Эрик Флинт - 1632

Что значит ломятся вперед? пословица ?

— С бедной девушкой!

Она вздохнула, повернулась и отошла. Затем, увидев Аннализу, остановилась. Сестра Гретхен, попавшая под этот королевский осмотр, отступила на пару шагов. Неуверенно, она опустила полотенце. Ее тело полностью открылось. Голая правда — без полосок ткани, которыми Гретхен укутывала ее грудь и бедра в течение прошлого года — была очевидной.

Но уже не было Диего-испанца, от которого в основном эта истина укрывалась. Гретхен отослала испанца обратно на родину. Его настоящую родину, где было гораздо жарче, чем в Испании. Диего теперь корчился у ног Сатаны, попираемый железной пятой своего хозяина. Гретхен в этот момент пожелала ему вечной муки.

Теперь только герцогиня могла оценить прелести ее сестры. Откуда герцогиня была родом, где ее родина, Гретхен не имела ни малейшего понятия. Но к родине Диего она не имела никакого отношения, в этом она была совершенно уверена.

Герцогиня пристально смотрела на Аннализу. Повернула голову. Посмотрела на Гретхен. Стрельнула глазами вверх и вниз. И пробормотала.

— … ее сестра в ближайшее время. Созрела!

Она осмотрела все помещение, быстро оценив всех молодых женщин.

— Итого, половина из них такие же.

Ее взгляд упал на новую девушку с фермы. Теперь, когда грязь и засохшая кровь исчезли, а синяки уже не были такими заметными, фигура девушки, совсем не казалось такой уж бесформенной. Но Гретхен, в отличие от герцогини, не тратила времени на изучение тела. Она была гораздо более обеспокоена тем, что у нее в голове. Да. Свет постепенно возвращается в эти глаза. Не так уж его много там, но он есть. Впервые с тех пор, как Гретхен встретила ее, девушке даже удалась застенчивая улыбка. Да!

То ли эта улыбка, то ли еще что-то, но герцогиня, казалось, еще больше заволновалась. Она вскинула руки. Этот жест был сочетанием отчаяния, раздражения, злости, и да, еще с толикой юмора.

Герцогиня прошла к металлическому шкафу у дальней стенки и открыла его. Внутри висел плотно, бок о бок, ряд одежды. Очень тонкой выделки и роскошного вида. Она начала вынимать ее. Халаты.

К изумлению женщин и детей, герцогиня стала раздавать их. Сначала робко, затем с криками удовольствия, они стали надевать новые наряды. Невероятное ощущение такой мягкой ткани, такой легкой и изящной! Они затихли, когда герцогиня стала что-то объяснять. Гретхен переводила, как могла. Новый одежда будет им только на время. Пока не вернут старую одежду и, возможно — тут Гретхен была не совсем уверена — могут дать и новую одежду. Но эти прекрасные одежды некоторое время носить они будут. Пока не появятся другие бедолаги вроде них, которые пройдут через такую же процедуру.

При всей скаредности отчаянно бедных людей, Гретхен и ее семья приняли эту новость достаточно охотно. Они не были кем-то вроде Диего-испанца, в конце концов, который находил удовольствие в чужой беде. Хотя, конечно, свои беды ближе, чем беды других.

Когда они вышли из здания, Джеффф, его друзья, и трое старших мальчиков уже стояли снаружи, ожидая их. Мальчики были одеты в почти такие же одежды. И, как у женщин и детей, их волосы были влажными.

Друзья Джефффа были в своей старой одежде. А Джеффф нет. Он тоже стоял в халате, с мокрыми волосами. Ему, казалось, было неловко и неуютно, особенно когда он увидел вышедшую Гретхен. Он сразу отвел глаза, как только увидел ее.

А Гретхен смотрела и смотрела на него. Ее обычные настороженность и расчетливость стали превращаться в нечто совершенно иное. Во что-то намного мягче и менее расчетливое. Джеффф, как она поняла, сделал то же самое, что и герцогиня. Он подавил страх мальчишек своим примером.

Что-то вспыхнуло вдруг внутри Гретхен. Она была так рада, что это был именно он, а не кто-то из его друзей.

Она подавила улыбку. Ему стало бы неловко, она знала. Застенчивый, смущающийся, неуверенный. Мальчишка. Смущенный своей наготой, конечно. Но гораздо больше его волновала возможная потеря образа лидера.

Теперь она могла изучить его тело более внимательно. Халат закрывал его гораздо меньше, чем пестрая военная одежда. Тело мальчика. Правда, крупного мальчика — под его полнотой скрывались на самом деле крепкие мышцы, поняла она. Но он все еще выглядел по-детски мягко, округло.

Это не смущало ее. Совсем наоборот. Вот в теле Людвига не было ничего детского. Каменно-твердое тело людоеда. Людоеда, хвастающегося своими мужскими формами, с удовольствием оставляющего синяки на теле своей женщины.

Вспышка ярости вернулась. Больше, чем обычно. Она была озадачена своими ощущениями.

Наконец, Джеффф поднял глаза и посмотрел на нее. И офигел. Он видел такую Гретхен впервые. Чистая, аккуратная женщина в халате, а не убийца на поле боя. Его глаза все расширялись и расширялись.

Гретхен взглянула на герцогиню. Та не глядела на нее. Она взглянула на трех товарищей Джефффа. Они тоже не смотрели в ее сторону.

Быстро и решительно она начала было развязывать халат, чтобы распахнуть его. Пусть Джеффф увидит ее тело от горла до щиколоток. Все. Грудь, живот, лобок, бедра. Все. Это ничего не значило для нее, ей не за что было краснеть. Но она тут же вспомнила, как реагировал Людвиг на вид ее нагой плоти. Мгновенно и свирепо.

И что-то остановило ее на полпути. Она пыталась заставить свои пальцы выполнить поставленную задачу. Они отказывались. Это как будто душа в обход мозга командовала ее телом против ее воли.

Зачем? Семья должна быть защищена!

Ответа не последовало, потому что ответ был не нужен.

Через некоторое время она позволила своим пальцам опуститься. Гретхен дала обещание. Молчаливое, правда, но тем не менее, обещание. Она обещала быть его женщиной, а не просто его наложницей. Мальчик совсем не такой человек — это не Людвиг. Она обманула бы его, если бы могла, но тут просто телом не обмануть.

Герцогиня вела их всех обратно к зданию школы. Там будет еда, еда! При всем своем чувстве голода, Гретхен не спешила. Она наклонила голову, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Понежилась на мгновение, в ощущении чистоты и мягкости. Мягкость халата, мягкость тела, чистота сердца. Даже черное покрытие под босыми ногами казалось чистым и мягким.

Гретхен подняла голову и открыла глаза. Она просто улыбнется Джефффу, прежде чем пойдет. Это ее обещание допускает. Просто милая улыбка, только с намеком обещания.

Но когда она взглянула на него, улыбка чуть сама не выскочила наружу. Не бык, фыркающий от вожделения. А ошеломленный молодой бык.

Гретхен победила, она знала это. Он был околдован, она была уверена в этом. Попался. Ни в каких лишних трюках не было необходимости.

Это знание принесло удовлетворение. Местами теплое, местами холодное. Теплое — потому что она не нарушила свое обещание. Холодное — потому что само по себе обещание это тоже расчет.