Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Другое дело — Космос. Постоянные колонии и станции, разумеется, имели свои Информатории, а также необходимое оборудование и специалистов, чтобы справиться с любой известной на данный момент болезнью. Но исследовательские корабли, а тем более — спринт-разведчики, по причине малочисленности экипажей и краткосрочности миссий, в большинстве своем собственных Информаториев не имели, да и глобально-восстановительных лечебных комплексов — тоже. На спринт-разведчиках в экипажах отсутствовал даже врач — космолетчики пользовались в случае необходимости полученными при обучении медицинскими знаниями и индивидуальными лечебно-профилактическими средствами.

Так что пациентами немногочисленных стационарных госпиталей, как на самой Земле, так и в колониях, становились именно космолетчики. Разумеется, в отделениях травматологии была своя статистика (от травм не спасал, увы, никакой Информаторий), хотя и там, разумеется, определенный процент космолетчиков присутствовал.

⠀⠀ ⠀⠀

То, что произошло с Николаем Истоцким, явилось для медицины последнего десятилетия полнейшей неожиданностью. Нонсенсом! Рак в конечной стадии — это слишком даже для космолетчика! Тем более, что Информаторий не получал от Николая сведения лишь одни сутки — пока тот находился в краткосрочной исследовательской экспедиции…

Цель перед экипажем спринт-разведчика «Сюита» стояла вполне прозаичная: осуществить исследование звезды на самой периферии Метагалактики, входящей в небольшую спиральную галактику, побывавшую недавно (по земным наблюдениям) в ранге сверхновой.

Ее вспышку астрономы увидели неделю назад, стало быть, взрыв произошел примерно за четыре миллиарда лет до этого. А с учетом того, что спринт-разведчики пользовались технологией СПВ (Сворачивания Пространства-Времени) или, по-простому, Нуль-Т, то, оказавшись в районе звезды в настоящее время, они могли наблюдать то, что происходит с бывшей сверхновой сейчас. Все легко, просто и довольно-таки буднично для конца XXII века.

Между собой члены экипажа «Сю-иты» называли свой шустрый кораблик «Суетой». Действительно, суета — прыжок, исследование объекта за пару суток, самое большее — за неделю, прыжок назад, новое задание, снова прыжок… Туда-сюда, туда-сюда — суета, одним словом.

Нынешней полет ожидался таким же рядовым скачком, не более. Поэтому фразу штурмана Родионова: «Что за ерунда?» сначала за сигнал тревоги не восприняли.

— Нет, ну что за ерунда?! — повторил Родионов, уже с явной целью привлечь внимание остальных членов экипажа. — Командир, посмотри, где мы выскочили!

Истоцкий бросил взгляд на сферу Показателя.

— Двести сорок парсеков от цели, — хмыкнул он. — Действительно, двести парсеков туда — двести сюда, какая ерунда!

— На тебя не похоже, Сергеич! — весело добавил космолетчик-исследователь Алексей Хрумкин.

— Заткнись, Леха, — огрызнулся Родионов. Ответить командиру в подобном тоне постеснялся, но, тем не менее, изрек с явной обидой в голосе:

— Ты, Геннадьич, посмотри еще, что Бортовик выдает.

Истоцкий ловко крутанул ладонью над инфополем Бортового Компьютера, разворачивая висящие в воздухе строки в свою сторону и прочитал вслух:

— «Свойства ПВ отличны от нормы. СПВ к заданным координатам невозможно. Аварийный останов Преобразователя. Введите новые координаты». Круто! Ты когда-нибудь с подобным сталкивался, Сергеич?

— Нет, конечно! Такого просто не бывает!

— Но есть же, — хмыкнул Истоцкий. — Сам видишь.

— А Бортовик накрыться не мог? — почесал седеющий ежик волос Родионов. — Или… Преобразователь, не приведи Господи?

— Бортовик! Ты че, Сергеич? — гоготнул Хрумкин. — Там же кристалл крепче алмаза! Он в принципе не накрывается!

— Ну, а если бы Преобразователь… — осторожно продолжил Истоцкий. — Прости, что поминаю имя Твое всуе! — полуобернулся он назад, где, в кормовой части «Сюиты» располагался Преобразователь, Бог СПВ. — Если бы Преобразователь… гм-м… накрылся, да еще в процессе СПВ… что бы сейчас от нас было?

— Тоже верно! — согласился штурман. — И что теперь?

— Для начала давайте осмотримся. Как там наша пыхнувшая звездочка? Отсюда все ж получше видно. — И Истоцкий увеличил часть изображения на экране Визора.

На экран он глядел минут пять, молча, только привычно похмыкивая. Затем обернулся назад и увидел, что Хрумкин буквально разинул рот и выпучил глаза, уставившись в экран.

— Смотрю, тебя картинка тоже впечатляет! — усмехнулся Истоцкий.

Вместо ответа Хрумкин выдавил из себя что-то нечленораздельное, тыча пальцем в центр изображения.

— Да что вы там увидели? — заинтересовался Родионов, который все еще продолжал мучить Бортовик. А когда посмотрел внимательно на экран Визора — даже побледнел.

— Батюшки святы! — простонал он, раскачивая головой. — Звездочка-то только-только жахнула! Дня три от-силы…

— Но этого не может быть! — просипел ошалевший Хрумкин. — Прошло уже… Прошло уже… Так, если мы не долетели двести сорок…

— Леша, брось считать, — поморщился Истоцкий. — Миллионом лет больше, миллионом меньше — это не суть! Факт в том, что это произошло не на днях…

— Значит, она снова взорвалась?! — ахнул штурман.

Леха Хрумкин, вспомнив, что он как раз и является специалистом по данным вопросам, взял себя, наконец, в руки, и заговорил более-менее спокойно:

— Взорваться снова она не могла. Это исключено. Тут что-то другое.

— А может, это вовсе не та звезда? — пришла в голову Истоцкому шальная мысль.

— Геннадьич, ты меня обижаешь!

— Теперь Родионов покраснел. — Вот, смотри, рядом молодое скопление… Что за черт!

— Что на сей раз? — в очередной раз хмыкнул Истоцкий.

— В-вместо скопления п-протооблако… — начав заикаться, жалобно простонал штурман. — А т-там, и вон там… — стал тыкать он в экран пальцем. — В-все не т-там…

— «Там, не вон там…»— нахмурился Истоцкий. — Ты яснее можешь выражаться?

— Коленька, мы, кажется, попали в прошлое… В далекое-далекое прошлое… — захлопал глазами Родионов, виновато глядя на командира.

— Ты говори, да не заговаривайся! — буркнул Истоцкий. — Что там Бортовик насчет ПВ выдает?

— Чепуху какую-то выдает, Коленька… — перестал наконец заикаться штурман. — Мне все же легче поверить, что он сломался… По его показаниям, там, впереди — какое-то отрицательное Время… А буквально в двух астроединицах перед нами оно…

— Родионов запричитал, тонко, по-бабьи: — Пресвятая Богородица! Коленька, это как волны сталкиваются! Интерференция, ей Богу! Волна обратного Времени с нормальным сталкивается и… Ой-ей-ей, не приведи Господи! Да это что же такое-то?!

— Командир! А сзади все нормально! — закричал вдруг радостно Хрумкин.