Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

Но товарищи не успели договориться ни до чего конкретного, как вдруг за окнами сталинского кабинета раздался протяжный, постепенно затихающий свист. Берия, как самый храбрый в этой компании (да и по должности положено), подошел к окну и осторожно приотдернул с одного края занавеску. Простояв некоторое время в такой позе, нарком внутренних дел обернулся и негромко сказал:

– Коба, это Посланец! Скажи своему Власику, чтобы его оглоеды не вздумали вести себя враждебно, или, не дай бог, стрелять, а то наломают дров – всю зиму печь топить хватит.

Сняв трубку внутреннего телефона без диска, Сталин сказал в нее несколько слов, потом с независимым видом подошел к окну (типа он тоже ничего и никого не боится) и выглянул за приоткрытую Берией занавеску.

– Хм, и в самом деле Посланец, – сказал вождь Берии, разглядывая опустившийся на лужайку перед домом краснозвездный шаттл со сложенными крыльями, – и ведь как удачно получилось – Лаврентий, мы хотели поговорить с Посланцем без лишних свидетелей, и вот, пожалуйста, Посланец, я, ты, Вячеслав и товарищ Маленков. Круг посвященных уже некуда.

– А военные, Коба? – деловито спросил Берия, – Ведь мы с тобой, как ни крути, вопросами ведения современной войны владеем весьма поверхностно… А то как бы не получилось, что все хуже некуда.

– Не беспокойся, Лаврентий, – произнес Вождь, – если это потребуется, я вызову сюда товарища Шапошникова.

– А почему Шапошникова, Коба? – спросил Молотов, – почему не Тимошенко и не Жукова?

– А потому, Вячеслав, – ответил Сталин, – что у Тимошенко с началом войны все валится из рук, а Жуков сегодня разнюнился как баба. Кстати, товарищи, смотрите – уже начинается…

Действительно, пока товарищи обменивались мнениями, шаттл зажег передние фары, осветившие площадку перед домом ярким бело-голубым светом, после чего откинул кормовую аппарель – и открылся темный проем тамбура десантного люка. Несколько мгновений спустя оттуда показался худощавый человек в полевой форме РККА со знаками различия бригадного комиссара. В правой руке он держал небольшой прямоугольный фибровый чемоданчик. Едва он спустился на землю, аппарель снова поднялась, перекрывая люк, но кормовые фары, освещающие лужайку перед домом, продолжили гореть. В этом нестерпимо белом неземном свете к человеку, высадившемуся из посадочного аппарата, подошли сотрудники личной охраны вождя, которым тот отдал свой пистолет и показал какое-то удостоверение. После этого один из охранников Сталина вернулся в дом, остальные остались стоять в беспощадном свете ламп вокруг прибывшего, не предпринимая, впрочем, никаких иных действий. Некоторое время спустя на столе у вождя зазвонил тот самый телефон без диска.

– Товарищ Сталин, – сказала трубка голосом Власика, – это бригадный комиссар Щукин, военком 6-го кавалерийского корпуса. Говорит, что прибыл к вам от заместителя командующего Западным фронтом генерала Болдина с особо важным сообщением…

Берия, который тоже слышал эти слова, в ответ на вопросительный взгляд Вождя только пожал плечами. В любом случае интрига должна была разрешиться в течении нескольких ближайших минут.

– Хорошо, – сказал Сталин в трубку, – приведите его сюда. И помните, что этот человек, а также все, что он при себе имеет, является предметом секрета государственной важности.

В кругу такого большого количества советских начальников высшего эшелона (до кучи не хватало только Мехлиса и Калинина) бригадный комиссар Щукин почувствовал себя не в своей тарелке. Как сторожевой барбос из будки в стае породистых ротвейлеров. Но Сталин, который умел, если надо, напугать человека до полусмерти или внушить почтительное благоговение, на этот раз повел себя очень просто.

– Здравствуйте, товарищ Щукин, – произнес вождь, – вы сказали, что у вас есть сообщение особой важности от товарища Болдина. Мы вас внимательно слушаем…

– Здравствуйте, товарищи, – ответил Щукин, – у меня действительно есть сообщение особой важности. Два дня назад, утром двадцать восьмого числа в контакт с группой генерала Болдина вступили люди, утверждающие, что они якобы представляют командование космического крейсера, прежде принадлежавшего некой Русской Галактической Империи, и предложили нам всю возможную с их стороны помощь в разгроме немецко-фашистских захватчиков…

После этого заявления в кабинете повисла гробовая тишина. Нет, разумеется, товарищи (и в том числе Сталин) прекрасно понимали, что если Щукин прилетел на аппарате пришельцев и от их лица выступает в роли посланника, то он явно успел вступить с ними в какие-то отношения. Шокировало не это, шокировало упоминание об «империи». Не прошло и двадцати четырех лет с момента Великой Октябрьской Социалистической революции, едва-едва подросло первое поколение, родившееся и вступившее во взрослую жизнь при советской власти – как вдруг на горизонте снова появляются такие пережитки прошлого, как империя, император и прочее. Первым пришел в себя, как ни странно, товарищ Маленков – внешне невзрачный и оттого незаметный, но ценный и очень незаменимый.

– И вы, конечно же, товарищ бригадный комиссар, – вкрадчиво сказал он, – сразу заподозрили в этих людях германских или британских провокаторов?

– Нет, товарищ Маленков, – отрицательно покачал головой бригадный комиссар, – провокаторов в этих людях заподозрить весьма затруднительно. Первым делом они предъявили нам доказательство своего инопланетного происхождения, поскольку прибыли к нам на парящих над землей аппаратах, основанных на еще неизвестных нашей науке принципах и вооруженные оружием, которое вместо пуль испускает убийственные, прожигающие все, лучи.

– Даже так?! – хмыкнул Берия. – И что, при прибытии этих посланцев были какие-то инциденты, кто-нибудь из наших мирных граждан, или бойцов и командиров пострадал или погиб?

– Да нет, товарищ Берия, – пожал плечами Щукин, – один маленький инцидент с часовыми при первой встрече имел место, но никто из наших людей в при этом не пострадал и не погиб. Все потери были только у немцев…

– И больше потери смогли нанести немцам эти, как вы говорите, посланцы галактической империи? – пренебрежительно спросил Маленков. – Сколько их там было – двое или трое?

– Да нет, товарищ Маленков, – сказал бригадный комиссар, – не двое и не трое. Дело в том, что на контакт с нами вышла базирующаяся на борту космического крейсера егерская рота наземной разведки, усиленная взводом огневой поддержки… По боевой мощи это можно сравнить только с полком ОСНАЗа при поддержке минометов и тяжелых пулеметов.

– Очень хорошо, товарищ Щукин, – кивнул Берия, протирая пенсне, – только непонятно, как могло получиться так, что эти самые имперские егеря в своей форме смогли приблизиться к нашим бойцам без того, чтобы часовые открыли огонь. Они что, шли под белым флагом, как парламентеры?