Чайна Мьевилль - Посольский город [litres]

Эрсуль не отвечала на мои звонки, а я была так занята, что не стала настаивать и не пошла ее навестить, как, наверное, поступила бы на моем месте настоящая подруга. ЭзРа ходили на иные вечеринки, как я слышала от других, а потом увидела сама. Некоторое время спустя участие в невиданных по размаху дебоширствах стал принимать только Эз. Ра занялся другими делами.

Люди назначали друг другу тайные свидания, многие расставались. Другие, наоборот, вступали в браки. Я и сама закрутила несколько поспешных романов. Вообще о тех первых днях трудно говорить. Героями, благодаря которым Послоград не смели толпы страждущих ариекаев, были чиновники, которые создавали правила и структуры, пока мы все валялись в грязи. Немного погодя я снова стала кем-то, снова стала играть в Послограде значительную роль: в те дни я была никем.

Тогда Послоград казался мне крошечным, как никогда прежде. И двух дней не проходило, чтобы на каком-нибудь сборище или встрече я не увидела знакомых, то радостных, то, наоборот, печальных, которых до того избегала тысячами часов. Бурнхам, сравнение из прежних дней, попался мне на глаза в толпе, которая собралась у ворот посольства, привлеченная ложным слухом о том, что там якобы сообщат какую-то информацию. Заметив меня, он тут же отвел взгляд, как и я, – и он, и я, и Шанита, и другие бывшие завсегдатаи «Галстука» давно уже делали так при виде друг друга, с тех пор, как погибли Хассер и Валдик, еще до новой катастрофы.

Я слонялась по Послограду, пока чиновники глотали таблетки, чтобы не спать, и строили планы нашего спасения. Не раз я натыкалась на друзей из еще более давнего прошлого: Гарду; Симмона, охранника. Теперь ему нечего было охранять. Он был в ужасе: его живой протез, похоже, заболел.

Служители рангом пониже не имели представления о том, что надо делать, а тех, кто был на самом верху, словно парализовала потеря всего. Так же вели себя и послы, которые говорили народу, что во всем виноваты визири, что они сами никогда не допустили бы ничего подобного, но настоящая власть всегда была в руках служителей, они всех и подвели. Этим сказкам никто больше не верил.

Только те, на кого годами не обращали внимания, взваливая на них одну и ту же работу, смогли измениться сами и изменить Послоград. Наш бюрократический феодализм сменился беспощадной меритократией. Даже иные послы смогли проявить себя. И совсем не те, от кого этого ждали. Наблюдение верное, но не оригинальное.

Одним из первых достижений нового руководства стало подавление мятежа Уайата. Ключевой фигурой той маленькой войны был Симмон. После, снова взбодрившись, он сам рассказал мне все.

– Ты заметила, как оживилась вдруг вся шайка Уайата? Они планировали открыть арсеналы. Наверное, то, что у нас творится, записано в каком-нибудь бременском протоколе о безопасности, вот они и кинулись исполнять. Отсюда и возня пару дней назад.

Никакого восстания полномочного представителя нашей супердержавы я не заметила. Хаоса и без того было достаточно.

– Мы все узнали – не спрашивай как – и были готовы. Но пришлось рисковать. – Рукой он чертил в воздухе схематический план боевых действий. – Можно было просто взять и перехватить их, понимаешь? Но эти бременские штуки, которые у них там припрятаны, – мы решили, что они могут нам пригодиться. Так что мы подождали и вошли следом за ними, как только они открыли башню. Среди них были наши люди – мы ведь готовились к этому заранее. Вот почему мы повязали их почти без единого выстрела и взяли оружие. Хотя, честно говоря, оно нам так и не пригодилось. Пока.

Они почти не сопротивлялись. Проблема была только с Уайатом. Пришлось его засадить. В одиночку. Здесь наверняка полно агентов Бремена, вот и пришлось позаботиться о том, чтобы он не передал им какие-нибудь коды, инструкции или еще что. – Я не стала говорить ему, что не заметила никакой драмы. Хотя я ничего не знала, меня всколыхнул его рассказ.

Ра, робкой части нашего катастрофического посла, позволяли оставаться одному и заниматься своими мелкими проектами; Эзу не мешали морально разлагаться. Но их охраняли, и они должны были выполнять приказы. У них были свои обязанности. Благодаря которым мы все оставались в живых.

– Целый город тварей с промытыми мозгами, – сказали мне ЭдГар. – И каждая из них сильнее нас и при оружии. Нам надо, чтобы они оставались гостеприимными.

В те первые дни Хозяева не проявляли признаков мышления или стратегии. Я, привыкшая на любые их странности отвечать чем-то вроде мантры – это типичная ариекайская штука, нам не понять, – пришла в ужас, убедившись, что ими движет никакая не стратегия, пусть даже непостижимая человеческим умом, а простая потребность в наркотике. Сначала толпы ариекаев постоянно стекались к посольству. Когда они делались чрезмерно оживленными, а их требования – особенно громкими, как случалось через каждые несколько часов, – вызывали ЭзРа, ставили их у входа, и те на безукоризненно правильном Языке говорили – не важно что, – усилители доносили их голоса до каждого в толпе, которая явно испытывала облегчение и впадала в транс.

Но когда ЭзРа во второй раз произнесли: «Мы рады видеть вас и надеемся на тесное сотрудничество», оратеи не ощутили того благословенного восторга, который овладевал ими прежде. В третий раз они огорчились, и ЭзРа пришлось придумать новую любезную фразу насчет цвета домов, времени дня или погоды. Тут они снова пришли в экстаз.

– Фантастика, черт побери, – услышала я чей-то голос. – У них повышается толерантность. Придется ЭзРа помучиться.

Мы смотрели программы новостей, авторам которых, после килочасов освещения банальностей, пришлось, наконец, учиться рассказывать о нашем коллапсе. Наш канал направлял в город команды в шлемах-эоли с прикрепленными к ним осокамерами. Там их не ждали, но и не гнали. Репортажи были поразительные.

Видеть ариекайские улицы было непривычно, но любая катастрофа приносит с собой нежданные свободы. Репортеры входили в город, минуя жилистые канаты, на которых парили наполненные газом комнаты Хозяев, мимо зданий, которые шарахались при их приближении или вставали на длинные тонкие конечности, словно избушки на курьих ножках. Ариекаи мелькали на наших экранах. При виде репортеров они останавливались и начинали рассматривать их, а иногда бросались наутек нетвердым шагом, точно спотыкающиеся лошади. Они задавали вопросы своими двойными голосами, но послов поблизости не было, и ответить им никто не мог. Репортеры знали Язык и переводили для зрителей.

– «Где ЭзРа?» – Так говорили все Хозяева.

Репортеры оказались не единственными терранцами в городе. Их осокамеры показывали мужчин и женщин в форме посольства, которые двигались среди пугливых домов. Они прокладывали кабели и устанавливали громкоговорители – терротехника в этом пейзаже резала глаз. Они создали целую сеть передающих и воспроизводящих устройств. В обмен на энергию, воду, поддержание инфраструктуры и биологическую поддержку нашего города, а может, и на саму нашу жизнь, они готовились привести голос ЭзРа в каждый дом.