All Flesh is Grass

— Но мы пока не в космосе, — сказал Ньюком.

I knew then that there was no use. I'd expected too much of the men in my living-room and I'd expected too much of these men out here on the road.

They would fail. We would always fail. We weren't built to do anything but fail. We had the wrong kind of motives and we couldn't change them. We had a built-in short-sightedness and an inherent selfishness and a self-concern that made it impossible to step out of the little human rut we travelled.

Although, I thought, perhaps the human race was not alone in this. Perhaps this alien race we faced, perhaps any alien race, travelled a rut that was as deep and narrow as the human rut. Perhaps the aliens would be as arbitrary and as unbending and as blind as was the human race.

Нет, безнадежно, все впустую. Я слишком многого ждал от тех, кто собрался тогда у меня в гостиной, и слишком многого ждал от этих приезжих из Вашингтона.

Им не выдержать испытания. Никогда нам, людям, не выдержать испытания. Так уж мы устроены, мы только и способны на провал. У нас вывихнутая логика, скверные, ложные побуждения, и ничего нельзя с этим поделать. Мы по природе своей близоруки, себялюбивы, самодовольны, где уж нам сойти с убогой проторенной дорожки.

А быть может, этим страдает не только человечество? Быть может, и эти Цветы, и любые другие чужаки и пришельцы так же ограничены тесной, привычной колеей? Быть может, все они окажутся так же деспотичны, так же упрямы, глухи и слепы, как мы?

I made a gesture of resignation, but I doubt that they ever saw it. All of them were looking beyond me, staring down the road.

I twisted around and there, halfway up the road, halfway between the barrier and the traffic snarl, marched all those people who had been out there waiting. They came on silently and with great deliberation and determination. They looked like the march of doom, bearing down upon us.

“What do they want, do you suppose?” the senator asked, rather nervously.

Я беспомощно развел руками, но едва ли мои собеседники это заметили. Они во все глаза смотрели куда-то на дорогу позади меня.

Я круто обернулся. К нам приближалась толпа, которая еще недавно ждала у застрявших машин: она была уже на полпути между той пробкой и барьером. Люди шагали молча, размеренно, с непреклонной решимостью. Точно сама судьба надвигалась на нас.

— Чего им надо, как вы думаете? — беспокойно спросил сенатор.

George Walker, who ran the Red Owl butcher department, was in the forefront of the crowd, and walking just behind him was Butch Ormsby, the service station operator, and Charley Hutton of the Happy Hollow. Daniel Willoughby was there, too, looking somewhat uncomfortable, for Daniel wasn't the kind of man who enjoyed being with a mob. Higgy wasn't there and neither was Hiram, but Tom Preston was. I looked for Sherwood, thinking it unlikely that he would be there.

And I was right; he wasn't. But there were a lot of others, people I knew. Their faces all wore a hard and determined look.

Я всмотрелся: впереди всех Джордж Уокер, мясник из магазина «Рыжий филин», за ним — Матч Ормсби с заправочной станции и Чарли Хаттон, хозяин «Веселой берлоги». И Дэниел Виллоуби тоже здесь, этому явно не по себе, он из тех, кто всегда избегает толпы, шума и скандалов. А вот Хигги не видать и Хайрама тоже, зато Престон тут как тут. Ну, а Шервуд? Шервуда, конечно, нет.

Не такой он человек. Но народу полно, и все мне хорошо знакомы. И лица у всех мрачные, полные решимости.

I stepped off to one side, clear of the road, and the crowd tramped past me, paying no attention.

“Senator,” said George Walker in a voice that was louder than seemed necessary. “You are the senator, ain't you?”

“Yes,” said the senator. “What can I do for you?”

“That,” said Walker, “is what we're here to find out. We are a delegation, sort of.”

“I see,” said the senator.

Я отступил на обочину, и толпа прошла мимо, никто даже не поглядел в мою сторону.

— Послушайте, сенатор! — начал Джордж Уокер, голос его прозвучал чересчур громко. — Ведь это вы и есть сенатор, верно?

— Да, это я, — отозвался сенатор Гиббс. — Чем могу быть вам полезен?

