Дэниел Абрахам - Странные Псы

— Прости, — сказала она тихо, пробираясь вперёд, — мне очень жаль.

Она не останавливалась, пока не пропали голоса. Хотя поиски, конечно, будут продолжаться. У них были дроны. У них были термосканеры. Если помогут военные, у них было визуальное обнаружение с орбиты. Она стояла под сводами крон. В лесу было много больших животных. Будет непросто сказать, исходит ли тепло от них, или от неё. По крайней мере, она на это надеялась.

Солнце катилось по небу, меняя угол наклона немногих тонких лучей, которые пробивались вниз, в вечный сумрак леса. Кара поняла, что довольно-таки устала. Придётся немного отдохнуть. Немного поесть. И когда-то придётся найти обратную дорогу к пруду. Ей нужно быть там, когда псы вернутся с Заном. А потом всё будет гораздо лучше.

Она присмотрела место у длинного коричневого вылезавшего из земли камня. Он был слишком круглым для настоящей скамейки, и на чём бы ни рос голубой мох, оно начинало казаться скользким и масляным. Но она всё равно сюда села. Фрукты с рисом на вкус были лучше всего, что она когда-нибудь ела дома, а вода была сладкой. Она не осознавала, насколько пересохло её горло, пока не начала пить. Мышцы вздрагивали от утомления. Чувство не было неприятным.

Лес вокруг был тих, но не безмолвен. Какая-то мелочь размером с её палец цыкала на неё с деревьев. У них были большие влажные глаза и маленькие мандибулы, которые придавали им застывший в постоянном комическом ужасе вид. Птицы порхали на своих широких кожистых крыльях, приземлялись в кроны через тропинку от неё, и что-то бурчали себе под нос, как виноватые школьники. Мягкий ветер пах жжёным кофе, свежей травой и спиртовой протиркой. Насекомые с жужжанием проносились мимо на своих ярких крыльях, оставляющих в её глазах маленькие радужные отсветы.

К ней в душу прокралось чувство умиротворения, и ощущалось это как будто мир присел рядом, открыв свой пакет с ланчем, и просто был с ней. Всё в этом маленьком местечке было прекрасно, спокойно и наполнено миллионом вещей, которых никто раньше не видел. И любое другое место было вроде этого. Целая планета и звёздная система, в которую она входила. Где-то были пещеры с подобными рыбам существами, живущими в воде. Где-то были океанские бухты с приливными бассейнами, заполненными жизненными системами, не принадлежащими ни к животным, ни к растениям. У них не было ни названий, ни идеи названий. Она попробовала представить себе, каково это — вернуться на Землю, где всё давно известно и не осталось ни одного чуда. Выглядело грустно.

Она собрала последние зёрнышки риса в щепотку и высыпала их себе на язык. Неизвестно, ищут ли её все так же взрослые. Неизвестно, сколько времени займёт у псов возвращение Зана. Со временем ей придётся вернуться домой за свежей водой и едой. Но прямо сейчас, прямо в этот момент, она могла отдаться чувству покоя.

Она запихнула пустую бутылку из-под воды в карман, сложила пустую сумку и сунула её туда же. Она не хотела торопиться из-за страха услышать, как её имя называют знакомым голосом. И остаться не могла из-за страха упустить псов. Идеального ответа тут не было, но ей не был нужен идеальный. Достаточно подходящий подошёл бы вполне достаточно.

Проложить путь домой было сложнее, чем из него уйти, что для неё имело кое-какой смысл. Когда выходишь из точки, перед тобой некоторое количество путей, и все они верные. При возвращении в точку большинство путей неверны. След каменного оленя был не особенно чётким теперь, когда она возвращалась по нему назад. Ответвления и повороты, которых она не замечала, когда уходила, теперь сбивали её с толку. И вместе с тем, как солнце изменило угол наклона и интенсивность, изменились цвета под покровом леса. Дважды она возвращалась туда, где выбирала путь, в правильности которого была практически уверена, и пробовала снова, руководствуясь другим решением.

Солнечный свет начал смещаться в область оттенков серого и оранжевого, воздух становился прохладнее, когда она вышла из-под деревьев, и псы лежали там, развалясь, чопорно поджав под себя ноги. Их смущённые, извиняющиеся глаза повернулись к ней, когда она пошла вперёд. Волнение, страх, или и то, и другое, пронеслись через тело Кары, как электрический удар. А потом Зан сел и его голова повернулась к ней.

Он изменился, это было очевидно. Он был всё так же одет в белый саван, но длинное чёрное пятно тянулось от его левого плеча вниз к животу. Его кожа была серой там, где должна была быть окрашена красной кровью. Его глаза стали полностью чёрными. Когда он двигался, то в его движения вклинивалась та же самая полная неподвижность, что и у птицы, как будто каждая мышца, которая должна была отработать, для начала думала об этом долю секунды. Но его волосы всё так же торчали во все стороны, как это у него было всегда, когда он только вставал поутру. У его губ был тот же мягкий изгиб, который он унаследовал от своего отца.

— Зан? — прошептала она.

Миг он оставался неподвижен, как камень, а потом повернул голову.

— Я чувствую себя странно, — сказал он, и его голос был его собственным.

Её улыбка была такой широкой, что от неё заболело лицо. Она пролетела последний метр между ними, и обняв его, подняла на руках. На миг его вес ощущался мёртвым, как у трупа. А потом его руки так же обвились вокруг неё, и его голова упёрлась ей в шею.

— Мне было страшно, — сказал он. — Что-то было не так. И кто-то говорил со мной, но только они говорили не со мной.

— Это был несчастный случай, — сказала Кара. — Ты был ранен. Действительно ранен. Насмерть.

Заминка.

— Ой, — сказал Зан. Она отступила назад, но продолжала держать его руку. Она не хотела его отпускать. Он моргнул. — Я чувствую себя вполне неплохо для убитого.

— Я отнесла тебя псам. Они чинят всякие вещи.

— Вроде меня, — сказал Зан. А потом: — Всё выглядит как-то не так.

— Я полагаю, что им пришлось несколько изменить тебя, — сказала она. Ближайший пёс пошевелился и отвёл взгляд, словно огорчённый ограниченностью своих сил. Кара покачала головой. — Всё хорошо. Просто чудесно. Спасибо вам.

— Я не видел этого раньше, — сказал Зан. Речь звучала неясно. Как будто он говорил с гораздо большего расстояния, чем стоя здесь, прямо перед ней. — Здесь есть и другие вещи. Я не знаю, что они такое.

Кара потянула его за руку, пододвинув к себе, как она иногда делала раньше.

— Пойдем. Уже поздно. Нам надо домой.

— Что значит быть в субстрате?

— Не знаю, — сказала Кара, притягивая его снова. — Пойдём, спросим у мамы. Если я сумею разобраться, как нам отсюда выбраться, — она повернулась к ближайшему псу и поклонилась. Она не знала, почему это казалось тем, что нужно сделать, но сделала. — Спасибо огромное, что вернули нам моего брата. Если есть что-нибудь, чем я могу помочь вам, просто дайте мне знать, и я сделаю. Правда.