Наталья Бульба - Двадцать пять дней из жизни Кэтрин Горевски

Эта комната была значительно меньше, чем предыдущая, но мерцало здесь вокруг каждой композиции. Чтобы было удобнее рассматривать, те были размещены на беспорядочно расставленных по помещению высоких подставках.

Про фривольность и определенную свободу взглядов демонов я вспоминала не зря. Миниатюрные демон и демоница, танцевавшие любовь и первыми попавшиеся мне на глаза, выглядели живыми.

Какой именно реакции ожидал от меня Марис, спрашивать было глупо. Демонстрировать скромность — тоже, достаточно зная о демонах, я просто обязана была понимать, что именно увижу.

Даже не взглянув на своего спутника, подошла ближе, рассматривая скульптуру внимательнее. Поза была необычной и требовала определенной физической подготовки, но… я отметила это машинально, наслаждаясь красотой фигурок. Капля пота стекала с виска демона, рот демоницы был слегка приоткрыт, словно с ее губ только что сорвался стон страсти.

Напряжение и нега, томление и неукротимость… Тяжесть внизу живота была еще едва ощутима — сказывались техники контроля, но пробивало и их. То, что видели мои глаза, было лишенной покровов и стыдливости чувственностью. Жизнью, проявившейся в своем стремлении соединить две половинки своего творения в одно целое.

— Мне придется просить у вас прощения, — выдохнула я, заставив себя отступить на шаг назад и обернуться к Марису. — Это просто восхитительно!

Демон мой восторг принял не без удовлетворения. О том, что я — не только человек, но и женщина, он словно и забыл.

— Я не буду вам мешать, — широким жестом предложил он мне чувствовать себя, как дома. Подтверждая свои слова, отошел в сторону, давая возможность самой осматривать коллекцию.

Мысль о том, что этот демон вхож в святая святых дворца Хандорса мелькнула и… пропала. Об этом я могла подумать и позже.

Следующую композицию можно было бы назвать «классикой жанра», если бы не искусность, с которой она оказалась рождена из камня.

Широкое ложе, смятые простыни, раскинувшаяся на них женщина. Ладони судорожно сминают ткань, голова чуть запрокинута назад, как если бы она пыталась приподняться, следуя за отстранившимся от нее партнером по вечной игре.

Острые соски, как символ запредельного возбуждения; упругие груди; раздвинутые ноги, между которыми на коленях стоял мужчина, склонившейся к раскрытому его пальцами лону… О его намерениях гадать не стоило, и так понятно.

Самообладания хватило не только на то, чтобы не отвести глаз, но и остановиться на миг, словно любуясь. Но вот слегка покраснеть я себе позволила — была уверена, что за каждым моим движением следят.

И не движением — тоже.

К тому моменту, когда завершила круг, от изнасилования Мариса спасало лишь присутствие в комнате постороннего — одного из тех двух охранников, которых я уже видела.

— Вам понравилось? — «невинно» полюбопытствовал демон, когда я подошла ближе.

— Это было весьма познавательно, — насмешливо хмыкнула я. Если уж говорить двусмысленности… — Вы весьма искусны.

Уточнять, в чем именно, Хоур не стал. Оставалось надеяться, что благоразумно.

— Вот-вот начнутся танцы. Мы можем вернуться или…

Я ничего не имела против хорошенького словесного поединка, но не в этих условиях. Кроме того, что не стоило слишком заигрываться — не то у меня амплуа, так и возбуждение не торопилось поддаваться контролю, заставляя вновь и вновь возвращаться к фигуркам. Некоторые из увиденных поз я вполне могла повторить… с хорошим партнером.

— Лучше первое, — бросив быстрый взгляд на тамбур, довольно жестко прервала я Мариса, — чем все остальное. Если вы намерены настаивать на продолжении банкета…

— Ваше желание для меня закон, — пошел на попятный демон. Кажется, нагнетание обстановки в его планы не входило.

Пока возвращались, молчали. Я продолжала демонстрировать легкое недовольство, причины которого были легко просчитываемы, он предпочитал не замечать моего состояния, став всего лишь сопровождающим. В определенной квалификации этого «просто сопровождающего», сомнений у меня не было с самого начала.

— Лейтенант Оленева! — Капитан Виллер направился к нам наперерез, как только мы с Марисом вошли в зал. Выглядел при этом крайне недовольным. — Ваше поведение…

Тут тоже обошлось без догадок… Юрген обеспечивал мне прикрытие, давая основания предположить, к какому именно ведомству принадлежит. Не сказать, что слишком явно, но профи вполне мог сделать соответствующие выводы.

— Капитан Виллер, — без малейшего напряжения в голосе, перебил его Марис, — по приказу императора Хандорса госпожа Оленева находится под особой защитой. Вас должны были об этом уведомить.

— Особая защита? — приподнял Юрген бровь, «поймав» мой знак. С легкой руки нашего шефа — полковника Шторма, иначе, как «добавить градус», его не называли. — Прогулка по закрытой для посещения зоне императорского дворца тоже расценивается, как эта самая особая защита?! — Дожидаться ответа он не стал, тут же продолжив непререкаемым тоном: — Я требую немедленных разъяснений…

— Вам их предоставят… — все еще спокойно отозвался демон, сдвинувшись так, чтобы со стороны наш разговор не производил впечатления дуэли.

— Немедленно! — процедил Виллер, и, не прекращая «давить», бросил на меня холодный взгляд.

— Я не могу… — попробовал объясниться Марис. Не столько «держал» ситуацию, сколько давал время своим «коллегам» просчитать возможные последствия.

Не дождавшись от меня сигнала «отмены», Юрген процедил сквозь зубы:

— Наша группа немедленно…

— Капитан Виллер, — к нам подошел еще один демон. Постарше и рангом повыше. Представляться не стал, Юрген его знал. Я — тоже, хоть вроде как и не должна была. Нэшэвиш — куратор делегации Союза от местной Службы Безопасности. — Давайте пройдем в помещение внутренней охраны и проясним все неясные моменты.

Ноздри Юргена раздулись, но он, медленно выдохнув, произнес уже спокойнее:

— Речь идет о потере доверия к лейтенанту Оленевой. Не уверен, что нам удастся прояснить те самые… неясные моменты, о которых мы говорим.

Я вскинула на него растерянный взгляд… точно зная, как именно он будет действовать. Вариантов было немного, этот — самый перспективный. Сама бы била «по больному» — разнице в менталитете.

Виллер был не просто умничкой, он был одним из тех полевиков Шторма, с которыми легко отыгрывать именно в паре. И ведь сам, сволочь белобрысая, получал от демонов гарантии безопасности их команде, которые включали и защиту чести и достоинства, но словно и не помнил, что именно крылось за этими словами.

— Я готов предоставить вам лично все записи, — после короткого раздумья произнес Нэшэвиш, не собираясь доводить до того уровня напряженности, когда дело способно обернуться дипломатическим скандалом. — Госпожа Оленева, — он равнодушно посмотрел на меня, но я была готова поклясться, что за отстраненной холодностью в его взгляде скрывалось сочувствие, — действовала четко в соответствии с утвержденными нашими сторонами инструкциями.