Наталья Бульба - И только вера...

Я отвлеклась лишь на мгновение, но именно его Найденов использовал, чтобы открыть глаза.

— Использовала Пульсар, — подтянула я к себе внешку. Дав Дальниру команду на обработку, слегка изменила расстановку кораблей и выставила целью четверку «Севера».

— Под удар попадают…

Закончить я ему не дала:

— Эти два, — указала я на парочку смутивших Найденова ЭсКаров, — в погружение. Этот, — выделила я «Тсерру» и прочертила курсовую, — успеет уйти на сверхкороткий.

— А если…

Я — кивнула, не дав закончить. А если на точке «Тсерры» окажется корабль иной модификации…

Это был тот случай, когда других вариантов просто не существовало. Необратимые потери…

Наши взгляды встретились и разбежались. Он — понимал, я — понимала… Эта ноша была собственной, и захочешь, а не разделить. В ответе за каждого! Живого и… мертвого!

— Госпожа лидер-капитан, Штаб!

Яростью не накрыло — эмоции были холодными и взвешенными, но голос дежурного раздался весьма своевременно. Не для меня — для них. Осознание, от кого именно зависели их жизни, заставляло действовать даже не жестко — жестоко.

— Принято, — рывком поднялась я из-за рабочего терминала. Взглядом зацепилась за Ягомо — тот кивнул, давая понять, что отработает и за себя, и за меня.

Впрочем…

Впрочем, вызов из Штаба, когда до окончания учений оставалось миним сутки, мог означать только одно. Еще одно задание, способное стать очередной гранью невозможного!

Во дворце стояла предрассветная тишина… Не звуки — шорохи. Не цвета или оттенки — полутона, в которых было возможно все и… все невозможно.

Индарс любил это, принадлежащее лишь ему время. Ему и… ей.

Время иллюзий. Время, когда просыпалась надежда…

Это утро было другим. Последним. Должно было восприниматься иначе… четче, категоричнее, острее, но… Зубья гор за окном кабинета были теми же. И зыбкий свет лампы на столе. И даже вот это, витавшее в воздухе ожидание.

— Рокос останется с тобой, — продолжая дописывать текст обращения к нации, коротко бросил он.

Вот ведь… столько попыток, когда ложившиеся на бумагу слова были не теми. Чужими, неискренними, не имеющими крыльев и не знающими будущего.

Сколько раз садился, понимая необходимость оставить после себя не только дела, по которым будут судить, но и напутствие тем, кто придет следом, но получалось не так, как требовала душа. Лживо, без устремленности, что вела его вперед.

В эту ночь прорвало. Словно сдвинулось, подобравшись к самому краю. Ни излишней патетики, ни…

— Я пойду за тобой, — сорвал его со строчки Рокос. Когда Индарс поднял голову, повторил, не менее жестко: — Я пойду за тобой, отец!

Точку Индарс поставил. И — росчерк, подписавшись своим полным именем. Его Императорское Величество Индарс из рода Сазер… По имени отца. Как Радормир напишет, принимая власть после него. Из рода Индарса…

Преемственность! Для его мира она была залогом выживания.

Рывком поднявшись — был спокоен, но тело потребовало движения, сделав его резким, неоднозначным, вышел из-за стола:

— Ты останешься с братом и матерью. Я должен быть уверен…

— Не спорь с ним, — Радормир, поддерживая решение, подошел к Рокосу, встал рядом…

Сердце дернулось. Не сожалением — радостью. В его жизни были ошибки, но эту он не совершил, воспитав так, как должен был. Сильными. Мужественными. Помнящими родную кровь…

— Нет, — Рокос руку брата со своего плеча не сбросил, но головой качнул. — Одного я его не отпущу.

— А о матери ты подумал?! — Индарс чуть повысил голос.

Гордости за сына это не отменяло.

— Он за ней присмотрит, — кивнул тот на Радормира.

Путь в этот мир им открыли разные женщины, но оба получились в него. С его твердостью, пониманием долга, верностью данным клятвам и осознанием собственной ответственности.

И не важно, что для одного это будут миллиарды жизней, а для другого — была всего лишь одна.

— По должности вам положен заместитель, — смягчая ситуацию, подал голос сидевший в углу Шаевский. — К тому же, это может быть подозрительңо, — добавил он, так и не открыв глаза. Лишь шевельнулся в кресле, ища более удобного положения. — Рокос всегда был с вами…

— Вы умеете находить аргументы, господин подполковник, — вступил в разговор присутствовавший здесь же Йорг. Стоял у окна, глядя сначала в подступавшую к самым стенам дворца ночь, теперь… нет, не в утро, в пытавшееся застигнуть их врасплох будущее.

— Меня этому учили, — отозвался Шаевский, давая возможность скрестившимся взглядам закончить безмолвный разговор.

И ведь не видел — действительно дремал, используя для отдыха необходимость находиться здесь, а не в собственном кабинете, но ощущение, что нужно послужить фоном, присутствовало.

— Хорошо! — Индарс не уступил — признал, что в этом варианте имелись свои преимущества. — Я могу рассчитывать…

— Отец, — перебил его Радормир. — Я помню свой долг!

Грань должна была подступить. Выставить линию, переступив через которую все станет иначе, но даже эти слова ею не стали.

Я помню свой долг…

Слова прозвучали, но не изменили. Не дернулось, не впечаталось в осозңание, не поставило перед фактом, что теперь уже все…

— Оставьте нас одних, — вместо продолжения приказал Индарс.

Кивнул обернувшемуся Йоргу — им так многое нужно было сказать друг другу, но… Перевел взгляд на поднявшегося Шаевского. Хотел спросить… Впрочем, теперь это тоже было не важно. Главное, что жена Рамкира согласилась покинуть империю и вернуться на Землю. Не гарантия — в Союзе имелись свои проблемы, но шансы сохранить жизнь и свою, и ребенка, там были выше.

Йорг и Шаевский вышли вместе, Рокос уже за ними. Плотно прикрыл дверь, оставив их с Радормиром.

Два императора…

В этой реальности случались и такие казусы…

— Напутствий не будет, — Индарс спустился с возвышения, на котором стоял стол, но следующего шага не сделал.

Когда наступала ночь, казалось, что время идет слишком медленно. Теперь…

— Напутствий не будет, — повторил он, но не для сына — для себя. — Ты — император Старх'Эй. Ты — настоящее и будущее империи. Ты…

— Отец… — Радормир перебил, подошел ближе.

Рост ни один в один, но разница настолько незначительна, что можно ставить знак равенства. Схожее телосложение — вбитая в тело мощь, способность брать на себя то, что другим не по силам. Да и внешне… старше — моложе. Черты лица, взгляд, то, как укладывали волосы…

— На тебе мой долг. Я поклялся…

— Я принимаю его, — спокойно, уверенно, произнес Радормир. — Эти дети — мои дети. Не по крови, по совести. Эта женщина — под моей защитой. Не по твоему приказу, по моей воле.

— Да будет так, — Индарс на миг закрыл глаза.