Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— А книги остались? — спросил он.

— Да.

— Я имею в виду обычные книги, из бумаги.

— Остались. Есть любители читать по-старому. Но такие книги очень дорого стоят. Гораздо дешевле купить электронную книгу. При этом нет необходимости самому читать ее. Можно включить озвучивание, медленное или быстрое. Но даже такие книги менее популярны по сравнению с видеофильмами.

Это было знакомо. Телевизор, а потом Интернет начали вытеснять книги еще в те времена, которые помнил Питер. И потом, большинству людей свойственно предпочитать развлечение всему другому. Недаром британское правительство финансировало показ вечерами по основным телеканалам просветительских фильмов и телепередач, дабы население, прежде всего молодое, не слишком теряло нравственные ориентиры. За Великобританию Питер не беспокоился, а вот Россия… Он глянул на Линду.

— А что с Россией?

— Такая территория существует.

— Что значит, территория? А государство такое есть?

— У нас теперь нет государств. Есть самоуправляемые территории.

— Великобритания тоже самоуправляемая территория?

— Да, конечно.

— И Франция?

— Разумеется.

— А Россия. Она не распалась? Там дела шли не очень хорошо перед тем, как я попал в аварию. Существовала опасность катастрофы.

— Так оно и произошло. Там был кризис, Россия распалась на несколько частей. Пришлось вводить международные силы для поддержания порядка. Но последние лет сорок там все нормально. Стабильность и процветание, как и в остальных частях Земного шара. Есть самоуправляемая территория Россия, есть самоуправляемая территория Сибирь, есть самоуправляемая территория Дальний Восток.

Все это было странно слышать — самоуправляемые территории, новые границы. Что осталось? Питер глянул на доктора Андерсон.

— Вы не скажете, на каком языке разговаривают жители этих территорий?

— Всемирный язык — английский, — спокойно пояснила доктор Андерсон. — Но на территориях используется в качестве второго местный язык. В России и в Сибири это русский язык, а на Дальнем Востоке — китайский.

«Господи, там китайцы, — мелькнуло у Питера. — А что с этой громадной страной?» И тотчас прозвучал вопрос:

— Китай тоже самоуправляемая территория?

— Там, где было государство Китай сейчас несколько самоуправляемых территорий. Кажется, пять или шесть.

— Тайвань — одна из них?

— Да… Кстати, вы можете не беспокоиться насчет русского языка. Он весьма распространен в Западной Европе. В качестве третьего языка, а кое-где — и в качестве второго.

Питер с удивлением глянул на нее. Как это понимать?

— Вначале много русских приехало сюда из стран Балтии, где к ним относились не очень хорошо из-за оккупации этих стран Советским Союзом, а потом была большая волна эмиграции из России, когда там начались кризисные явления. Так что в Западной Европе давно живет много ваших соотечественников. Они стали ее неотъемлемой частью.

— Их нормально восприняли? — осторожно поинтересовался Питер.

— Вполне. На многих территориях русские помогли сохранить перевес христианского населения по отношению к мусульманскому, особенно в те времена, когда в значительной мере проявлялся мусульманский экстремизм.

— А сейчас он не проявляется?

— Да. Уже более тридцати лет мы не знаем этой проблемы.

Как сильно изменился мир. Сколько всего успело произойти. А Виктория? Чем занята она? Есть ли у нее семья? Дети? «А ведь ее дети — мои внуки. Им может быть уже за двадцать. Подумать только — у меня могут быть взрослые внуки…»

Его мечтательная улыбка вызвала вопрос:

— Вы что-то вспомнили?

— У меня могут быть взрослые внуки, — несколько смущенно проговорил он. — Понимаете, я не ощущаю, что прошло полвека. Мне странно, что им может быть больше двадцати лет.

Он все-таки устал. Прикрыл на время глаза.

— Хотите отдохнуть?

— Да, немного.

— Я вас на время оставлю.

Плавными шагами она прошествовала к выходу. Питер заснул сразу после того, как закрылась дверь за доктором Андерсон.

Его разбудили негромкие звуки. Доктор Кацав и доктор Ашруни готовили к работе прибор, тот самый, который уже применяли. Вновь была снята пижама. Облегающие накладки охватили ноги выше и ниже колена, то же самое произошло с руками. Он почувствовал приятное покалывание.

— Повышаю интенсивность, — сообщил доктор Кацав.

Питера опять мучила щекотка в мышцах. И опять он терпел. На этот раз процедура продолжалась дольше, чем прежде.

— Как вы себя чувствуете? — спросил доктор Кацав, едва накладки были сняты.

— Нормально, — с легкостью ответил Питер. — Когда я смогу ходить?

— Через два или три дня. Если все пойдет так, как мы рассчитываем.

Ему казалось, два-три дня — чересчур много. Как выдержать столько? Им владело нетерпеливое желание поскорее покинуть эту палату, вторгнуться в большой мир, тот, который он совсем не знал, но который хотел узнать.

— Может быть, мне самому потренироваться? — Он смотрел на доктора Кацава с надеждой.

— В этом нет необходимости. Процедуры достаточно эффективны. Отдыхайте. Доктор Андерсон скоро придет.

Он вовсе не нуждался в докторе Андерсон. Ему хотелось побыть одному, поразмышлять о важных для него вещах. Как это — перенестись во времени? Он перенесся. На пятьдесят лет вперед. Правда, не материально, а в своем сознании. Какая разница. Все эти годы как бы не существуют для него. Он теперь в ином времени. Иная жизнь там, за пределами этой палаты, этого здания. Иные люди. Самое удивительное было в том, что он мог коснуться этой жизни, выйти за пределы этого здания, узнать этих людей, то, как и чем они живут.

Дверь пропустила в палату высокую женщину, двигавшуюся плавно, с достоинством. Доктор Андерсон подошла к нему, приветливое выражение покрывало вытянутое лицо.

— Как вы себя чувствуете, господин Морефф?

— Хорошо… Линда, скажите, насколько нынешняя жизнь отличается от той, которая была пятьдесят лет назад? Я не про технику. Я про жизнь обычного человека. Чем он сейчас живет?

Снисходительно усмехнувшись, она села на стул.

— В этом вопросе я вижу ваше опасение перед тем миром, с которым вам предстоит познакомиться. Уверяю вас, люди не изменились за прошедшие полвека. Их волнует все то, что волновало раньше.

Питер смотрел на нее с некоторым сомнением.

— А что изменилось? К чему вы меня должны готовить?

— Изменился ритм жизни, объем информации, с которым сталкивается современный человек. Нагрузки сейчас более высокие, чем в ваше время.

— И как люди, справляются?