Генри - Приключения Пита Мэнкса

Я пошел к ним — и тут тумана окончательно не стало!

Передо мной расстилалась долина. Ее устилал синий с белым мох, из которого кое — где торчали красноватые валуны. Местами росли деревья, вернее, я предположил, что это деревья, но вид их был мне незнаком. Они походили на баньяны с десятками тонких, как бамбук, стволов. Покрытые синей листвой, они напоминали птичьи клетки, расставленные на бледном мхе. Туман оставался у входа в долину и над ней, так что было похоже, словно я стоял в громадной, освещенной солнцем пещере.

Я повернул голову и увидел позади серую стену. Под ногами таял снег и бежал ручейками среди мха. Воздух был теплый и одновременно бодрящий, словно вино.

Странные резкие изменения. Невозможно странные! Я пошел к одному из деревьев, но остановился осмотреть красноватый валун, и от удивления у меня перехватило горло. Это был артефакт, остаток древнего строения, о внешнем виде которого я не мог даже судить. Камень казался твердым, точно железо, и на нем были следы надписи, разрушенные временем до неузнаваемости. Я никогда не слышал о таких таинственных развалинах… Их не могло быть на Земле.

Не было никаких следов девушки — туземки, потому что на упругом мхе следы не сохранялись. Я стоял, глядя вокруг, и думал о том, что делать дальше. Я был напряжен и взволнован, но мало что видел. Была только долина, тянущаяся где-то с полмили, а потом снова уходящая в туман.

Но я не знал, что лежит за ней.

Тогда я пошел в долину, оглядывая странную местность, освещенную рассеянным светом, пробивавшимся через туман. Глупо, но я по-прежнему ожидал обнаружить артефакты инки, хотя по красным камням уже было все ясно. Они были крепче железа, но все же что-то разрушило их и превратило в бесформенные обломки. Если они имеют земное происхождение, то должны быть созданы давно, очень давно, еще до того, как на Земле появился неандерталец.

Странно, как работает наш разум, стиснутый антропоморфными рамками. Я шел по долине, которой не могло существовать в знакомом мне мире. На это намекали синие деревья, об этом ясно говорили красные обломки. И погодные условия — туман, тепло, и это-то высоко в Кордильерах! — тоже были неестественными. И все же я пытался объяснить это геологическими условиями — вулканической деятельностью, подземными горячими источниками…

Я уже видел не на полмили вперед, а дальше, гораздо дальше. В то время, как я шел, туманный горизонт продолжал раздвигаться. Долина была гораздо больше, чем мне представлялось вначале. Она походила на Элизиум, где тени мертвых гуляют в Садах Прозерпины. Во мху журчали ручейки, холодные, как привет от заснеженных равнин, скрытых туманом. «Сонный мир ручьев…»

Пока я шел, развалины стали меняться. Все еще валялись красные обломки, но появились и остатки других строений, созданных, как мне показалось, совершенно иной культурой.

Синих деревьев становилось все больше. Их обвивали покрытые листвой виноградные лозы шафранового цвета, превращая каждое странное дерево в хижину, отгороженную от мира решеткой лозы. Когда я проходил мимо одной такой хижины, то услышал внутри странные щелчки, словно там где-то приглушенно печатал на пишущей машинке. Внезапно сбоку я заметил движение и повернулся, рука непроизвольно легла на пояс, где был пистолет.

Нечто вышло из дерева — хижины и остановилось, наблюдая за мной. Точнее, я почувствовал, что оно наблюдает, хотя у него не было глаз!

Это был шар из какого-то пластика, сверкающий всеми цветами радуги. И я как-то почувствовал в нем ужасно человеческую настороженность и нерешительность. Шар был фута четыре в диаметре и стоял на трех упругих щупальцах цвета слоновой кости, а по диаметру его окаймляли длинные, как хлысты, реснички — его талия, подумал я.

Шар глядел на меня, слепой и таинственный. Разноцветные пятна ползали по его поверхности. Затем оно двинулось на своих щупальцах вперед странными скользящими движениями. Я отступил и выхватил пистолет.

— Стой! — резко сказал я. — Стой!

Он остановился, словно понял мои слова или угрожающие жесты. Реснички вокруг его сферического тела заколебались. Краски вспыхнули еще ярче. Я не мог избавиться от странной уверенности, что так он пытается общаться со мной.

Затем он опять целеустремленно двинулся вперед. Весь напряженный, я отошел, не переставая целиться в него из пистолета. Когда мой палец напрягся на спусковом крючке, Нечто остановилось.

Я начал отступать, но существо не последовало за мной. Когда я отошел ярдов на пятьдесят, оно вернулось и скрылось в дереве-хижине. После этого я с опаской смотрел на деревья, проходя мимо них, но никого больше не было видно.

Ученые вечно пытаются опираться на свою так называемую логику. Пока я шел, то пытался рационализировать это существо, объяснить его в свете современных знаний. Бесспорно, что оно было живое. И одновременно оно не состояло из протоплазмы. Растение — мутант? Возможно. Но эта теория не удовлетворяла меня, потому что Нечто явно обладало разумом, хотя мне была непонятна природа этого разума.

И есть еще семь туземок, напомнил я себе. Моя задача состоит в том, чтобы найти их как можно быстрее.

И я действительно нашел их. По крайней мере, шестерых. Они сидели рядком на синем мхе, лицом к красному каменному обломку и спиной ко мне. Приблизившись, я заметил, что они неподвижны, как бронзовые статуи, и так же тверды.

Я подошел к ним с каким-то странным волнением. Странно, что сидящие в ряд шесть туземок заставили меня так волноваться. Они по-прежнему не шевелились, и я уж подумал, что они мертвы…

Но мертвыми они не были. Хотя не были и живыми.

Я тронул одну за голое плечо и почувствовал, какое оно холодное, а девушка, казалось, даже не ощутила моего прикосновения. Я развернул ее лицом к себе и увидел ее черные, пустые глаза, уставившиеся куда-то вдаль. Губы ее были крепко сжатыми и сухими. Зрачки глаз расширены, словно она была под воздействием наркотика.

Она сидела в индейской манере со скрещенными ногами. Когда я попытался поставить ее на ноги, она упала в мох, не прилагая усилий, чтобы устоять, пару мгновений полежала, затем медленно, какими-то кукольными движениями, вернулась в свое прежнее положение, с пустым взглядом, уставившимся куда-то в пространство.

Я осмотрел других. Все они были одинаковы. У меня сложилось впечатление, что их сознание пребывает где-то в других местах. Разумеется, это было слишком уж фантастическое предположение. Но ни один врач бы не понял, что с ними происходит. Было лишь ясно, что это связано с психикой.

Я вернулся к первой девушке и хлопнул ее по щеке.

— Проснись! — приказал я ей. — Ты должна мне подчиняться! Проснись!..

Но она не выказала ни малейших признаков, что видит меня. Я зажег спичку, и ее глаза уставились на пламя, но зрачки никак не среагировали.