— Вот это самое мы и пришли узнать, — сказал Уокер. — Мы вроде как делегация.

— Понимаю.

“We got trouble,” said George Walker, “and all of us are taxpayers and we got a right to get some help. I run the meat department at the Red Owl store and without no customers coming into town, I don't know what will happen. If we can't get any out-of-town trade, we'll have to close our doors. We can sell to the people here in town, of course, but there ain't enough trade in town to make it worth our while and in a little while the people here in town won't have any money to pay for the things they buy, and our business isn't set up so we can operate on credit. We can get meat, of course. We've got that all worked out, but we can't go on selling it and...”

“Now, just a minute,” said the senator. “Let's take this a little slow. Let's not go so fast. You have problems and I know you have them and I aim to do all I can...”

— Мы попали в беду, — продолжал Уокер. — А мы все честно платим налоги, так что пускай нам помогут, мы имеем право. Вот я ведаю в «Рыжем филине» мясным отделом, а народ к нам в Милвилл проехать не может, так уж я и не знаю, что будет. Без приезжих покупателей мы в два счета прогорим. Со своими-то, с милвиллскими, мы, конечно, торгуем, да ведь этого мало, дело себя не оправдывает, и скоро здешним будет нечем платить, ни у кого гроша не останется, а в кредит торговать нам не под силу. Понятно, свежее мясо мы всегда добудем. А продать — не продашь. Нет нашей возможности дальше торговать, как ни кинь, все клин...

— Одну минутку, — вставил сенатор. — Не нужно торопиться. Давайте обсудим все по порядку. У вас возникли затруднения, мне об этом известно, и я сделаю все, что только могу...

“Senator,” interrupted a man with a big, bull voice, “there are others of us have problems that are worse than George's. Take myself, for example. I work out of town and I depend on my pay cheque, every week, to buy food for the kids, to keep them in shoes and to pay the other bills. And now I can't get to work and there won't be any cheque. I'm not the only one. There are a lot of others like me. It isn't like we had some money laid by to take care of emergencies. I tell you, Senator, there isn't hardly anyone in town got anything laid by. We all are...”

— Вот что, сенатор, — прервал кто-то гулким басом, — тут кой у кого из нас задачки позаковыристей, чем у Джорджа. Хоть у меня, к примеру. Работаю я за городом, живу от получки до получки: целую неделю ребятишек кормить надо? Обуть-одеть надо? По всяким счетам платить надо? А теперь мне до работы не добраться, стало быть, и получки никакой нету. И я не один такой. Нас таких сколько хочешь. И на черный день ни у кого не отложено. У нас в Милвилле, скажу я вам, таких, чтоб хоть грош отложили про запас, может, раз-два и обчелся. Вот мы все и...

“Hold on,” pleaded the senator. “Let me get a word in edgewise. Give me a little time. The people in Washington know what is going on. They know what you folks are facing out here. They'll do what they can to help. There'll be a relief bill in the Congress to help out you folks and I, for one, will work unceasingly to see that it is passed without undue delay. And that isn't all. There are two or three papers in the east and some television stations that have started a drive for funds to be turned over to this village. And that's just a start. There will be a lot of.. .”

— Постойте, — взмолился сенатор Гиббс. — Послушайте и вы меня. Дайте мне хоть немного времени. В Вашингтоне уже знают о том, что здесь случилось. Знаю, как трудно вам всем приходится. Вам постараются всемерно помочь. В конгресс будет внесен законопроект о пособии для жителей вашего города, и я сам буду трудиться не покладая рук, чтобы закон этот был принят без излишних проволочек. Мало того. На востоке страны некоторые газеты и телевизионные компании объявили сбор средств в помощь Милвиллу. И это только начало. Будет сделано еще очень многое...

“Hell, Senator,” yelled a man with a scratchy voice, “that isn't what we want. We don't want relief. We don't ask for charity. We just want to be able to get back to our jobs.”

The senator was flabbergasted,

“You mean you want us to get rid of the barrier?”

— Да на черта нам это нужно, сенатор! — пронзительно выкрикнул кто-то. — Не надо нам никаких пособий. Мы не нищие, нам подачки ни к чему. Вы только помогите нам вернуться на работу.