Андрей Геращенко - Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира»

— Вряд ли — наши рации работают в прямой зависимости от целого ряда параметров и главный из них — бикронная составляющая голоса человека или разрушителя. Не думаю, что чужаки смогли бы так просто это воспроизвести, возразила Даша.

— Если только они не видели людей раньше, — проворчал Шестун.

— Смотри, что-то с ходом! — донесся взволнованный голос Реброва.

— Быстрее — к выходу! Не исключено, что ход исчезнет так же внезапно, как и появился! — Шестун вышел из оцепенения и потащил Дашу к проходу, на всякий случай держа наготове излучатель.

До выхода оставалось каких-нибудь пару метров, как вдруг в проходе с излучателем наготове возник Ребров.

— Все нормально? — спросил Шестун.

Ребров посмотрел на командира какими-то безумными глазами, затем оглянулся внутрь отсека и вновь посмотрел на подошедшего Андрея.

— Что случилось?! — спросил Шестун и, силой отодвинув потерявшего дар речи Реброва, вышел наружу, вытащил за собой Дашу.

Только сейчас, оглянувшись, Шестун заметил, что ход приобрел какие-то странные, размытые очертания, словно перед ним поставили невидимое, мутноватое стекло. Ребров отскочил вглубь отсека. Весь ход покрылся десятками маленьких голубоватых молний, быстро потрескивающих во всех направлениях и стал исчезать буквально на глазах, постепенно тая в воздухе. Повторилось уже знакомое космонавтам шипение и свист и ход исчез — на его месте поблескивала идеально ровная стенка отсека, ничем не отличающаяся от соседних участков. Шестун обернулся, чтобы посмотреть, что стало с противоположным ходом и… увидел Дашу, Мюррея, М2, еще одного М2, Косовского и… себя самого. Рядом с ним стояли Ребров и… еще одна Даша.

— Вот это да! — присвистнул изумленный Косовский.

— Очередное удвоение! На этот раз удвоились люди! Думаю, что непосредственная опасность из-за удвоения нам не грозит, — прокомментировал М2.

Люди молчали, с недоверием и даже страхом разглядывая друг друга.

Шестун был готов к чему угодно — к длительному полету, сражениям, воздействию излучений, катастрофам. Ко всему этому его готовили опытные космопсихологи. Но увидеть себя самого Андрей ожидал меньше всего! Ему стало не по себе. Его двойник, похоже, тоже не испытывал никакой радости от этой встречи.

— Старший вахтенный офицер Косовский — доложите, что случилось за время нашего отсутствия?! — потребовал Шестун, наконец, овладев собой.

— Есть! — отрапортовал Косовский, хотя никогда не делал этого раньше, но тут же смутился и оглянулся на стоящего рядом с ним двойника Андрея.

— Доложи, Игорь! Посмотрим, что из этого всего получится! — кивнул двойник.

«Он еще будет распоряжаться! — едва сдержал раздражение Шестун, — и голос совсем не похож на мой».

— По ходу мы контролировали ваше движение. Через сорок минут вы с Рыбачук вышли. Но потом случилось что-то необъяснимое. Вначале появился второй М2, а затем — снова вы. Теперь вы и разрушитель… просто… удвоились, — пояснил Косовский и в замешательстве замолчал, не зная, что говорить дальше.

В отсеке повисла гнетущая тишина. Люди напряженно переводили взгляд с одного Шестуна на другого, пытаясь понять, где их командир. По взглядам команды Андрей понял, что симпатии космонавтов были все же на стороне той пары, которая пришла первой.

— Они думают, что мы — чужаки! — шепнул Шестун Даше.

— Пожалуй, — согласилась девушка.

Шестун-2, стоящий рядом с Косовским, первым нарушил молчание:

— Я думаю, нам нужно провести бикронный тест молекулярной совместимости. Думаю, ты знаешь, о чем я говорю?

Шестун кивнул, все еще будучи не в силах отделаться от чувства, что он разговаривает с самим собой.

Бикронный тест молекулярной совместимости был одним из последних достижений архитектуры межатомарных взаимодействий. Его суть сводилась к тому, что за основу брались показатели бикронного напряжения в молекулах. Эти показатели напрямую зависели от того, где происходил их синтез и при достаточно точном измерении мельчайших бикронных возмущений можно было практически безошибочно установить, где прошел синтез соединения — на Земле, Венере или же на других планетах. Ошибки практически исключались — для этого планеты должны были быть близнецами. Конечно, все, что участвовало в обмене веществ, менялось, приобретая новые значения бикронных возмущений и затрудняя анализ, но пластик, молеон и другие вещества, не вступающие в химические реакции, служили абсолютно надежной основой для определения молекулярной совместимости. Возможно, что чужаки знали об этом тесте, но заставить один и тот же прибор в одном случае дать ложную, а в другом истинную информацию, было невозможно.

— Я знают этот тест! — спокойно сказал Шестун, глядя прямо в глаза своему двойнику. — Но есть одна проблема.

Шестун-2 выдержал взгляд и, насторожившись, быстро спросил:

— Какая?

— У нас две Даши. И у каждой из них по контейнеру с бикронными анализаторами. Какому контейнеру мы можем доверять?! — пояснил Шестун.

— Думаю, что нашему! — предложил Шестун-2.

— Мы уже разделились? — спросил Андрей и предложил. — Пусть они делают замеры одновременно — вначале на каждом из нас, затем на разрушителях, а в конце — по очереди измеряет самих себя.

Шестун-2 окинул Андрея испытывающим взглядом, выдержал паузу и, наконец, согласился не без видимых колебаний:

— Хорошо — сделаем так.

Обе Даши, внимательно поглядывая друг на друга, принялись по очереди замерять фон излучения у Андрея. Остальные космонавты с интересом следили за их действиями, на всякий случай не забывая о своих излучателях. Разрушители с довольно безразличным видом стояли вдоль стены, ожидая, чем все это закончится. Но их руки также лежали на рукоятках излучателей.

— Параметры абсолютно идентичны земным. Это землянин! — наконец заявила Даша, пришедшая вместе с Андреем.

Шестун-2 и остальные члены команды отнеслись к ее заявлению с явным недоверием.

— Да, — параметры аналогичны земным. У меня то же самое! — после некоторого молчания подтвердила и Даша-2, которая никак не хотела в этом поверить, но все же была вынуждена выдавить: — Это землянин.

Теперь уже с недоверием косились на Шестуна-2.

Обе Даши замерили фон излучения и на нем. Казалось, что обе девушки пребывают в замешательстве.

— Ну, что там?! — нетерпеливо спросил Андрей.

— Что с показаниями?! — поддержал его Шестун-2.

— Это землянин! — едва ли не хором произнесли обе Даши.

В другое время такая синхронность вызвала бы улыбку, но сейчас лишь еще больше подчеркнула загадочность происходящего.

— Они оба — земляне. Я не знаю, как это произошло, но они — земляне! убежденно сказала Даша.

— Я полностью согласна. Произошло какое-то удвоение. Странно… поддержала ее Даша-2.