Татьяна Виноградова - Дороги звёздных миров [антология]

— Вы можете это пояснить? — недовольно спросил Одинцов, ни к кому конкретно не обращаясь.

Пояснять вызвался самый молодой, и потому отчаянно смелый в суждениях техник:

— Кто-то из контактёров додумался сунуть пришельца в воздушный шар. Газы, которые выделяют стауки, легче воздуха. Пришелец не вышел из резервации, а улетел. Он всё время летел над хозяином…

— Разве атмосферные течения не отнесут стаука от хозяина за сотню километров?

— Наверное, пришелец управляет своим движением.

— А весь этот… — генерал неопределённо пошевелил пальцами, подыскивая нужное слово, — сатурнианский флёр?

Пример молодёжи, не побоявшейся высказать мнение, поддержал кто-то из консультантов:

— Это экзоуглерод. Не исключено, что возможность барражирования над определённым участком местности обеспечивается именно кольцом. Судя по всему, мы снова ошиблись. Это не вторжение, а посольство.

— Посольство? — с отвращением переспросил генерал.

— Пришельцев не множество, а один. То, что мы приняли за код внедрения, оказалось кодом постройки: программой, по которой пришелец соберётся воедино при определённых условиях. Концепция последнего пришельца: как только остался один, к нему устремились останки его «сгоревших» собратьев. То, что мы приняли за вторжение, теперь лучше называть сбором информации.

— Понятно, — слукавил генерал, но все сделали вид, что поверили. — Этого умельца немедленно доставить в центральную лабораторию. И составьте хотя бы приблизительный план действий, позволяющий развеять эту штуку, а ещё лучше, вынести её за пределы атмосферы.

5

«Чистить» дорогу для выхода из оцепления оказалось делом несложным, даже скучным. Егор помечал взглядом точки, закрывающие разбойникам дорогу, и показывал Достику, куда эти точки следует перенести. Оказалось, без разницы, что именно помечалось: солдаты, БТРы или вертолёты.

С радостным гомоном ватага проходила мимо дымящихся походных кухонь, пахнущих резиной и тальком штабных палаток, сложенных шалашиком дубинок с наброшенными для просушки тельниками под бронежилеты.

«Высаживали с вертолётов, но разворачивались марш-броском в полном боевом… неудивительно, что бельё влажное», — подумал Егор.

Он не разделял восторга разбойников, которые куражились вовсю: дегустировали походную кашу, заглядывали в палатки и даже собирали разбросанные тут и там личные вещи десантников.

«Это не может долго продолжаться, — решил Егор. — Донесения о перемещении личного состава скоро доберутся до штаба, там отметят на картах брешь в оцеплении и поймут вектор нашего движения. Тогда в ход пойдёт тяжёлая артиллерия. Глупо всё. Нужно было сдаваться…»

Сомнения укрепились, когда он присмотрелся к Чепиге: тот хмурился, с напряжённым вниманием разглядывал окрестности, поднимал глаза к небу.

Они не ошиблись. Примерно через час после объявления награды за поимку Егора в двадцати шагах справа от середины колонны вскипела пыль. Тяжёлый смрад горелой земли в считанные секунды накрыл людей. Все остановились, глядя на чёрный с багровыми пузырями след от бешенства энергии, низвергающейся из космоса. След очертил перед разбойниками правильную полуокружность, будто ножка циркуля стояла на голове Егора.

Приказ «остановиться» был абсолютно ясен. Глядя на эту мощь, все замерли. Никто не смел даже шевельнуться.

— Со спутника влупили, — сказал Чепига.

— Не наш товар, мужики, — вздохнули позади Егора. — Взяли лишку. Хорошо, что Чепигу послушались, — закопали сумки. Но парня придётся сдать.

— Сдадим, конечно, — с облегчением отозвался другой голос. — Все слышали: для того и вели! И премиальные требовать! Тогда поверят…

— Не наш день, — с сожалением признал Чепига и обратился к Егору: — Решай сам, что дальше делать. Если всё-таки доберёшься до города, спрашивай блинную Гарика. Из местных любой покажет. Гарику скажешь, что от меня. Получишь приют и кормёжку. Дождись меня. Лады?

— Не уверен, — честно сказал Егор. — Я даже не знаю, нужно ли мне убегать.

— Взгляни на экипировку штурмовиков, — хмуро посоветовал Чепига.

Десантники шли цепью. Все в кислотно-синюшных скафандрах с тонированными до черноты стеклянными шлемами. В руках не обычный «калашников», а диковинное оружие, если и огнестрельное, то не иначе, как с напалмом, возможно, разрывным.

«Ужасно не нравится эта компания, — признал Егор. — Если они так встречают, то могу представить условия содержания». Воображение услужливо нарисовало железобетонный гостиничный бокс в сотне метров под землёй, со всеми возможными способами уничтожения постояльца. И опыты, опыты, опыты. Верная мучительная смерть человеку, для которого открытое небо и бескрайние горизонты важнее воздуха.

В пятку воткнули гвоздь. «Достик?» — позвал Егор, едва сдерживая стон.

Пришелец ответил знакомой картой. Чёрные точки замерли в почтительном оцепенении. Мерцал только красный кружочек. Мерцала метка, которая обозначала Егора.

«Ты хочешь, чтобы я перенёсся сам?» — подумал Егор. Волосы на макушке дрогнули — будто голову пригладил ветер. Егору стало неловко за свою недогадливость. Ведь именно об этом говорил Чепига. В самом деле: если он может перемещать танки, что мешает переместиться самому?

«Куда?»

Достик показал, и Егор охнул. Чепига отступил на шаг, пытаясь понять причину возгласа «Студента». Солдаты в скафандрах жестами приказывали разбойникам отойти в сторону. Оружие было нацелено только на Егора. Но он ничего не видел и не слышал. Он был слишком увлечён новым горизонтом. Он смотрел на карту. На звёздную карту.

Перед ним мутной разноцветной кашей разлеглась улитка Галактики. В глубине одного из рукавов пульсировало что-то ярко-оранжевое. Масштаб начал стремительно меняться. Егора понесло сквозь Галактику навстречу тревожному сиянию. Мимо мчались звёзды, а он всё ближе подбирался к оранжевому маяку. Через секунду он приблизился к нему настолько, что сумел рассмотреть звезду, закованную в латы.

Из сферического панциря, обуздывающего неукротимую ярость исполинской водородной бомбы, вырывались лучи, которые в точности ложились на спутники, величаво плывущие по своим орбитам. Егор удивился, что планетная система больше походила на модель атома, в которой электроны снуют по самым разным направлениям, чем на солнечную систему, в которой орбитам суждено всегда оставаться в одной плоскости. Здесь плоскостей эклиптики было много, больше десятка. По числу планет.

Он удивился могуществу цивилизации, которая сумела надеть на своё солнце смирительную рубашку и не отдавать космосу ни кванта света понапрасну.

«Похоже, Глеб оказался прав, — подумал Егор. — Стауки действительно искали. Они искали меня. Если смысл вторжения был в выборе представителя для переговоров, то почему бы сильной стороне не указать место встречи, удобное для себя? Они даже потрудились предоставить транспорт!»