All Flesh is Grass

Семь потов сойдет, пока потащишь его через дюны до цели. But I couldn't quite see myself assessing the situation and saying the hell with it and then walking out on him. Но я не представлял себе, что возможно, оценив серьезность ситуации, послать все к черту и бросить потерпевшего. “I would like it very much,” the creature said. “Other life is comfort and aloneness is not good. Also in numbers may lie strength. One can never tell.” — Более чем устраивает, — ответил он. — В компании лучше, одиночество вредно. Кроме того, вместе — легче. Никогда не угадаешь, как сложится дело. “By the way,” I said, “my name is Mike. I am from a planet called the Earth, out in the Carina Cygnus arm.” — Между прочим, меня зовут Майк, — представился я. — Я с планеты, которая называется Земля. Она расположена в направлении созвездия Карина Сигнус. — Майк, — проговорил он, приноравливаясь к непривычным звукам. Он просвистел это слово так, что его можно было принять за все, что угодно, но только не за мое имя. “Mike,” he said, trying it out, hooting the name so it sounded like anything but Mike. “Is good. Rolls easy on the vocal cords. The locale of your planet is a puzzle to me. The terms I've never heard. — Нравится. Доступно для голосовых связок. Твоя планета — загадка. Ориентиры ничего мне не говорят. The position of mine means nothing to you, too. And my name? Если опишу, где находится моя планета, ты тоже не поймешь. А мое имя? My name is complicated matter involving identity framework that is of no consequence to people but my own. Сложная основа — описание структуры моего организма. Понятно только моему народу. Please, you pick a name for me. You can call me what you want. Short and simple, please.” Пожалуйста, выбери для меня имя по вкусу. Короткое и простое, прошу. It had been a little crazy, of course, to get started on this matter of our names. The funny thing about it was that I'd not intended to. Конечно, было смешно вообще затевать разговор об именах. Как это ни забавно, но я даже не собирался представляться. It was something that had just come out of me, almost instinctively. I had been somewhat surprised when I'd heard myself telling him my name. Мое имя вырвалось у меня само собой, почти инстинктивно. Назвав себя, я удивился этому. But now that it had been done, it did make the situation a bit more comfortable. We no longer were two alien beings that had stumbled across one another's paths. It gave each of us, it seemed, a greater measure of identity. Но теперь, когда знакомство состоялось, я почувствовал себя спокойней. Отныне мы уже не чужаки, повстречавшиеся на узкой тропе. Казалось, мы больше сблизились. “How about Hoot?” I asked. And I could have kicked myself the minute I had said it. For it was not the best name in the world and he would have had every reason for resenting it. — Что, если я буду звать тебя Свистуном? — спросил я, но тут же прикусил язык. Я предложил не самое подходящее имя, и он имеет право отвергнуть его. But he didn't seem to. He waved his tentacles around in a snaky sort of way and repeated the name several times. Но это было не так. Он пошевелил похожими на змей щупальцами и несколько раз повторил имя. “Is good,” he finally said. “Is excellent for creature such as me.” — Отлично! — сказал он в конце концов. — Подходяще! — и добавил: — Привет, Майк! “Hello, Mike,” he said. “Hello, Hoot,” I told him. — Привет, Свистун! I slung the rifle on my shoulder and got my feet well planted and reached down to get both arms around him. Я повесил ружье на плечо, зарылся ступнями в песок и наклонился, чтобы обхватить Свистуна обеими руками. Finally I managed to hoist him to the other shoulder. He was heavier than he looked and his body was so rounded that it was hard to get a grip on him. Мне удалось поднять его на другое плечо. Он оказался тяжелее, чем я ожидал, а его туловище было таким круглым, что удержать его было очень трудно. But I finally got him settled and well-balanced and started up the dune. Но все же я приноровился и начал подниматься вверх по дюне. I didn't try to go straight up, but slanted at an angle. With my feet sinking to the ankles with every step I took and the sand sliding under me, and fighting for every inch of progress, it was just as bad, or worse, than I had thought it would prove to be. Я даже и не пытался идти вверх напрямик, но двигался к вершине холма под углом. Песок рассыпался под моими ногами, засасывая их по щиколотку; мне приходилось бороться за каждый дюйм — и поэтому подъем оказался труднее, чем я предполагал. But I finally reached the crest and collapsed as easily as I could, letting Hoot down gently then just lying there and panting. Наконец я достиг гребня дюны и позволил себе расслабиться; осторожно опустил Свистуна на землю и упал на песок, тяжело дыша. “I cause much trouble, Mike,” said Hoot. “I tax your strength, exceeding.” — Слишком много хлопот из-за меня, — сказал Свистун. — Потратил на меня столько сил! “Let me get my breath,” I said. “It's just a little farther.” — Мне надо чуть-чуть передохнуть, — объяснил я. — Нам уже не далеко. Я перевернулся и уставился в небо. I rolled over on my back and stared up at the sky. The stars glittered back at me. Straight overhead was a big blue giant that looked like a flashing jewel and a little to one side was a dull coal of a star, a red supergiant, perhaps. And a million others-as if someone had sat down and figured out how to fill the sky with stars and had come up with a pattern. Звезды, мерцая, смотрели вниз. Прямо над моей головой сиял голубой гигант, похожий на драгоценный камень, а рядом тускло, как красный уголек, поблескивало еще одно светило, наверно, супергигант. А вокруг сверкали миллионы других звезд, словно волей художника разбросанных по небу. “Where is this place, Hoot?” I asked. “Where in the galaxy?” — Где мы, Свистун? — спросил и. — В каком месте галактики? “It's a globular cluster,” he said. “I thought you knew that.” — Сферическое созвездие, — ответил он. — Я думал, знаешь. And that made sense, I thought. For the planet we had landed on, the one that great fool of a Smith had led us to, had been well above the galactic plane, out in space beyond the main body of the galaxy-out in globular duster country. Это было похоже на правду. Планета, на которую мы приземлились, куда нас привел идиот Смит, находилась выше уровня галактической плотности, далеко от ее центра — в области сферического созвездия. “Is your home here,” I asked. — Твоя родина где-то здесь? “No. Far away,” he said, and the way he said it, I asked him nothing more. — Нет, далеко, — ответил Свистун. И он проговорил это так, что у меня пропала охота продолжать расспросы. If he didn't want to talk about where he'd come from, it was all right with me. He might be on the lam, he might be a refugee, or he might have been banished as an undesirable. All of these things happened. Space was full of wanderers who could not go home again. Если ему не хотелось говорить, откуда он родом, то я не настаивал. Может быть, он в бегах, или эмигрант, или изгнан. Все было возможно. Космос полон бродяг, которым нельзя возвратиться домой. I lay looking at the stars and wondering exactly where we were. A globular cluster, Hoot had said, and there were a lot of them and it could be, I supposed, any one of them. Я лежал, глядя на звезды, и пытался представить себе, где мы находимся. Сферическое созвездие, как сказал Свистун. В галактике таких много, и это могло быть любым из них. Distance or proximity, I realized, would not make a great deal of difference when one was shunted from one place to another by the method that had been used to get us here. Расстояние не играет роли, когда приходится перемещаться из одного места в другое. Nor did it make a great deal of difference where we were. If we failed to locate water, we'd not be here for long. Food too, of course, but food was less critical than water. I wondered rather vaguely why I wasn't more upset. Читать дальше