Андрей Геращенко - Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира»

Из штольни послышался какой-то грохот. Космонавты и разрушитель отпрянули в стороны, приготовив излучатели.

— Что происходит, М3? Ответь? — вышел на связь с роботом Шестун.

— Как только я попытался выбраться из люка, по мне сразу же выстрелили из излучателя и сожгли биооболочку головы. Там их только четверо — похоже, что остальные ушли. Я вновь задраил люк и пока на месте. Жду указаний, откликнулся по рации М3.

— Они не могут открыть люк?

— Они и не пытаются это сделать, — пояснил разрушитель.

— Пока находись там! — приказал Шестун.

— Надо исследовать, куда идет этот люк в стене. Подниматься наверх нашей старой дорогой опасно, да и никто не может поручиться, что сам лабиринт не изменился, — сказал Косовский.

— Так и сделаем, Игорь, — кивнул Шестун.

— Я чувствую вибрацию. Не понимаю ее природу, — вновь сообщил М2 и, подойдя к стене, приложил к ней свою руку, неподвижно застыв на месте.

— Тихо! — предупредил Шестун, давая возможность разрушителю более точно распознать природу вибрации.

Даша осторожно подошла к разрушителю и приложила к стене свою ладонь рядом с рукой робота. Стена была чуть теплой и гладкой на ощупь. Шестун хотел сказать, чтобы Даша не мешала роботу, но Рыбачук опередила командира:

— Теперь даже я чувствую — стена дрожит. Что-то происходит, может здесь рядом реактор?!

Косовский, Шестун и Мюррей подошли к стене и тоже приложили к ее поверхности свои ладони. Ребров на всякий случай с излучателем наготове смотрел на единственный люк, изредка поглядывая и в сторону лестницы. Движение было совершенно отчетливым. Переглянувшись, космонавты поняли, что думают об одном и том же — видимо, чужие готовят им сюрприз. М2 молчал, не подавая признаков жизни.

— Что это? — спросил у него командир, потеряв терпение.

Шестун, конечно, понимал, что разрушитель молчит, потому что пока не пришел ни к какому определенному выводу, но порой промежуточная информация была гораздо важнее итоговых выводов робота.

— Я думаю, что идет подготовка к дефрагментации участка стены. Я чувствую программные команды в бикронных кодах, но не могу их распознать, ответил разрушитель, по-прежнему оставаясь неподвижным.

— Уж не собираются ли они нас взорвать?! — изложил свою страшную догадку Косовский.

В это время послышался странный свист и робот, широко разбросав в стороны руки, упал на пол, увлекая за собой и людей. Ребров замер, направив излучатель в сторону стены. По прямоугольному участку стены неожиданно пробежали молнии и он вдруг исчез, превратившись в мириады искрящихся, переливающихся звездочек. Все это напоминало одновременно и северное сияние и материализацию после преодоления сверхсветового барьера.

«Если это взрыв, мы уже ничего не успеем!» — промелькнуло в мозгу у Шестуна и он, закрыв собой Дашу, крикнул М2:

— Если уцелеешь — пробивайся наверх и доложи обо всем Снегиреву и оставшимся вместо меня Сайнсу и Солдатову.

М2 кивнул и, в свою очередь, закрыл своим телом командира. Мюррей обреченно закрыл глаза. Ребров бросился к лестнице, а Косовский, с трудом удержавшись от искушения полоснуть по сиянию из излучателя, угрюмо ждал развязки.

Ко всеобщему удивлению не случилось ничего особенного. В отсек не ворвались чужаки, не произошло никакого взрыва. Все осталось точно таким же, как и было, за исключением небольшой детали — на месте недавно сиявшего прямоугольника открылся проход, выложенный из того же материала, что и весь лабиринт — какой-то странной смеси металла и пластика. На потолке были закреплены уже хорошо знакомые космонавтам светящиеся плитки.

Поднявшись на ноги, разрушитель и космонавты удивленно разглядывали открывшийся в стене проход. Ребров тоже спустился по лестнице вниз и едва не выронил излучатель, совершенно позабыв о люке. Проход казался совершенно пустым, оттуда не доносилось ни звука и даже чуткие датчики разрушителя не могли ничего зафиксировать.

— Смотрите — сзади еще один! — удивленно присвистнул врач.

Все оглянулись на его голос и увидели на противоположной стороне отсека точно такой же открывшийся проход, на который и указывал Ребров. Было странно, что его заметили только сейчас.

— Наверное, мы слишком увлеклись первым, — высказал свою догадку Мюррей, затем подошел к первому проходу и провел ладонью по его краю. Поверхность была идеально ровной.

— Всем отойти от проходов. Ребров — с излучателем ко второму! М2 проверить первый проход. Мюррей — следи за люком! — командовал Шестун. — Что со стеной?

— Я думаю, что и в самом деле произошла дефрагментация, но каким образом — пока не знаю. Внешне на Терре не видно практически никаких признаков жизни, но, если откровенно, я думаю, что здесь мы столкнулись с цивилизацией, примерно равной нам по развитию или, во всяком случае, очень близкой по техническим параметрам, — пояснил Мюррей.

М2 с излучателем наготове шагнул в проход. Глядя на то, как он скрылся в проеме, Шестун поймал себя на мысли, что ему кажется, что стена сейчас вновь сомкнется. Но пока все было спокойно.

— Если что-то обнаружишь, немедленно сообщай! — крикнул по рации командир.

— Понял, — откликнулся разрушитель. — Ход постепенно уходит вправо. Он глухой — вокруг пока нет ли люков, ни разветвлений.

— М3, как дела наверху?! — запросил Шестун у второго разрушителя.

— К люку никто не подходит. Вибрация прекратилась — чужие скорее всего перешли на ждущий режим. Прошу разрешения перейти на ждущий режим? — ответил М3.

Ждущий режим означал выключение робота. Он застывал в одной позе и оставалась работать только система поддержки биологической оболочки. Без оболочки в ждущем режиме разрушитель мог провести не менее ста тысяч лет. Однако при малейшем изменении параметров окружающей среды разрушитель мгновенно частично «просыпался» и при необходимости переходил в активный режим. Если же тревога оказывалась ложной, разрушитель вновь застывал.

— Разрешаю, — согласился Шестун.

М2 продолжал двигаться по туннелю. Шестун несколько раз запрашивал робота, но пока не узнал ничего существенного — все тот же монотонный ход все время плавно уходил направо.

— Если кривизна прохода окажется постоянной, не исключено, что М2 выйдет через противоположный проход, который стережет Ребров, — задумчиво сказал Шестун.

Через некоторое время из противоположного входа, который контролировал Ребров, и в самом деле послышались приглушенные шаги. Ребров нервно вскинул излучатель.

— Спокойно! Опусти! — приказал Шестун, уверенный, что это М2.

Вскоре и в самом деле показался разрушитель.

— Все нормально — проход чист, нет ни одного бокового ответвления, доложил М2.