Сергей Харламов - Возвращение Апостолов [СИ]

Молоденькие машинистки чересчур пристально посмотрели в его сторону, когда Стеф проходил мимо. Огинс тоже мельком огляделся. «Да», — почему-то подумалось. — «Этот Флиберт, похоже, не плохой ценитель женских ножек». Он прошёл мимо, и частый стук по клавиатурам возобновился.

— Сущий рай, а не работа, — вполголоса пробормотал Огинс, сетуя на себя за то, что не подумал сменить одежду, которая после стольких приключений не могла не обратить на себя внимание.

Сэр Флиберт был занят и просил подождать. Стеф удобно расположился в одном из приставленных кресел и стал не без интереса разглядывать проходящих мимо людей. У него было дело и неотложное, но он не сказал об этом шефу через посредника. Незачем было наводить излишнюю суматоху. Тем более в таких масштабах. Происшествия в БКБ менее чем через полдня становились известными очень многим, причём даже тем, кто вовсе к нему не относился и не имел среди суетливой массы обслуживающего персонала родственников или хороших знакомых. Вот мимо Стефа прошагал немного сутулившийся деловой человек с обтянутой кожей папкой в руках, вот быстрыми торопливыми шажками промелькнула симпатичная девушка. «К жениху спешит», — улыбнулся в душе капитан, положил ногу на ногу, проводив красотку пристальным взглядом.

Неподалёку от него из двери показался человек, старательно разглаживающий начинающие седеть на висках волосы. За ним, приятельски подмигивая, вышел сам Флиберт. «Кто же это такой», — непроизвольно подивился Стеф. — Другому бы Флиберт никогда не простил заниматься причёской в его присутствии, тем более не пропустил бы вперёд себя». Человек покосился в сторону Огинса. «Синги Лойт!», — поразился Стеф. — «Это был злейший враг Флиберта».

— А, командир «Констьюдери», кажется, Стеф…

— Стеф Огинс, — подсказал капитан.

— Да, да, наслышаны. Проходите, — сказал Флиберт, обмениваясь с Лойтом прощальными жестами.

Огинс прошёл в светлый просторный кабинет с высоким потолком шефа Бюро космической безопасности, обратив внимание на висевшую на стене картину Гилиса «Морской прибой», невольно залюбовался красотой оригинала.

— Ну, я вас слушаю, — с ноткой нетерпения в голосе Флиберт начал свою обычную аудиенцию.

Шеф сидел теперь по ту сторону массивного на дубовых ножках стола, который сам по себе уже являлся украшением, в прямом смысле музейной редкостью. Но от этого сравнения выигрывал стол, а Флиберт неизбежно терял. Без своего яркого мундира он, сам того не подозревая, превратился теперь для Стефа из грозного офицерского чина в обыкновенного бюрократа, грозного, но совсем не опасного. Стол съел Флиберта, растворил в своей сверкающей полированной глади.

— Я пришёл вам сообщить, — начал Стеф, решив не затягивать паузу, — что скоро здесь приземлится мой корабль.

— Прямо здесь? — спросил Флиберт, оценивая взглядом имеющееся вокруг них свободное пространство.

— Нет, на Земле, — уточнил Огинс.

Флиберт непонимающе развёл руками.

— Вы меня разыгрываете, — он снисходительно улюбнулся.

— Почему? — не понял Стеф.

— Потому что вы и так приземлились на шестой площадке восточного космодрома, — закончил тот, облокотившись на край стола. На его лице играла оскорбительная усмешка.

— Этого не может быть, — твёрдо сказал Стеф.

— Извольте убедиться.

Шеф набрал код вызова и запросил общий вид взлётно-посадочных площадок восточного космодрома. Связь работала отлично. На стене с белым занавесом по правую руку Флиберта появилось изображение. Капитан без труда узнал своего красавца. «Констьюдери» смотрел в небо, не в силах более оторваться от земли. Его приковали тяжёлой гравитационной цепью.

Стеф вначале даже протёр глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Но нет. Это был не сон.

— Сэр Флиберт, — в волнении произнёс он. — Разрешите ещё один вопрос.

— Валяйте, — добродушно процедил шеф, подумывая, что стоит увеличить срок принудительной акклиматизации экипажей возвратившихся звездолётов по крайней мере до пяти дней.

— Кто отчитывался перед сэром Морисом? Кто командовал кораблём?

Флиберт оторопел.

— Как к-кто? — он всмотрелся в бледнеющее лицо Стефа. — Вы…

Огинс бросился к дверям, забыв попрощаться. Дверь за ним закрылась, быстрый, отдающийся эхом стук сапог по коридорному ламинированному покрытию сопроводил его до скоростного лифта, а затем до того, как Стеф очутился на улице. Не выдержав своей кажущейся медлительности, Огинс решил вспомнить свои спринтерские забеги. Но, в отличие от прежних, от этого забега зависело всё.

— Вернулся! — радостно провозгласил Верховный Правитель Империи.

Из дверей появился Дэвид, за ним девушка, последним вошёл Узар.

Учёные восторженно приветствовали их.

— Пришлось вытаскивать его с того света, — пожал плечами Узар, потом спросил: — Как вы здесь обошлись без Ребекки? Ведь только с её помощью нам удаётся оставаться материальными. Насколько я понимаю, были прерваны исследования?

— Не волнуйся, — успокоил его Верховный Правитель. — Компьютеры вполне справились с поставленной задачей в автоматическом режиме. Но ты задержался. Не хочешь объяснить причину?

— Немного позднее, — Узар уклонился от ответа и добавил: — Есть более срочные дела.

Он протянул на вытянутой руке сосуд с мутноватой жидкостью.

— Вот средство от нашей болезни.

Сосуд тут же оказался в руках Гишара, и часть лаборатории занялась проведением химических опытов.

— А кто это с тобой, Дэвид? — обратился Рикар к нашему герою.

— Это моя невеста, — произнёс он.

— Похоже, это лишний раз доказывает, что браки, действительно, совершаются на небесах.

— Может быть.

— Хм. Она ведь как две капли воды похожа на тебя.

— Ты так считаешь?

Дэвид весело взглянул на девушку.

— Так вот почему я люблю её больше самого себя, — с напускным сожалением пробормотал он. — Ты моё изображение в зеркале. Вот.

— Не обиделась? — спросил Дэвид у неё другим тоном.

— Обиделась, — важно подтвердила она.

— Почему?

— Потому что, не я твоё отражение, а ты моё!

Все рассмеялись. На щеках девушки заиграл румянец, на губах сияла лукавая улыбка.

— Ну и красавицу ты себе отыскал, — вставил слово Верховный Правитель. — Как её хоть звать? Что невестой твоей, ясно.

При этих словах девушка немного покраснела. Но заметил это только Дэвид, поскольку пристально смотрел на неё.

— Хорошо, — согласился он. — Я вам её представлю. Мою лучшую, и притом единственную, — поправился он, — подругу зовут Лейза.

Девушка немного вздёрнула маленький носик, оставшись, таким образом, вполне довольной.