Андрей Геращенко - Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира»

— Командир, если ход пойдет еще круче вниз, мы можем просто-напросто разбиться! — крикнул озабоченный Косовский, пытающийся разведенными в стороны руками задержать свое падение.

Шестун и сам понимал грозящую им опасность и уже хотел отдать приказ М2, чтобы тот попытался проломать обшивку хода и задержать своим телом падающих людей, но ход неожиданно стал почти пологим и космонавты кубарем выкатились друг за другом в большой прямоугольный зал, точь в точь похожий на тот, где произошло сражение, но только абсолютно пустой. Потолок был выполнен в виде все той же сплошной светящейся поверхности, стены были абсолютно глухими, а пол, в отличие от предыдущего зала, был усеян десятком люков с кодовыми замками. Люки отсвечивали уже хорошо знакомым изумрудным блеском.

— Что будем делать, Андрей? — спросил Косовский, косясь на люки.

— Я тоже об этом подумал! — кивнул Шестун и приказал М2 попытаться вскрыть один из люков.

Разрушитель тут же склонился над кодовым замком и принялся подбирать ключ, просверлив в нем дыру и внедрив туда молеоновые щупальца из своей ладони. Его оголенный череп зловеще отливал металлолом, а горящие на месте глаз инфракрасные датчики только усиливали это неприятное впечатление. Во всей его фигуре было что-то жуткое и нечеловеческое. «Не зря решили одеть их плотью — все-таки разрушитель в своем истинном обличье — зрелище не для слабонервных», — подумал Шестун, хотя видел разрушителей без плоти не один десяток раз, но все равно никак не мог привыкнуть к их внешнему виду: «Не стоит удивляться, что столько фантастов придумали кучу романов про разрушителей, вышедших из повиновения!»

Реально разрушитель не мог взбунтоваться по той простой причине, что его центральная плата, регулирующая весь молеоновый организм, была запрограммирована на защиту человека и выполнение конкретных команд командиров. Конечно, теоретически можно было заставить разрушителя убивать людей, но это могли сделать только его командиры-люди, поэтому они несли бы полную ответственность, так как разрушитель выполнял такой приказ при крайней необходимости. Убивать же по собственному желанию роботы не могли по определению.

Размышления Андрея прервал предостерегающий окрик МЗ:

— Командир, наверху шум! Думаю, что чужаки начинают спуск — скоро они будут здесь.

— Как люк?! — тревожно спросил Шестун.

Ему вовсе не хотелось встречаться с противником в этом подземном мешке: в лабиринте можно было куда-то отходить, а здесь, если не удастся открыть люк, их ждала западня.

— Готово! — после некоторого молчания откликнулся М2 и открыл люк.

Снизу в зал тут же стали поступать влажные клубы пара.

— Водяной пар. Там, внизу, высокая влажность, — пояснил М2 в ответ на недоверчивый взгляд Андрея.

— Всем вниз! Первый М2, затем Косовский, Рыбачук, Ребров и я. Замыкает М3. Когда все спустимся — закрыть люк! — скомандовал Шестун и, встретившись взглядом с Дашей, сказал так, чтобы только одна она могла его слышать: Сейчас у нас все равно нет другого выхода!

Под люком отвесно вниз уходила узкая металлическая лестница. По ней мог спускаться только один космонавт, поэтому все начали движение именно в таком порядке, какой определил Шестун. Внизу была полная тьма и М2 включил свои ультрафиолетовые датчики.

М3 уже почти полностью скрылся в люке, когда в зал с грохотом вкатились первые чужаки. Разрушитель полоснул по ним из излучателя и, не дожидаясь ответного залпа, закрыл за собой люк.

Лестница в неизвестность. Погоня прекратилась. Свет в конце тьмы. Круглая площадка. Таинственная вибрация. В стене появляется новый проход. М2, Шестун и Даша исследуют открывшийся туннель. Два Шестуна! Две Даши! Два М2! Кто настоящий и кто двойник? Кто будет командиром?

Включив небольшой фонарик, выдвинувшийся прямо из его глаза, М2 осветил лестницу. Она проходила внутри абсолютно темной, уходящей отвесно вниз штольни, сложенной из того же материала, что и весь лабиринт. Фонарик был слабым и едва освещал всех спускающихся друг за другом космонавтов. Что лежало ниже, нельзя было рассмотреть — лестница исчезала во тьме. Наверху, с излучателем наготове, возле люка на всякий случай застыл М3.

Постепенно, по мере продвижения вниз, его тоже не стало видно. Космонавты негромко переговаривались, а сама штольня еще больше гасила все звуки. Люди еще не успели придти в себя после пережитого. Лишь Шестун, похожий со стороны на разрушителя, внешне не утратил присущей ему собранности и уверенности в себе. Вместе с тем и Даша, и Косовский прекрасно понимали, какой ценой все это дается их командиру.

— Как дела наверху? — по рации спросил Шестун у М3.

— Все спокойно. Они не вскрывают люк. Возможно, есть другой ход, доложил М3.

«Возможно… Все возможно!» — с досадой подумал Шестун и приказал:

— Побудь пока там. Через час открой люк и посмотри, что делается наверху. Потом спускайся — мы будем тебя ждать.

— Понял, командир! — отрапортовал разрушитель.

Внизу забрезжил едва различимый свет и на душе у Андрея стало чуть спокойнее — было похоже на то, что лестница все же куда-то ведет, а не просто уходит в бездну.

Минут через сорок пути стало еще светлее и теперь даже без фонарика М2 вполне можно было рассмотреть друг друга, лестницу и саму штольню. Внизу лестница останавливалась на большой круглой площадке. Штольня в этом месте плавно расширялась в стороны и командир, не будучи уверенным в том, что космонавты здесь одни, приказал на всякий случай держать бикронные излучатели наготове, так как сверху был виден лишь центр этой площадки и нельзя было сказать наверняка, не прячется ли кто-нибудь под уходящими в сторону сводами.

Первым спустился М2. Внимательно осмотрев местность, М2 застыл на месте, превратившись в статую.

— Что случилось? — спросил Шестун.

— Я чувствую движение — легкую вибрацию. Но она за пределами комнаты. Можно спускаться — здесь все спокойно, — пояснил разрушитель.

Внизу площадка оказалась не круглой, а квадратной. В одной из ее стен был расположен единственный люк, также закрытый на кодовый металлический замок.

— Здесь даже лучше, чем в самом лабиринте, — сказал Шестун Косовскому, осмотрев площадку более внимательно. — При необходимости мы можем здесь успешно обороняться — трое займутся лестницей, а четверо — люком, на тот случай, если чужаки решат нас атаковать. Мы здесь защищены от прямых попаданий, а вот они станут для наших излучателей прекрасными мишенями. Вопрос в том, сколько их. И как скоро они снова к нам пожалуют?!

— Все это, конечно, так, но… Нам надо выбираться наверх, — вздохнул Косовский.