки.

⠀⠀ ⠀⠀

Ботинки вязли в ноздреватом и слоеном, как пирожное, снегу по самую меховую опушку. И чавкали. Да так аппетитно! Гоша прошагал мимо булочной и приютившегося около нее хлебного киоска с видом человека, который может позволить купить себе всю имеющуюся в наличии сдобу, включая нашпигованные чесноком пампушки, острые и пряные хлебцы, французские булочки и болгарские батоны и съесть все за один присест. Гоша непременно б так и поступил, если бы не строгий режим экономии и не позднее время — после семи часов вечера обнаружить что-нибудь, кроме сушек, на полках этих диплоидных магазинов было невозможно.

Перебежав дорогу, Гоша свернул в подворотню. Он не сразу заметил стоявшую под дверью своего подъезда группу. Только когда подошел ближе, увидел абрисы темных фигур в облачках пара. Подогретые уже… Гоша замедлил шаг, сунул руки поглубже в карманы, и, не глядя в сторону незнакомцев, потопал к двери подъезда.

— Не будет закурить? — спросил нахохлившийся капюшон.

Гоша, обернулся с самым доброжелательным видом, сказал:

— Не курю…

— Чо, совсем? Даже не пробовал?

Тут Гоша впервые взглянул в лицо говорящего и понял: попал. Узкий лоб, сломанный нос, черная шапочка, тупые глаза и прыщавый подбородок. Типичный гопник. Самое страшное существо, которое можно встретить на ночных улицах. А когда их много… Да, Гоша действительно попал.

— Да почему же… — реплика «на автомате». — Пробовал, не понравилось…

Гоша затравленно оглянулся, но, как назло, никого из нормальных людей поблизости не оказалось.

— Купи нам сигарет, слышишь, — из темноты выступил еще один, с черными щелями между кривых зубов, в каждую из которых можно было вставить спичку. — Вот таких…

Он сунул Гоше под нос помятую пачку в целлофановой обертке.

— Дорогие? — зачем-то спросил Гоша.

— Обычные, — пожал плечами тот, что со спичками между зубов. — Ну чо, покупаешь?

— А мы тебя домой пропустим… — сказал кто-то третий.

Сколько же их, ужаснулся аспирант. Четверо? Пятеро?

Гоша полез в карман и тут же одернул себя: что он делает? Дает им понять, что у него в правом кармане… Ничего там нет! Ровным счетом ничего! Особенно — конверта…

На улице было градуса три, но Гоша вспотел.

— Ну? — поторопил индивид со спичками.

— Ты чо, непонятливый? Деньги гони! — тьма разошлась в стороны, и на сцену вышел четвертый.

— Ты вообще откуда будешь? Ты чей вообще?

— Я здесь живу… Нет, — Гошу замутило. — Я сюда пришел, у меня здесь дядя…

— Ты чо, школьник, да?

— Аспирант… — Гоша тут же понял: зря он представился аспирантом. И окончательно потерял надежду.

— Что за хрень вообще? Ас… Апи…

— Я в университете работаю…

— Тогда гони зарплату.

— Зарплату? — Мир пошатнулся. — Да это…

— Ты руки из карманов вытащи, да? Мы тебя ща вообще ногами запинаем, вот тут прямо…

— Зарплату гони! Те чо, тыкву накрасить, да? Спиртант, да?

— Не надо!

— Тогда бабки гони! И руки вытащи…

Перед носом снова мелькнула помятая пачка.

— Ты здесь живешь, да? Ты чо тупой вообще?

— Руки вытащи, я сказал!

— Ребята, ну что вы…

Руки Гоши безвольно выпали из карманов. Потом одна из них распрощалась с бумажным конвертом, а сам конверт секунду спустя уже открывал один из гопников, самый высокий. Его поросячьи глазки бегали из стороны в сторону.

— Ну, ты, мужик… Ну, ты вообще… Спасибо, да! Ну, ты прямо… супер!

Кто-то из гопников сунул Гоше пачку сигарет, и через пятнадцать секунд ни грабителей, ни денег в подворотне не было. Там был только Гоша, который запоздало осознал… Нет, еще не осознал. Он вздохнул с облегчением: «Жив!» — поднялся на третий этаж, открыл дверь, вытер ноги, глянул в зеркало, тупо улыбнулся, выбросил пачку, словно она была до отказа набита пожеванными зубочистками… И лишь тогда запоздало осознал: только что он отдал всю свою месячную зарплату.

Без боя. Без сопротивления. Сам! Собственными руками отдал…

⠀⠀ ⠀⠀

Стоило Гоше закрыть за собой дверь и сделать несколько шагов, как он нос к носу столкнулся с сарматом. Древний воин прищурился, проникая гипнотическим взглядом в сознание аспиранта, прочел лежащие на поверхности мысли и медленно покачал головой. В его хрустальных глазах зажглась первобытная ненависть. Бежать с поля битвы — немыслимо! Умри в бою, как настоящий мужчина! Рука манекена, вся в буграх от бутафорских мешочков, потянулась к булатному мечу…

— Полегче! — остановил его Гоша. — Ты тут вообще на правах анахронизма.

Сармат неохотно вернулся в исходное положение. Хрустальные глаза агрессивно поблескивали.

— Кто здесь? — Олег Степанович с тряпкой в руке выглянул из-за книжного шкафа. — А, это вы… Рановато вы сегодня… Чем обязан?