Дарья Бобылёва - Неучтенная планета [litres]

– Тарантайка, молчать.

– Сам заткнись, гуманоидный!

– Ти-хо! Подождите! Дайте мне закончить.

– Я все понял, – кивнул Хаген. – Вы давно додумались до этого сами.

– Именно.

– До чего? – спросил в наступившей тишине Селес и вздрогнул, потому что ответили все хором:

– До ментального взрыва!

– Зачем?.. – опрометчиво продолжил Селес, но вовремя успел все вспомнить, сопоставить и предотвратить вторую волну общего возмущения: – Да. Конечно. Выбить ее оттуда ментальным взрывом.

– Я и тебя хотел выбить, – сообщил ему корабль. – Из той капсулы. Но они сказали, что ты слишком близко, и можно вместо этого выбить тебе мозги… И вот я теперь думаю – а там вообще есть что выбивать?

– Хватит уже на меня кидаться.

– Я с тобой потом поговорю.

Тиинонашт Дархостира физически ощущала, что в ее сознании вот-вот затянется узел недовольства, что для квалифицированного специалиста по душевной гармонии тридцать второго уровня было недопустимо. За короткий промежуток времени в седьмом секторе платформы произошло сразу несколько очень подозрительных событий. Человек Хаген Танеску, добровольный подопытный и – Тиинонашт позволила себе внести в его карточку личную оценку – крайне интересный собеседник, пожаловался сразу на несколько форм дисгармонии и не продемонстрировал при этом признаков ни одной из них, зато украл ампулы с препаратами. Специалист, к которому он обратился, сообщал, что Хаген проявил сообразительность, пытаясь скрыть следы кражи порчей двух казенных инъекторов. Пациент Рамар – омтуроскевировиливоривексорутмо, принятый в центр ввиду редкости вида и лечившийся от непрофильных форм дисгармонии: дисгармонии безысходности, дисгармонии негативного смысла существования и дисгармонии разрушительного будущего, – потребовал предоставить ему полную свободу перемещений по платформе. Свои пожелания он сопроводил нецензурной бранью и, кроме того, попросил немедленно доставить его в седьмой сектор. Специалисты пятого уровня, приставленные к неокораблям, сообщили, что Хаген Танеску и Рамар находятся в ангаре и оживленно беседуют, а еще один омтуроскевировиливоривексорутмо, Селес, не пациент, тоже ведет себя странно.

Прекраснейшая вынуждена была признать, что высокая концентрация представителей редкого вида в седьмом секторе начинает неблагоприятно влиять на ее душевную гармонию. И в тот самый момент, когда она делала пометку об этом в личных записях, поступило новое сообщение: Хаген Танеску появился в отсеке, где располагались мирогенераторы. Человек и непрофильные пациенты явно задумали что-то нежелательное. Находясь, очевидно, под воздействием зависти к чужой душевной гармонии, они уже давно просили персонал извлечь из индивидуального мирогенератора пациентку Айю, у которой наконец-то наметился прогресс. С другой стороны, успешное выполнение замысла, каким бы он ни был, могло помочь их собственной гармонизации. Корыстных целей они явно не преследовали – следовательно, ими руководило исключительно стремление к душевной гармонии. В таком случае препятствовать им неэтично, но, если подозрения верны, все может закончиться новыми проблемами и даже порчей оборудования…

Тиинонашт не любила дилеммы до такой степени, что вынуждена была накапать себе легкого гармонизирующего. Она несколько раз протягивала руку к коммуникатору и тут же отдергивала с несвойственной шиари резкостью, а потом, сделав несколько дыхательных упражнений и приняв еще одну дозу гармонизирующего, все-таки связалась с персоналом и распорядилась не предпринимать никаких действий, но сохранять бдительность.

– Мы ее не достанем. Она же, по сути, в другой вселенной…

– Достанем.

– Согласен. По отдельности не достанем, а вместе – вполне.

– Человек тоже так считает…

– О да, уж человек-то знает.

– А если будет слишком сильно? Мы не расплавим ей мозг?

– Чего там плавить… Доапон, кстати, уже подействовал? Не хочу наблюдать за ускорением гуманоида с шестью руками.

– А ты ничего и не успеешь увидеть.

– Тем более.

– Должен был подействовать.

– Не люблю я оммо тарукурат. Терпеть не могу.

– Взрывы – это довольно красиво. А ментальные взрывы – это… это убедительно. Тарантайка, ты тут?

– Я тоже оммо тарукурат… не люблю… Мне потом тяжело…

– А кто тебя спрашивает-то? Присоединяйся, для общей убедительности.

– Хватит ее мучить!

– Хватит уже ваших «хватит»!

– Тихо! Тарантайка… тьфу, третий корабль может не участвовать, все равно кто-то должен погасить волну. Иначе зацепим шиарийские спутники. Еще не хватало, чтобы с этой их нереальной реальностью что-то случилось.

– И прекрасно! Давайте изменим наконец реальность!

– Гасить волну тоже… тяжело…

– Тарантайка, молчать! Сказано же: принимай взрыв на себя.

– Ладно, отстаньте от… от Тарантайки. Взрыв принимаю я. Или мой человек. Селес, ты сможешь погасить волну?

– Он от этого окончательно спятит. Вам мало сегодняшнего было?

– Все со мной нормально.

– Угу. Кстати, жди – тебя скоро опять накроет. Так что давайте побыстрее. Кто гасит?

– Я.

– Селес, тебе нельзя. Гасить буду я.

– Спасибо… Это очень любезно… Но все-таки я возьмусь… Это тяжело… но я справлюсь… У меня получится лучше… чем у вас…

– С чего это вдруг?

– Извините, но… У меня получится… хорошо… Я привык… к волнению в ментальном пространстве… У хозяина там всегда буря… всегда волны…

– Как хочешь.

– Славная Тарантайка.

– Да заткнись ты!

– Почему это? Я нагнетаю отрицательные эмоции, они самые дальнобойные.

– Может, начнем наконец?

– На кого настраиваться?

– А ты как думаешь?

– А это игра такая?

– Тихо! На меня.

– Хм, логично. Ну давай, сосредоточься на том, как ты проголодался и как хочешь побыстрее в нее впиться…

– Я сам знаю, на чем мне сосредоточиться.

– Ладно, думай о чем хочешь. Главное – о плохом. Тебе должно быть больно. Ты достаточно расстроен?

– Селес, стукни его чем-нибудь!

– Рамар, пожалуйста, не командуй.

– А ты не отвлекайся.

– Это ты тут всех отвлекаешь!

– Не отвлекаю, а нагнетаю!

– Тихо!

По бортику саркофага кто-то постучал. Селес приоткрыл один глаз и недовольно поморщился, увидев Рамара.

– Я у тебя тут посижу? В ангаре пол холодный, а у меня копчик…

– Ты можешь хоть тут помолчать?

– Да, да, я тихо, как грибомышь…

Селес еле заметно кивнул и снова закрыл глаза. В ментальном поле вокруг личного пространства корабля Айи уже закручивались набирающим скорость вихрем эмоции и обрывочные мыслеобразы – вроде тех, которые проносятся в голове, когда сильно волнуешься. Селес пытался попасть в этот вихрь, но его отбрасывало, и он тоже начинал все больше и больше волноваться.