Наталья Бульба - Двадцать пять дней из жизни Кэтрин Горевски

Проигнорировав вторую часть высказывания Нэшэвиша, Виллер продолжил выдвигать свои требования:

— Но только после того, как выслушаю объяснения ее сопровождающего.

Идиотизм и самодурство… Виллер, отвечая за нас, имел на это полное право.

— Следуйте за мной, — не стал медлить с ответом СБешник. Но, прежде чем отойти, склонил передо мной голову: — Я приношу вам свои извинения, госпожа Оленева. Мы сделаем все, чтобы этот конфликт стал лишь недоразумением.

Даже если бы я и хотела высказаться в ответ, вряд ли бы успела — покинули они меня раньше, чем подобрала что-нибудь соответствующее. С точки зрения той Екатерины, которой вроде как была.

Оперативный простор… вот его-то мне и не хватало. Да и состояние было как раз… соответствующее. Несмотря на встряску, возбуждение так и не ушло, добавив мне чувственной притягательности. Для тех, кто мог видеть и ощущать его… Демоны — могли.

Будущих жертв своего очарования — группу молодых демонов, скорее всего юных отпрысков богатых родов, я заметила, как только вернулась в зал. Ни у одного из них не было спутницы.

Первый этап — просто пройти мимо, но так, чтобы мой интерес к ним не сумел бы заметить и профессионал. Бокал с местным игристым напитком в руке — взяла машинально, когда рядом на мгновение замер официант, рассеянный взгляд — все еще переживала произошедшее, легкое недовольство на лице — понятно, что со всем разберутся, но обвинения Виллера звучали оскорблением.

Тряхнув головой — изысканной прическе я предпочитала тщательно выверенный творческий беспорядок, привычным жестом убрала за ухо рыжую прядь. Двигающийся мне навстречу Корс — еще один из той группы в группе, которая относилась к самым «своим», резко изменил планы, предпочтя меня не заметить.

В соседнем зале зазвучала музыка — мелодия оказалась знакомой, но я, вместо того чтобы направиться туда, отошла к окну. Отставила все еще полный бокал, опустила на миг плечи — настроение было безнадежно испорчено, но тут же выпрямилась, держа осанку.

— Вы позволите? — вежливо, но не без настойчивости, произнесли за спиной.

Один из двоих… Поставив на того, что приглянулся мне больше, медленно обернулась.

Угадала…

Посчитав, что этот факт вполне можно рассматривать, как благосклонность удачи к моей скромной персоне, чуть раздраженно поинтересовалась:

— Чем могу служить?

Повторялась, но… что еще можно сказать в подобной ситуации.

— Олиш Кураи, третий сын Тшора Кураи, — представился он, склонив голову. — Я могу предложить вам стать моей партнершей в следующем танце.

— Екатерина Оленева. — Раздражение — раздражением, но элементарную вежливость это не отменяло. — Мне очень жаль, но я вынуждена вам отказать, Олиш.

Сожаления в моем голосе при всем желании найти было невозможно.

— Если не ошибаюсь, — в его улыбке без труда можно было заметить обиду, — ваш отказ — следствие того инцидента, который произошел несколько минут тому назад.

Приподняв бровь, язвительно уточнила:

— Вы наблюдательны или это было столь очевидно?

— Скорее первое, чем второе, — отозвался мой новый знакомый. — Вы настолько поразили меня своей красотой, что я, когда это было возможно, не выпускал вас из поля зрения.

— Тогда вы должны понять, — еще более резко продолжила я, — что после всего произошедшего, я вряд ли настроена на развлечения?

— А вот тут вы неправы! — демонстрируя энтузиазм, воскликнул Олиш. — Жизнь нам для того и дана, чтобы наслаждаться каждым ее мгновением.

— Интересная философия, — буркнула я и тут же вскинула на него взгляд, дерзко тряхнув головой. — А, впрочем, почему бы и нет.

Танцы сменяли один другой.

Медленные, напоминающие тихое течение полноводной реки. Задорные, в па которых прорывался мой бесшабашные характер. Наполненные чувственным смыслом, когда дистанция между партнером и партнершей наводила на мысль об ускользающе малых единицах. Торжественные, чем-то напоминающие шествия.

Подходил Виллер — извинился за неподобающее поведение, неподалеку несколько раз мелькал Марис. Не столько выглядел, сколько ощущался недовольным. Присутствие рядом со мной молодого демона его явно беспокоило.

— Вы не могли бы дать мне небольшую передышку? — довольно улыбаясь, взмолилась я, когда стихла очередная мелодия. — Ваша выносливость значительно опережает мою любовь к танцам.

Ответная улыбка Олиша была… самодовольной.

— Куда прикажете вас отвести?

— В сад, — выдохнула я прежде, чем он успел выдвинуть свое предложение. — Если я немедленно не получу глоток свежего воздуха, продолжить очередной танцевальный тур вряд ли смогу.

Спорить Олиш не стал, просто предложил опереться на его руку, чем я и воспользовалась. Пока Мариса поблизости не наблюдалось…

Свежесть вечера ознобом прошлась по коже. Олиш отреагировал мгновенно, тут же накинув мне на плечи свой шоз. В отличие от хинкара — традиционной одежды стархов, этот доходил только до колен.

Гуляющих по аллеям было немного, но они были. Парочки, небольшие компании… Словно отвечая на мои мысли, Олиш свернул на узкую дорожку, ведущую к шатру из тонкой прозрачной ткани, освещенному по периметру крошечными, будто висевшими в воздухе огоньками.

— Присядьте, — указав на кресло, то ли предложил, то ли приказал Олиш. Сам же отошел к столику, на котором стояло несколько бутылок и бокалы.

Спорить я не стала, поправив юбку, присела.

— Ваша красота — безумие для демонов, — не оборачиваясь, неожиданно произнес Олиш, приподняв одну из бутылок.

Я не видела, какую именно он взял в руки, но… просчитать, с моим умением видеть, труда не составляло.

Вино демонов… Против этого напитка блокировок не существовало. Как и против скайловского шаре.

Отвечать не стала, просто откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, позволяя себе слегка расслабиться. Все шло… не по плану — так, как должно было идти.

— Я был ослеплен ею, — между тем продолжал Олиш, ничуть не смущаясь тем, что я продолжала молчать. Мое участие в этом разговоре не предусматривалось. — Ваши, похожие на всполохи пламени волосы, глаза, улыбка, изгиб шеи, мягкая покатость плеч… Вы настолько очаровательны, что я, понимая, что схожу с ума, даже не пытаюсь этому противиться.

— Сколько вам лет, Олиш? — все-таки подала я голос, провоцируя демона. В определенном возрасте это был весьма болезненный для них вопрос.

С ожиданиями не промахнулась, развернулся он ко мне резко, едва не расплескав вино в бокале, который держал в руках.

— Ваше тело должен ласкать тонкий истханский шелк, а не грубая ткань формы! — Фанатичный блеск в глазах демона стал для меня достойной наградой. Это был тот самый Случай, который я так бережно и кропотливо создавала. — Ваш взгляд должен принадлежать только мне! Ваши губы должны целовать…