Валерий Евтушенко - Звезда Мафусаила

— Где я? — спросила она слабым голосом, обведя взглядом рубку крейсера и собравшихся возле нее мужчин.

— Не волнуйтесь, вы среди друзей, на имперском крейсере! — как можно мягче ответил Феликс. — Сейчас вам будет оказана медицинская помощь и все будет в порядке.

Голова девушки безвольно опустилась на грудь и она вновь потеряла сознание.

Пока расконсервированный Денисом киборг-врач оказывал ей первую помощь, а затем ее переносили в отдельную жилую секцию, предназначенную для членов экипажа, Копылов вдруг хлопнул себя по лбу ладонью и сказал:

— Эй, а этот наш огородник-то остался на Обливионе!

— Точно, — смущенно почесал затылок Феликс, — и ведь никто даже не вспомнил о нем. Хотя и прошло ведь меньше двух часов. Что там с ним могло случиться?

— Пожалуй, я все же возьму шлюпку и заберу его на крейсер. Заодно посмотрю, как там дела у киборгов.

— Хорошо, — согласился Феликс, — минут через десять мы уже будем на месте, так что, если хочешь, слетай за Булатом.

Спустя минут пятнадцать десантный борт с Копыловым совершил посадку на уже расчищенный киборгами участок космодрома. Выйдя из шлюпки поручик подумал, что дня через два-три киборги полностью завершат здесь работу и можно будет попытаться посадить крейсер на новый космодром. Он пощупал носком ботинка его гладкую, будто отполированную, поверхность, но так не понял, из какого материала она изготовлена. Звезда Мафусаила — местное солнце уже клонилась к горизонту и скалы отбрасывали длинные темно-багровые тени. «Схожу-ка я за Булатом, заодно посмотрю, что за оранжерею он там построил», — подумал Копылов и зашагал по направлению к речке.

Строение, которое Булат соорудил из стволов молодых деревьев, растущих у реки, металлических конструкций, найденных им в трюме «Жана Вальжана» и тонкой, но очень прочной полимерной пленки, он громко именовал оранжереей, но на самом деле оно было обыкновенной теплицей, высотой метра два Занимала теплица участок размером примерно пять на двадцать метров, на котором были вбиты в землю столбы, соединенные между собой металлическими прутьями. Поверх них была натянута полимерная пленка. Дверь огородник оборудовать еще не успел и ее заменял полог из той же пленки.

Копылов находился метрах в двадцати от теплицы, когда из нее вышел Булат. Как всегда, он был одет в свой мешковатый комбинезон, но в руках держал вещь, которую поручик меньше всего ожидал увидеть на Обливионе и еще меньше в руках у огородника Булата. Эта плоская черная коробочка с длинным раструбом на конце была известна каждому офицеру имперских войск.

— Эй, ты, чучело огородное, — произнес он с грозными нотками в голосе, — а ну-ка быстро отвечай, кто ты есть на самом деле и откуда у тебя Г-фазный передатчик!

Булат поднял голову и, увидев грозное лицо десантника, едва заметно улыбнулся уголками губ. В его улыбке не было ничего вызывающего, а тем более, зловещего, скорее она выглядела доброжелательной. Он, не торопясь, спрятал передатчик в складках своего необъятного комбинезона и, выпрямившись, беззлобно сказал, констатируя факт:

— Выследил таки! Признаться, вас, поручик, я опасался больше всех.

— Не заговаривай мне зубы! — процедил разъяренный Копылов. — Быстро отвечай, кто ты есть такой и, почему шпионишь за нами?

— А если это тайна, которую я не имею права никому доверить? Меня за ее разглашение могут наказать! — шутливо поддразнил его Булат.

Только сейчас десантник заметил, что разговаривает он без всякого акцента.

— Издеваешься, гад! — вскипел поручик. — Я сам тебя сейчас накажу! Лучше добровольно иди к шлюпке!

— А, если не пойду, что будет? — все также добродушно спросил Булат, но глаза его стали строже.

— Доставлю на крейсер силой! — лопнуло терпение у Копылова и он, сделав несколько шагов вперед, протянул правую руку, намереваясь схватить Булата за воротник комбинезона. Его рука напоминала бычий окорок и сам он с его ростом два метра десять сантиметров, и весом сто сорок килограммов костей и мышц, казался настоящим Голиафом по сравнению со щуплым армянином, весящим в два раза меньше, чем он. Булат даже не сделал попытки убежать или отклониться, но в тот момент, когда ручища десантника коснулась воротника его комбинезона, с изумительной, почти неуловимой глазу быстротой нанес своей левой рукой удар по бицепсу Копылова. Поручик сам был мастером космобоя, поэтому сразу узнал этот удар из системы «прикосновений Дракона». Он с его ростом и весом сам предпочитал драться в этом стиле, не требовавшем выполнения прыжков или сальто в высокой амплитуде. В ходе поединков ему и ранее не раз наносили этот удар «сюто» (рука — нож), но сейчас у него создалось впечатление, будто его ударили по бицепсу правой руки стальным ломом.

Инстинктивно он сделал шаг назад, приняв левостороннюю стойку и пытаясь восстановить кровообращение в правой руке, которая словно онемела и повисла плетью. Булат остался стоять на месте, но губы его сложились в тонкое лезвие. Покачав пальцами правой руки и с трудом восстановив в ней кровообращение, упрямый десантник, решил действовать наверняка. Сделав шаг вперед, и поставив блок правой рукой, он нанес Булату ошеломляющий удар левой в живот, рассчитывая сбить его с ног и отбросить метров на пять. Апперкот был выполнен практически идеально, но Булат даже не пошатнулся. Копылов же взвыл от боли, так как едва не сломал руку. Ему показалось, что он нанес удар не в живот хилому огороднику, а по железной стене.

— Может, прервемся? — добродушно спросил Булат. — Сядем рядком, потолкуем о делах наших скорбных…

— Готовься к боли! Я тебя сейчас прикончу, прихлопну, как муху! — задыхаясь от боли в обеих руках, прохрипел десантник.

— Ну, что же, безумству храбрых поем мы песню, — одобрительно сказал Булат. — Теперь я могу смело утверждать, что в императорском космическом флоте служат настоящие неустрашимые офицеры. Хотя и туповатые-, добавил он про себя.

— Смеешься! Ну, прощайся с жизнью! — рассвирепевший Копылов, хотя и не любил выполнять этот прием, но подпрыгнул высоко вверх, целясь левой ногой в голову Булату со страховкой тройным блоком.

Он знал, что этот удар, известный среди профессионалов, как тоби — гере, нанесенный с такой силой в височную область человека, как правило, заканчивается смертью. Но Булат, не сдвинувшись ни на миллиметр, в последний момент протянул правую руку вперед и, ухватив его ногу за пятку с необыкновенной силой отшвырнул десантника назад. Тот, пролетев метров семь, ударился спиной об землю и на несколько секунд потерял сознание.

Когда он пришел в себя и восстановил дыхание, то увидел, что лежит на спине, а нога Булата уперлась ему в грудь. Подняв взор выше, он, наконец, понял причину удивительной силы Булата. Комбинезон того, висящий обычно мешком, был раздут и на нем четко обозначился рельеф мышц, причем таких, которых у него самого даже в помине не было.