Игорь Вереснев - Реквием по вернувшимся [СИ]

Когда перечень тестов высветился на экране, Берг присвистнул восхищённо и ошарашено одновременно. Поиск иголки в стоге сена был детской забавой в сравнении с тем, что предстояло ему. И никто не гарантировал, что иголка хоть чем-то отличается от сена.

Через час кропотливой работы Рихард мог с уверенностью сказать – на генетическом уровне отличий нет. Ещё через час пошли в корзину и данные по химическому анализу тканей. Он потянулся к самому громадному айсбергу – психотестам. И передумал. Другая идейка блеснула. Что, если копнуть глубже? Попробовать заглянуть, скажем, на субатомный уровень? Понятно, что не из нейтрино они сделаны, подобно «гостям» в бессмертном «Солярисе», но всё же…

Проводить подобные исследования в медицинском учреждении, даже таком специфическом, как Лунный карантин, никому бы и в голову не пришло. Да у них там и оборудования для этого не было! Зато оно имелось в Лунограде, в НИИ Внеземных Материалов. Туда в первую очередь попадало всё, привозимое косморазведчиками. «Головастиков» из института наверняка ничем не удивишь. Главное, чтобы они не поняли, что очередные образцы – это не инопланетная органика, а анализы человеческих крови и тканей. Якобы человеческих…

Берг улыбнулся. А это он, пожалуй, хорошо придумал, – поискать там, где никто прежде не искал, а не листать тонно-километры уже проанализированных специалистами данных, утешая себя байкой о «незамыленном глазе».

Полчаса пришлось повозиться с задачей переброски образцов из хранилища карантина в лабораторию Лунограда. Разумеется, инспектор СБК имел полное право затребовать подобные исследования, даже приставка «по особо важным» была излишней. Но! Во-первых, с чего бы это господину Бергу, пребывающему в плановом отпуске, развлекать себя подобным образом? Во-вторых, отношение к СБК у «головастиков» Лунограда было, мягко говоря, неадекватным. Нет, затребованное они сделают, но сроки, сроки! И в-третьих, главных. «Головастики» обязательно заинтересуются, что за органику прислали им СБК-ашные «держиморды». Потому и предупреждал шеф – экспертов не привлекать! Потому и пришлось Рихарду вспомнить кой-какие навыки хакинга, полученные в академии.

Вообще-то, хакать ничего не требовалось – с его правами доступа! Просто небольшие манипуляции с адресами и электронной подписью. Но и за такое «баловство» после первой кибервойны могли дать от пяти до десяти строгого режима. А после второй – «зачистить» без лишних разговоров. Хотя, после второй любителей «баловаться» почти не осталось. «Всемирная паутина», некогда покрывавшая планету, бесцензурная и безнадзорная, не признававшая государственных границ, была большей частью уничтожена. То, что уцелело, попало под жёсткий контроль спецслужб, и профессиональный хакер сегодня – это штатный сотрудник СБ. А любители – пацаны с романтической чепухой в головах, – любители, да, появлялись. Дураков пугали основательно, до дрожи в руках, чтоб от одной приставки «кибер-» шарахались. Если же попадался талант-самородок, то будь добр, голубчик, выбирай: либо работать на благо родной державы, либо… церемониться с тобой никто не станет. Не в том веке живём, чтобы церемониться. Предки доцеремонились – четверть населения планеты потеряли, едва ли не пятая часть суши стала непригодна для обитания. А потомки… потомки сами в своей жизни разберутся, как шеф говорит.

Комиссар Арман позвонила в семнадцать сорок. Кажется, она была немного удивлена, но старалась этого не показывать.

– Здравствуйте. Инспектор Берг?

– Да, здравствуйте комиссар, – Рихард улыбнулся – как официально всё прозвучало!

– Мою группу командировали в ваше распоряжение.

– Вы уже в Столице?

– Только что прилетела.

– Давайте встретимся через час в Парке Конституции, на центральной аллее возле фонтана. Знаете, где это?

– Думаю, что найду, – комиссар позволила себе улыбнуться.

– Тогда до встречи.

Она пришла первой, хоть Берг не опоздал ни на минуту. Стояла у фонтана, терпеливо ждала. В строгой светло-серой юбке чуть ниже колен, пастельно-розовой блузке с отложным воротничком, туфельках на низком каблуке, с маленькой сумочкой на плече, она выглядела обычным клерком, пришедшим на деловую встречу. Но Берга это сходство обмануть не могло. Такая ничем не примечательная внешность тоже оружие тайной полиции.

Он улыбнулся, сравнивая нынешнюю комиссара Арман с прежней Лаурой. Глаз не видно под тёмными очками, но рисунок рта стал жёстче. А фигура не изменилась, только в движениях добавилось силы, уверенности.

– Добрый вечер, Лаура. Или комиссар Арман?

Она сняла очки, улыбнулась в ответ.

– Добрый вечер, Рихард. Или инспектор Берг?

Да, это была всё та же Лаура, какую он знал десять лет назад. Которую он очень близко знал десять лет назад.

– Погуляем?

– С удовольствием. Ты позволишь? – она взяла его под руку.

– С удовольствием!

– А ты изменился за это время. Знаешь, я удивилась, когда получила приказ. Срочная командировка в распоряжение службы безопасности Космофлота! Не каждый день такое бывает. И вдобавок выясняется, что неофициальным руководителем группы будет некто Рихард Берг. Совпадения-то быть не может! Ты ведь сам меня выбрал?

– Да.

– Не буду спрашивать почему, наверное, у тебя есть для этого основания. Но мне приятно в любом случае – увидеть старого друга после стольких лет.

Лаура была женщина высокая, всего на два сантиметра ниже самого Берга. Если бы каблуки её туфель были повыше, то она могла бы смотреть на него сверху вниз. А так – их глаза были на одном уровне. Случайность? Ох, сильно Рихард сомневался, что комиссар тайной полиции что-то делает случайно.

– Это что, с тех времён осталось?

– Что? – он не сразу сообразил, о чём она спрашивает. Потом догадался, по привычке тронул шрам на виске: – А, это… Да, «подарок» Алима.

– Я тогда испугалась, подумала, что ты погиб. Очень обрадовалась, когда в госпитале сказали, что ничего страшного, всего лишь царапина и контузия, что ты везунчик, каких мало. – Она замолчала ненадолго. Продолжила: – У меня командировка была, а когда я вернулась, узнала, что тебя в Столицу затребовали, в СБК. В отделе трепались – именно потому и затребовали, что ты везунчик. Мол, они таких и отбирают, «необычных».

В голосе Лауры звучал едва заметный упрёк. Не упрёк даже, тень упрёка. Но Берг уловил. Потому что упрёк был справедливым – уехал он не простившись, и за все десять лет не позвонил ни разу, не написал. После возникшего между ними… Нет, он не стыдился, что поступил именно так. Он правильно поступил. Но с её точки зрения всё выглядело иначе. Тогда, до Лилии, он не умел объяснять.

Лаура заметила, что он стушевался, поспешила сменить тему разговора: