Йен Макдональд - Восставшая Луна

В десять прибывает ее защитница. Росарио выглядит аккуратно и профессионально в своей униформе из комбинезона клепальщицы и головного платка. Когда они поднимаются по ступенькам, она следует за Абеной, держась за плечом. Репортеры и кураторы сплетен выкрикивают вопросы:

– Госпожа Асамоа…

– Громкое дело…

– Молодость и неопытность…

– Я только что поймала и обезвредила пять дронов, нацелившихся на тебя в рое камер, – шепчет Росарио. – Может, это ерунда, а может – убийцы. Лучше перестраховаться. Подумала, тебе надо знать.

Абена касается пальцами задней стороны шеи – принятый в Тве ритуальный жест: смахивание смертоносного паука. О, темные сестры Ананси. Она не может дышать. Она не может сделать следующий шаг. Росарио касается ее локтя – и сила течет рекой.

– Продолжай идти, продолжай улыбаться, – говорит Росарио. – И не переживай. Если кто-то обойдет мою электронную защиту, у меня есть противоядия от пятидесяти самых мощных токсинов.

Наверное, защитники так шутят. Но Абену это бодрит.

– Суни и Корта…

– Неопытность…

– Молодость.

– Неопытность.

Судебный зал номер два – один из старейших – Абена и не ждала от Суней меньшего. Это глубокий и грозный полуцилиндр из гладко отполированного камня; судейский помост обращен к зрительским местам, которые занимают пять уровней. Ложи и аркады, колонны и скамьи. Этот суд напоминает оперу. На этой сцене с законом сближаешься будто для поцелуя. Абена занимает место в отведенной ей ложе, Росарио спускается в яму для защитников. Команда Лукаса на месте: три яруса адвокатов. Глава юридической службы Лукаса, Виего Кирога, кивает ей. Абена все про него разузнала, как и он про нее. Их защитник – русский, человек-гора по имени Константин Павлюченко. Он может пробить скалу ударом кулака.

«Я с ним справлюсь, – говорит Росарио. – Большие мужчины полны сомнений».

Делегация Суней еще не прибыла. Они явятся красиво, в последнюю минуту. Аманда Сунь сама ведет дело и устроит настоящее шоу. «У Аманды будут поющие поверенные и танцующие адвокаты, а также консультанты с торчащими из задницы красивыми цветочками: настоящая теленовелла, – сказала Ариэль. – Ты – женщина, которая в одиночку говорит правду. Этого более чем достаточно».

Сообщения – друзья, родственники, коллеги по коллоквиуму нашли места в ярусах над ней – «Где ты? Там тебя не видно».

«Вы меня увидите».

«Ариэль», – объявляет Манинью.

«Последняя предстартовая проверка, дорогая. Тебе надо в туалет? Не ходи. Человек красноречивее с полным мочевым пузырем. Это придает его речам напор. Далее: я знаю, что ты ничего не принимала, но если прихватила с собой какой-нибудь стимулятор или что-нибудь, чтобы сфокусироваться, сосредоточиться, успокоиться или расслабиться, не принимай. Лучше избавься от этого. Квеко презирает фармакологические трюки. Что забавно для фаната гандбола. В зале суда должны быть его нюхачи, так что никакой химии. И последние точки над i. Если дела пойдут плохо, проси отсрочку. Отступай от сценария. Маландрагем, искусная уловка – это сердце Суда Клавия. Но ты должна воспользоваться ею хорошо. Чем плохая уловка – лучше никакой. Не отключай меня. Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть».

Приходят Суни. Они элегантны, аристократичны и безупречны. Абена запомнила имена и лица. Аманда Сунь занимает ложу адвоката. Ловит взгляд Абены и отвечает ледяным презрением. Дом Сунь всегда смотрел на Дом Асамоа свысока. Компания из Дворца Вечного света заполняет зрительские галереи. Вот леди Сунь, опирается на трость. А кто этот юноша, что помогает ей присесть в ложе позади Аманды и ее советников?

«Дариус Маккензи-Сунь, – говорит Туми. – Его матерью была Джейд Сунь. Он последний ребенок Роберта Маккензи. После Железного Ливня его забрали во Дворец Вечного света, и там он стал протеже Вдовы из Шеклтона. Учится в школе Семи Колоколов под личным надзором Мариану Габриэла Демарии.

«Усыновить наследника…» – размышляет Абена, пока Туми готовит полное досье на Дариуса Суня. До чего опрометчиво – дважды решиться на один и тот же трюк.

Она наблюдает, как леди Сунь делает крошечный глоток из изящной фарфоровой фляги. Самый лучший, самый прочный фарфор делают с добавлением костяной золы. На Луне это значит, что кости человеческие.

Пристав издает предупреждающий возглас, и все в зале суда поднимаются. Первыми входят защитники судейского состава, потому что в Суде Клавия под судом находятся все, включая самих судей. Бойцы занимают места в яме для сражений. Затем появляются судьи: их белые мантии сверкают в резком свете арены. Валентина Арсе призывает присутствующих к порядку, Квеко Кума перечисляет участников процесса, их отношение к делу и согласованную правовую базу, Риеко Нагаи зачитывает суть спора. И слушание начинается.

Виего Кирога заваливает судебный зал номер два медицинскими деталями и призывами на тему отцовского долга, семьи, исцеления и единства. Лукас Корта появляется с заранее записанным заявлением: ему нужно одно – чтобы Лукасинью вернулся, был рядом, и тогда он станет заботиться о юноше, как любящий отец. Абена замечает – а также судьи, вся публика, репортеры и торговцы слухами, – что Лукас Корта не предстал перед Судом Клавия, чтобы лично заверить в своей отцовской любви.

Вот на полированный пол из лунного камня, имеющий форму буквы D, спускается Аманда Сунь. По зрительским галереям пробегает шепот. Она устремляет на каждого судью долгий взгляд.

Защитники судей беспокойно шевелятся в своей траншее.

– Наш закон – хороший закон, потому что запрещает предубеждение, но признает предвзятость. Я предвзята. А разве я не могу такой быть? Я же мать. И хочу, чтобы сын был со мной. Это всё.

Она продолжает, изображая Лукаса плохим отцом: отсутствующим отцом; безрассудным и, что хуже всего, опасным. Разве Орлиное Гнездо – подходящее место для ребенка? С клинками, спрятанными в каждой руке, и дронами-убийцами, которые могут скрываться за каждым, едва заметным, стремительным движением?

«Отец, которого ты пыталась убить», – думает Абена. Взгляд на судей подсказывает, что они об этом знают, как и о слухе, что войну между Корта и Маккензи режиссировали Суни.

– Дворец Вечного света силен и стабилен, это надежное место, чтобы мой сын смог там исцелиться под защитой семьи. Семья – это важно. Университет, конечно, многое значит, но он не семья. Ариэль Корта – которую этот суд хорошо знает – утверждает, что представляет Луну Корту на основании договора об уходе, который та якобы заключила с Лукасинью. Я спрашиваю вас: разве бывало так, чтобы Ариэль Корта проявляла интерес к племяннице, уже не говоря о племяннике, если их безопасность не обеспечивала ее собственную? Кто отвернулся от семьи, чтобы строить блистательную карьеру знаменитой адвокатессы? Ариэль Корта. Когда Лукасинью находился под защитой Асамоа, где была Ариэль Корта? На самом деле она всегда представляла лишь собственные интересы. Взгляните на публичный интерес в этом деле, в предварительном слушании. Ариэль Корта думает, что она умна, раз устранилась от опекунства и передала обязанность племяннице, Луне Корте, но я не сомневаюсь, что столь прозрачные махинации не обманут суд. Ариэль Корта собирается использовать племянника как лестницу, чтобы снова забраться на вершину социальной иерархии.