Роберт Хайнлайн - Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 [сборник litres]

Либби тупо уставился на него, затем улыбнулся:

– Собственно, мы его и наблюдаем. С этой стороны, ближе к Солнцу, мы видим излучение на коротких волнах, растянутое до диапазона видимого света. С противоположной стороны мы принимаем что-то вроде радиоволн, преобразованных в свет.

– А между?

– Хватит меня дурачить, Лазарус. Ты наверняка способен посчитать относительное направление не хуже меня.

– Сам считай, – решительно заявил Лазарус. – А я просто буду сидеть и любоваться. Да, Слейтон?

– Да. Да, конечно.

– Кстати, можно больше не тратить впустую топливо в главном двигателе, – вежливо улыбнулся Либби. Включив предупреждающий сигнал, он заглушил двигатель. – А теперь можно и вернуть все как раньше. – Он начал отсоединять свое устройство.

– Погоди, Энди! – поспешно сказал Лазарус. – Мы еще даже не пересекли орбиту Меркурия. Зачем тормозить?

– Это нас в любом случае не остановит. Мы набрали скорость, и теперь она такой и останется.

Лазарус задумчиво поскреб щеку:

– Будь все как обычно, я бы с тобой согласился – первый закон динамики. Но насчет этой псевдоскорости я не столь уверен. Мы получили ее даром, ничего за нее не заплатив, – я имею в виду энергию. Похоже, ты устроил инерции праздник – но, когда праздник закончится, не вернется ли вся эта бесплатная скорость туда, откуда взялась?

– Не думаю, – ответил Либби. – Наша скорость никакая не «псевдо» – она столь же реальна, как и любая другая. Ты пытаешься применять антропоморфную логику в области, к которой она не имеет отношения. Вряд ли ты рассчитывал, что мы можем мгновенно вернуться к более низкому гравитационному потенциалу, с которого начинали?

– Когда ты подсоединил свой космический движитель? Нет, естественно, – мы ведь переместились.

– И продолжаем перемещаться. Наша вновь обретенная потенциальная энергия, соответствующая большей высоте над Солнцем, не менее реальна, чем соответствующая нашей нынешней скорости кинетическая энергия. Существует и та и другая.

Лицо Лазаруса приобрело озадаченное выражение, не слишком ему подходившее.

– Ладно, Энди, ты меня убедил. Как бы там ни было, мы, похоже, получили откуда-то энергию. Но откуда? В школе меня учили почитать флаг, голосовать за свою партию и верить в закон сохранения энергии. Похоже, ты его нарушил. Что скажешь?

– Об этом можешь не беспокоиться, – заметил Либби. – Так называемый закон сохранения энергии – всего лишь рабочая гипотеза, недоказанная и недоказуемая, использовавшаяся для описания макроскопических явлений. Она применима только к старой динамической концепции мира. В пространстве, воспринимаемом как статическая сеть взаимоотношений, «нарушение» подобного «закона» не более удивительно, чем дискретная функция, которую нужно лишь обнаружить и описать. Именно это я и сделал – увидел дискретность в математической модели одного из аспектов массы-энергии, именуемого инерцией, и применил ее. Математическая модель оказалась подобной реальному миру. На самом деле имелась лишь одна опасность – о том, что математическая модель подобна реальному миру, никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

– Угу, угу… вкуса не узнаешь, пока не откусишь. Но, Энди, я до сих пор не понимаю, откуда взялась энергия! – Лазарус повернулся к Форду. – А ты, Слейтон?

– Нет, – покачал головой Форд. – Хотелось бы знать… но сомневаюсь, что сумею понять.

– Вот и я тоже. Так как, Энди?

Теперь уже Либби выглядел озадаченным.

– Но, Лазарус, причинная связь не имеет никакого отношения к реальному пространству. Факт просто существует как таковой. Причинная связь – всего лишь старомодный постулат донаучной философии.

– Пожалуй, я слишком старомоден, – медленно проговорил Лазарус.

Либби промолчал и отсоединил свой аппарат.

Черный диск продолжал уменьшаться. Когда его диаметр сократился вшестеро, внезапно он превратился из черного в ослепительно-белый – расстояние до Солнца вновь стало достаточно велико, чтобы датчики выдерживали нагрузку.

Лазарус попытался посчитать в уме кинетическую энергию корабля – половину квадрата скорости света (вернее, чуть меньше) умножить на громадную массу «Нового рубежа». Ответ его не утешил – в чем бы ни считать, хоть в эргах, хоть в яблоках.

– У нас есть дела поважнее, – вмешался Барстоу. – Меня не меньше вас приводят в восхищение научные аспекты той ситуации, в которой мы оказались, но работа не ждет. Нужно незамедлительно распланировать повседневную жизнь. Так что давайте отложим математическую физику и поговорим об организационных вопросах.

Он обращался не к поверенным, но к своим личным помощникам, ключевым фигурам, помогавшим ему совершать замысловатые маневры, которые позволили им бежать, – Ральфу Шульцу, Еве Барстоу, Мэри Сперлинг, Джастину Футу, Клайву Джонсону и десятку других.

Присутствовали также Лазарус и Либби. Лазарус оставил Слейтона Форда охранять рубку управления, приказав ему никого туда не пускать и тем более не позволять кому бы то ни было прикасаться к приборам. На самом деле Лазарусу было важнее попросту чем-то его занять – ему не слишком нравилось душевное состояние Форда. Казалось, будто Форд полностью ушел в себя, отвечая лишь тогда, когда к нему обращались, но не более того. И Лазаруса это всерьез беспокоило.

– Нам нужен начальник, – продолжал Барстоу. – Тот, который на данный момент будет обладать широкими правами отдавать приказы и следить за их исполнением. Ему придется принимать решения, организовывать нас, определять обязанности и ответственность каждого, обеспечивать работу внутренней экономики корабля. Это большая работа, и мне хотелось бы, чтобы наши собратья избрали его демократическим путем. Время не ждет – кто-то должен отдавать приказы уже сейчас. Мы впустую тратим еду, а состояние корабля… жаль, что вы не видели туалет, которым я пытался сегодня воспользоваться.

– Заккер…

– Да, Ева?

– Мне кажется, это дело поверенных. У нас нет никакой власти – мы всего лишь экстренно созданная группа, уже выполнившая свою задачу.

– Грррм… – сухо кашлянул Джастин Фут, лицо которого оставалось столь же бесстрастным, как и голос. – Я не вполне согласен с нашей сестрой. Поверенные незнакомы с ситуацией в целом, и на то, чтобы ввести их в курс дела, требуется время, которого у нас нет. Более того, будучи сам одним из поверенных, я могу непредвзято заявить, что поверенные как организованная группа не могут иметь никакой юрисдикции, поскольку для их существования больше нет никаких законных оснований.

Лазарус с интересом посмотрел на него:

– И как же ты пришел к такому выводу, Джастин?

– Очень просто: совет поверенных являлся хранителем фонда, существовавшего как часть общества и взаимосвязанного с ним. Поверенные никогда не были правительством – единственная их обязанность заключалась в том, чтобы устанавливать связи между Семействами и остальным обществом. Поскольку отношения между Семействами и земным обществом фактически прекратились, прекращает существовать и совет поверенных. Он уходит в историю. Мы же на этом корабле – пока не общество, а всего лишь анархистская группировка. И у собравшихся здесь не больше – или не меньше – полномочий, чтобы организовать общество, как и у любой другой его части.