Наталья Бульба - И только вера...

— Если они не договорились, я его убью! — не уточняя, кого именно, бросила зло. Встала…

Успела только наклониться, поднимая с пола белье, как Фрай оказался рядом. Рывком развернул к себе, пальцами ухватил за подбородок:

— Я тебе помогу. Но если ты меня обманешь…

Голос был тихим, но Красотка ощутила, как прошло холодком вдоль позвоночника. Как на миг замерло сердце, боясь поверить. Как дернулось вновь…

— Я — твоя, пока мы на одной стороне, — не отвела она взгляда, приняв, что называемое любовью безумие бывает и таким.

— Ты сказала свое слово, — отпустил он ее. Провел шершавой ладонью по груди, спустился ниже, на живот… — Жаль, ты не сможешь родить мне сына.

Как ни странно, но ей тоже было… жаль. Возможно, впервые с тех пор, как она осознала, что родилась женщиной.

— Собирайся, — он отошел резко, словно опасался передумать. Остановился у впаянного в пол табурета, на который была свалена его одежда. — Крутить не буду, вы для нас — шанс. Про патриотизм можешь не говорить, это не тот случай, но под домонов мы не ляжем. И это не мое решение, и не Гросса. Так сказало большинство капитанов. Из тех, кто с нами.

Спрашивать, к чему тогда все это, она не стала. Достаточно было бросить взгляд на постель, ставшую свидетельством их сумасшествия, чтобы ответить самой.

Нет, причина была не только в этом — каждая история прописывала свои правила игры, но ведь одно другому не мешало.

— А что меньшинство?

Этот вопрос Красотку не интересовал, но… Она натянула штаны, засунув ноги в ботинки, защелкнула фиксаторы и лишь после этого посмотрела на Фрая. Тот тоже успел прикрыть стратегически важные места, но и того, что осталось, ей вполне хватило.

Его тело было крепким, но не упругим и текучим, как у Горевски, а жестким, когда берут не пластикой, а несокрушимостью.

— Досталось тебе, — кивнула она на шрам под левым соском. Съеденная плазмой кожа…

Вместо ответа, Фрай развернулся, позволяя увидеть спину.

Возможно, и не стоило — все это она прощупала, огладила руками, но сейчас, после вот этого, небрежного движения, ее и пробило. Страхом. Не за себя — за него.

— Я не смогу родить тебе сына, — сделав шаг и прижавшись к теплой коже щекой, чуть слышно произнесла она.

— А стать матерью? — так же негромко спросил он.

Война. Сволочная, паскудная война…

Не будь ее, вряд ли бы они встретились, а встреться…

…вряд ли бы успели поговорить, прежде чем уничтожить…

Уходя она не оглянулась. Хотела, но…

— По основным пунктам мы договорились…

Посещение капитанской каюты оказалось коротким. Когда вошли, Гросс стоял к ним спиной, демонстрируя ею полное удовлетворение происходящим. Дождавшись, когда дверь закроется, неторопливо, без резкости, развернулся, посмотрел на Фрая и кивнул, отвечая на так и не прозвучавший вопрос.

Горевски тоже обошелся без объяснений. Кинул ей выставленный на минимум парализатор, забрал свой, лежавший на столе, тут же направившись в сторону выхода.

Молчал он, и пока возвращались на курьерский, выглядевший сосунком рядом с тяжелым вольных, на котором они встречались. Заговорил лишь теперь, когда добрались до кают-компании, но уже своей. Подойдя к тактическому столу, наклонился вперед, уперевшись ладонями в его край.

Ему бы расслабиться…

— Насколько? — Таласки переступил через порог следом за ними, но следующего шага не сделал, оставшись стоять у сдвинувшейся створы.

— Как минимум, нам не ударят в спину, — глухо произнес Горевски.

Чего ему стоил тот разговор, Красотка старалась не думать. Как и о Фрае, провожавшем их до шлюзового блока.

— Как максимум?

Она оглянулась… Кажущееся спокойствие Таласки не обмануло. Тот «звенел», как мог звенеть лишь подошедший к грани.

— Навигационные карты. Разведка. Базы, — резко выдохнув, произнес Горевски. — Возможна даже поддержка, но это — особые случаи, расчет за которые будет идти отдельно.

— Условия?

Валесантери медленно выдохнул, словно избавляясь от того, чужого воздуха, выпрямился, развернулся. Передышка была короткой, но чтобы собраться, ему хватило:

— Индульгенция для тех, кто захочет уйти. А так… после войны каждый сам по себе. Ниқаких обязательств.

— Мог потребовать и больше, — заметил Таласки.

Красотка насторожилась, чувствуя, как вновь взметнулось опавшее было напряжение. И ведь не эмпат или интуитивщик… Хватало того, что она была демоницей.

— Он и потребовал больше, — глухо выдавил из себя Горевски. — Ее, — кивнул на Красотку, — и Кабаргу.

— Не понял… — дернулся Таласки.

— Ее — для Фрая, а Сашку — координатором. Я — в запасных, как крайний вариант, с которым Гросс готов мириться, но опуская договоренности на самый минимум.

— Счеты за Скорповски… — не то вопросом, не то утверждением протянул Таласки. — Ты что скажешь? — посмотрел он на нее.

Что она могла сказать…

Под Гроссом больше тридцати капитанов. Это из того самого, большинства, о котором, пока собирались, рассказал Фрай. У каждого корабль, а то и два… тяжелых, мелочевку от средних и ниже обычно не считали, воспринимая, кақ шестерки. У каждого — опыт, который сродни полноценной боевой подготовке. И карты… навигационные карты секторов, которые были закрыты для всех остальных. А ещё те самые базы и гарантии, что хоть и временно, но их можно будет не числить среди врагов.

Да она бы и за половину…

— Мне нужен корабль и экипаж…

— Что?!

Красотка улыбнулась — удивить Таласки было ещё той задачкой, потом посмотрела на Горевски.…

Когда-то она была в него влюблена…

Когда-то…

— Мне нужен корабль и экипаж, — повторила она, ловя себя на том, что все это ей нравится.

Минимум… Максимум…

Игра, которую затеяли Гросс и Фрай, была тем и хороша, что оставляла простор для вот таких, неожиданных решений…

— Остаешься на базе! — развернулась я к Слайдеру.

Взгляд слепо скользнул по модулю, в котором находился оперативный. Учения продолжались и за терминалами, и на орбитах.

— Капитан… — качнув головой, грубо протянул он.

— Я — присмотрю, — полоҗил ему руку на плечо Сандерс. Тяжело положил.

Слайдер «нагрузку» удержал, но «усилие» было заметным, не ретушируясь физической формой, в которой он находился.

— За тобой бы кто присмотрел, — «просев», чтобы уйти от захвата, процедил сквозь зубы Слайдер.

— Со мной Стас и Кайман, — слегка успокоила я его. — На тебе — безопасность группы.

— А я ведь знал, что рано или поздно…

Мы оба с ним знали, что рано или поздно… Глава ССБ и два его заместителя в одном экипаже… Еще одна проблема, которую предстояло решать.

— Все, хватит! — оборвала я стенания тарса. Показуха, не более. — До окончания учений — два часа. Твоя задача — прикрыть наш уход.