Екатерина Лесина - Невеста по спецзаказу, или Моя свекровь и другие животные [СИ]

— Твоя жена, кажется, позволила себе забыть, что я являюсь главой рода… и передай ей, будь любезен, что ее поведение заставляет меня сомневаться в разумности моего выбора…

…и в столовой воцарилась напряженная тишина.

— …видишь ли, Бои уже пять солнцеворотов замужем за моим братцем, но детей у них до сих пор нет, хотя целители уверяют, что оба здоровы, — Гарджо сам увязался за нами.

Ужин закончился.

Первой откланялась свекровь, за ней исчезла тенью и серенькая девушка, прихватив своего супруга. Мой нареченный держался бодро и, наступив на горло тоске, которая читалась в его глазах, даже изъявил желание устроить мне экскурсию по дому.

— Матушку это несколько беспокоит. Она рассчитывала, что Бои родит девочку, а лучше двух или трех, чтобы было из кого выбрать… конечно, Бои сама рассчитывает стать во главе рода, но вряд ли у нее получится.

— Почему?

— А вы за ручку возьметесь?

— Нет, — ответил за меня мой жених.

Стало даже обидно.

Меня, понимаешь, через всю Вселенную к счастью волокли, а ему за ручку подержаться жалко. Может, считает меня заразной?

В примитивных мирах чего только не водится.

— Характер не тот. Несдержанная она. И думает, что лучше всех… она тоже из старого рода… вот тут у нас гостиная, но матушка ее не любит. Ее Бои обставляла, когда приехала только… решила, что раз ее выбрали в род, где девочек нет, то сразу наследницей и назовут, — Гарджо остановился на пороге комнаты, которая поражала огромными размерами.

Окна в пол.

И легкие занавеси, что спускались до этого пола и растекались по нему сине-зелеными шелковыми лужицами.

Белый камень.

Низкая мебель с золотыми накладками на углах. У меня сразу ноги заболели, предчувствуя неизбежное столкновение с этими самыми накладками.

Стеклянные вазы.

И бледные анемоны, повернувшиеся к нам.

— Ее роду принадлежит кусок старого морского дна, — Гарджо на цыпочках вошел в комнату, а вот мой жених не стал и мне не позволил, удержал за руку.

На мой вопросительный взгляд лишь плечами пожал смущенно.

— …там гнездовья кристаллов… вот они и занимаются их выращиванием… сотни и сотни лет… — Гарджо замер у невысокого столика из темного то ли дерева, то ли камня. — Плюс копи с редкоземельными… они нужны для правильного программирования… да и плантации пустынных водорослей.

Звучало это как-то нелепо.

Пустынные водоросли.

Вроде сухой воды. Да…

Младший братец щелкнул по вазе, которая отозвалась долгим гудящим звуком, и анемоны поспешили спрятаться, притворяясь камнями.

— Ее мать уже который год мечтает стать главой Совета. Она и Бои отдала, рассчитывая на поддержку рода Тафано, — медленно и с явной неохотой произнес мой женишок.

На меня он старался не смотреть.

Да и вообще отворачивался.

Не нравлюсь? Пускай… надеюсь, до свадьбы дело не дойдет. А вообще я домой хочу, в свою малогабаритную квартиру с узумбарскими фиалками на подоконниках. Может, они и не бог весть какие редкие, но зато сидят себе мирно на одном месте и еду не выпрашивают.

— Вот-вот… а матушка подумала и предложила импорт организовать… мы занимаемся биоприкладным программированием, — Гарджо с немалым усилием поднял массивный стул и перетянул его между двух ваз. — Искусственный интеллект широкого профиля… да и вообще управляемые системы разной степени разумности.

— Что ты делаешь?

Гарджо не ответил.

Он перенес три вазы в центр комнаты, установив треугольником. А между ними воткнул то ли вешалку, то статую, главное, что длинную и узкую.

— Зачем ты ее раздражаешь? — вздохнув, поинтересовался нареченый.

— А зачем она раздражает всех? Тоже мне… возомнила себя хозяйкой дома, — он огляделся и, смахнув в лапу дюжину желтых камней, мирно стоявших на полочке, высыпал их на подоконник.

— Бои не любит беспорядка… а он еще молод. Ему хочется делать пакости…

— Это не молодость, — возразил Гарджо, — это чувство протеста, которое тебе купировали вместе с ушами.

Мой женишок рыкнул.

— Никто мне уши не купировал! И вообще… это нелепый пережиток прошлого…

Гарджо, пыхтя от натуги, перетащил огромную конструкцию, больше всего напоминавшую кусок сыра, с выплавленными в нем дырами. Правда, сыр был окаменевший и цвет имел характерный, золотой.

— Вот так-то… а вообще… ты иди, иди… у вас в полдень встреча.

Встреча?

Что-то я слышу о ней в первый раз. И судя по нахмуренной физии круона — все ж львиного в нем было больше, нежели обезъяньего — он тоже был не в курсе.

— Я взял на себя труд… — конструкция двигалась с трудом и скрежетом, но Гарджо не сдавался. — Сообщить… в Ассоциацию… защиты прав… брачующихся…

А это еще что за…

…их было двое.

Высокие. Человекообразные. С крупными костистыми лицами, на которых застыли отдаленно дружелюбные гримасы.

Одна обряжена в свободную шелковую хламиду, перевязанную у горла синей ленточкой. Второй — в черный строгий костюм.

— Арлей Арли, — представилась особь в хламиде.

Грудным басом.

В левом ухе ее поблескивала серьга. А голый череп украшала замысловатая татуировка.

— Наноши Нано, — ее спутник, при ближайшем рассмотрении показавшийся мне все же спутницей, говорил мягким голосом и двигался текуче, плавно. Он занял высокий трехногий стул, присев на него бочком, и черная брючина разъехалась, выставив ножку в клетчатом чулке.

Красные лодочки.

Браслетик на щиколотке.

— Агния, — сказала я, озираясь.

Эта комната, не в пример прочим, была исполнена в духе воинствующего минимализма. Никаких тебе занавесей, камней и конструкций, лишь белое строгое пространство, в котором нашлось место для четырех табуретов, больше напоминавших насесты, и такого же высокого столика. На столике возвышался прозрачный кувшин, в котором плавало что-то мутное и явно живое.

Впрочем, живость не смутила Арли.

Кувшин был поднят с явной легкостью, а содержимое его разлито в высокие узкие бокалы. Живое встрепенулось и возмущенно зашевелило щупальцами. Чем бы оно ни было, но убыль воды в кувшине его явно не радовало.

— Присаживайтесь, — мне строго указали на табурет.

Я кивнула.

Подошла.

Потрогала. Тонкие, будто проволочные ножки, прочными не выглядели, но ладно, вес гостей они выдерживали, значит, и под моим не прогнутся. Беспокоило другое. Конструкция эта высотой была выше уровня моей талии, и я просто-напросто не представляла, как забраться на этот табурет.

— Мы с клон-сестрой…

…все-таки женщины. Обе.

— …являемся полномочными представителями Ассоциации брачующихся, — на одной ноте сказала Арлей. — И наш долг — убедиться, что брак заключается на добровольных началах…

— Нет, — выдохнули мы с супругом одновременно.