Эрик Флинт - 1632

Старые, знакомые, полузабытые ощущения стали возвращаться. Очень напористо. Мелисса даже не пыталась остановить затянувшуюся улыбку на своем лице. Нисколько.

Бог с ней. Кто знает? В конце-концов, я не такой уж высохший чернослив.

Ее настроение стало быстро подниматься, новые мысли окончательно вытеснили недавний ужас.

— Там посмотрим, — прошептала она. И сказала, посмеиваясь: — Я заметила, что вы двое, кажется, перестали танцевать на расстоянии.

Ребекка, кажется, слегка покраснела. Трудно было определить в полумраке на ее смуглом лице. Но когда она заговорила, ее голос был ровным.

— Да, у нас есть отношения. — Она замялась. — Я надеюсь, что мой отец…

— Я бы не беспокоилась об этом, — прервала ее Мелисса. Опираясь на плечо Майка, она встала на ноги.

— Лично я рада. И я не думаю, что Бальтазар будет чувствовать себя иначе.

Майк и Ребекка тоже поднялись с травы. Медленно, все трое, направились к школьному входу. Прежде, чем они дошли до него, Мелисса вдруг свернула к стоянке. Ей захотелось увидеть что-то яркое и чистое. Луна для этого была в самый раз. Майк и Ребекка последовали за ней.

— Какое странное ощущение, — сказала она, оглянувшись. — Как будто мы опять в Огненном Кольце.

Ее глаза упали на окна кафетерия. За ними, она могла видеть Гретхен и ее семью. Они поели и теперь смотрели на флуоресцентные лампы на потолке. Не отрывая глаз. Все они встали, чтобы поближе рассмотреть эти новые чудеса.

Все, кроме Гретхен. Она возвышалась выше любого из них, но она не смотрела на огни ламп. Она смотрела на Джефффа и улыбалась.

— Страсть витает вокруг нас, — пробормотала Мелисса. Она снова заглянула внутрь себя. Ярости почти не осталось, и она сразу нашла то, что искала.

Снова пришла уверенность, а с ней возникло и четкое понимание. Она знала, что делать теперь. Мелисса Мэйли была учителем, а не палачом. Созидать, руководить. Человек, открывающий путь, а не цензор, закрывающий дверь.

Она вытянула руки. Стройные, с длинными пальцами. Элегантные руки, несмотря на то, что ногти были коротко подстрижены.

— Как вы думаете, Майк? Вот эта моя правая рука подходит, чтобы держать меч возмездия? Осуществлять закон? Запрещать то, запрещать, это?

Майк фыркнул.

— Вот уж вряд ли. — Он сделал глубокий вдох. — Почему бы вам не оставить, все это мне, Мелисса? Как у бывшего профессионального боксера, у меня есть одно преимущество — я знаю, как и когда нанести удар и как уйти от него. — Он посмотрел на ее аристократические руки — А вы нет.

Она опустила руки.

— Я пришла к такому же выводу.

Слова были определенным итогом. Она взяла Майка и Ребекку за руки и повела их к двери.

— Мудрость начинается с осознания своих ограничений. Я знаю свои. Я знаю, что я могу сделать и что не могу.

Майк внезапно остановился. Мелисса посмотрела на него, затем — вслед за его глазами.

Гретхен было хорошо видно через окно. Она ругала одного из детей, грозя пальцем. Судя по всему, мальчик начал карабкаться на одному из стендов кафетерия для того, чтобы получше разглядеть освещение. Стремительность, с которой он спустился вниз, была совершенно забавной. Так повинуются богине.

Она и выглядела, как богиня. Тевтонская богиня, подумала Мелисса. Еще этот халат, будь он проклят. Роскошные белокурые волосы. Ослепительная блондинка. Длинные локоны, обрамлявшие лицо, усиливали красоту неимоверно. Грозивший палец на стройной, но мощной руке, крепившейся к такому же стройному и мощному плечу. Все в ней было гармонично. Ее грудь, достаточно большая и ясно видная под тонким халатом, выглядела каменной. Мелисса, вспоминая обнаженное тело Гретхен, знала, что и все остальное соответствует этому.

— Кто это? — спросила Ребекка. — Ее глаза расширились. — Та самая женщина?

Мелисса кивнула.

— Да, это она. Вы уже слышали эту историю, как я понимаю?

Ребекка кивнула.

— Майкл рассказал мне. Женщина, которая спрятала своих сестер в выгребную яму, а потом гордо стояла, ожидая нападения. — Она вздрогнула. — Я с трудом могу представить себе такую ​​смелость.

Майк еще смотрел на Гретхен через окно, прежде чем добавить: — Господи, настоящая валькирия.

Мелисса покачала головой.

— Нет, Майк. Вы не правы. — Она нахмурилась. — Валькирии! — Слово прозвучало почти как проклятие. — Оставьте это болезненному воображению Рихарда Вагнера, воспевшему валькирию.

Она снова взяла их за руку и повела к двери.

— Валькирия — это просто стервятник. Поклоняющийся смерти. Конструкт из убитых тел. Чем тут можно гордиться?

Она резко остановилась, притормозив и их. Ее палец указал на Гретхен.

— Это молодая женщина совсем другая, она по-настоящему достойная и храбрая и заслуживает уважения. Это женщина, олицетворяющая жизнь.

Она вздохнула.

— Я знаю, что я могу сделать, и что не могу. Я знаю, что нам нужно, и то, что я могу дать для этого. Я могу помочь. Я могу научить. Я могу руководить, надеюсь. Но я не могу сделать того, что сделала она. — И слегка пожала стройными плечами. — Даже если бы я не была слишком стара, я все равно не смогла бы этого сделать. Я не из этого мира, и даже если я бы я была из него…

Она повернула голову, глядя на север. Там, за холмами, осталось поле боя. Ее следующие слова были произнесены шепотом.

— Я никогда не была слишком мужественной или смелой. Я не трусиха, но у меня бы ничего не получилось. Я бы погибла, не сумев спасти никого другого.

Мелисса улыбнулась. Это была улыбка твердой удовлетворенности — улыбка человека, находящегося в мире с самим собой.

— Так что этот наш новый мир не по зубам радикалу шестидесятых. За исключением, может быть, в качестве историка-консультанта. Мы вернулись к истокам, когда вся наша борьба только начиналась. Подпольная борьба за равенство. Два века до Сенека-Фоллз [2] прим. переводчика: Сенека-Фоллз — город в США, штат Нью-Йорк, где в 1848 году прошел Первый конгресс по правам женщин . , первой конвенции за равноправие женщин.

Ее улыбка стала грустной.

— Мелисса Мэйли знает, как должно быть, но она не тот человек, который может этого добиться. На самом деле, нам нужна новая Гарриет Табмен [3] Гарриет Табмен — американская аболиционистка, борец против рабства и за социальные реформы в США. .

Она взглянула на женщину в окне.

— И, возможно, я ее нашла.

Гретхен снова смотрела на Джефффа. Он больше не избегал этих взглядов. О, нет. Он смотрел на нее, как агнец, готовый к закланию.

— И первое, что нужно сделать, это остановить ее от продажи себя другому солдату, чтобы сохранить своих детей живыми. Нельзя начинать свою новую жизнь в качестве обозной шлюхи. Заново.

Теперь Мелисса шла к двери. Ее босые ноги шлепали по тротуару, как сапоги.