Марисса Майер - Мгновенная карма [litres]

– Черт возьми , завтра! Это же целая вечность! – Кажется, я переигрываю. Я пытаюсь успокоиться, закручивая крышку банки.

– Я знаю. И что?

Я пристально смотрю на него.

– Что?

Он вскидывает брови, жестом указывая на банку:

– Как мы справились?

– О! Э-э… – Я беспомощно пожимаю плечами. – Я только-только рассортировала. Не успела пересчитать.

– О. – Он все еще смотрит скептически, даже когда кивает. – Полагаю, мы оба будем удивлены?

Повисает неловкая пауза, а потом лицо Квинта проясняется.

– Независимо от того, сколько мы собрали, я знаю, что все остались довольны тем, как прошла уборка. Мама сказала, что ей даже звонили несколько человек, узнавали насчет волонтерства.

– Серьезно? Это здорово.

– Да. – Он сжимает губы, и я вижу, что он хочет что-то сказать, но волнение мешает мне догадаться, что именно. Я до смерти боюсь, что он обвинит меня в воровстве. Которого я… не совершала. Которого… не было.

Так ведь?

Нет, нет . Я не воровка. Воры – плохие люди. Я не такая.

Я откашливаюсь и перехватываю инициативу:

– А ты что здесь делаешь? – Но, понимая, что это звучит глупо и виновато, добавляю: – Мне казалось, тебя нет в сегодняшнем расписании.

– Да, у меня выходной. – Он прислоняется к дверному косяку. – Тебе еще не говорили? Про Леннона?

– О! Да. Слепота.

Он кивает, очевидно, ожидая моей реакции. Беспокоится, что меня потрясет эта новость. Но я не захожусь в рыданиях, и он продолжает:

– И они собираются познакомить его с Луной.

– Ах, да! Верно. Конечно, ты пришел поучаствовать в этом.

Он ухмыляется. Его взгляд больше не обвиняет меня, и мой пульс постепенно приходит в норму.

– Потому я и искал тебя. Они готовятся переводить Леннона во двор.

– О, здорово! Пойдем!

Я начинаю протискиваться мимо него, стремясь поскорее выбраться из этого кабинета. Но не успеваю сделать и двух шагов, как Квинт хватает меня за руку.

– Постой, можно тебя кое о чем спросить?

Я оборачиваюсь, и меня охватывает ужас.

– Конечно. Спрашивай.

– Как, э-э… – Он отпускает меня, и на мгновение его рука безвольно повисает. Он почесывает затылок.

– После того как Шона подсчитает пожертвования, как лучше сообщить тебе об этом? Я могу позвонить тебе… или отправить сообщение? Или по электронной почте?

Я недоуменно смотрю на него.

– Хм. Но завтра вторник. Так что… я буду здесь. Ты же можешь просто… сказать мне?

– Верно, за исключением того… Я тут посчитал, и… сегодня твой шестнадцатый день в Центре. И, согласно нашему первоначальному соглашению, это означает, что сегодня твой последний рабочий день.

Я испуганно отшатываюсь. Мой рот складывается в удивленную букву «о», но из него не вылетает ни звука.

Вот она, свобода, думаю я. До конца лета можно делать все, что захочется.

Но почему я не чувствую никакой радости при мысли об этом?

– И если ты вдруг сомневаешься… Я обязательно помогу тебе с докладом. Для мистера Чавеса. Ты выполнила свою часть сделки, так что я…

– Я никуда не уйду.

Квинт замирает.

– Да?

– Я хочу остаться. В смысле… я нужна Леннону. – Я неопределенно указываю в сторону первого этажа. – И у меня еще так много идей насчет того, что можно сделать, чтобы собрать больше денег и осветить работу Центра. Мы только начали. Разве не так?

Его нерешительность сменяется улыбкой.

– Ага. Так и есть. Я просто не знал… я не был уверен насчет твоих планов.

– Ну что ж, теперь уверен.

Я хлопаю его по плечу так, что это может показаться кокетством.

– Брось, Квинт. Ты же меня знаешь. Я не из тех, кто может оставить работу незаконченной.

Его идеальные зубы сверкают в идеальной улыбке.

– Я вроде как рассчитывал на это.

Я задерживаю дыхание.

Рядом со мной, я это чувствую, Квинт тоже дышит через раз.

Роза открывает дверь вольера Луны.

Луна – всегда любопытная и энергичная – не тратит времени даром и вырывается наружу. Но замирает, когда видит Леннона, лениво нежащегося в лучах послеполуденного солнца возле маленького встроенного бассейна. Бассейна, который будет принадлежать им обоим, если они поладят.

Не могу поверить, что я так нервничаю. Момент очень важный. Я хочу, чтобы они стали друзьями. Лучшими друзьями . Какая-то глупая частичка меня даже надеется, что их дружба перерастет в нечто большее. Потому что, если уж переезжать в зоопарк, где суждено прожить остаток дней в окружении стеклянных стен и смотрителей, лучше застрять там вместе с родной душой.

Луна приподнимается на передних ластах и неуверенно ковыляет в сторону Леннона. Он резко вскидывает голову и поворачивает к ней морду. Интересно, насколько хорошо он видит? Не думаю, что он полностью ослеп, но, скорее всего, уже начинает полагаться на другие органы чувств. Леннон перекатывается и тоже привстает, опираясь на задние ласты.

Оба в стойке, один против другого, между ними – бассейн.

Но вот Луна издает радостный лай и бросается вперед, соскальзывая в воду. После нескольких кувырков она вылезает на платформу и устраивается рядом с Ленноном.

Я прижимаю ладони ко рту, ожидая его реакции. Он наклоняет голову набок. Выглядит обескураженным и, возможно, даже недоволен тем, что на его территорию вторгся чужак.

Но потом он приподнимает один ласт и потряхивает им, точно так же, как приветствовал меня.

И плюхается животом прямо на Луну.

У меня вырывается смех, и я хватаю Квинта за руку. Он накрывает мою руку ладонью и сжимает ее. Мы встречаемся глазами, обмениваясь глупыми улыбками.

Первая встреча быстро перерастает в бурное веселье, и Луна с Ленноном начинают гоняться друг за другом по палубе бассейна, ныряя в воду и выныривая обратно. Время от времени они выглядят агрессивно, но это ненадолго. Они играют, испытывают друг друга на прочность. Знакомятся.

Трудно сказать, станут ли они ластоногой парой, но дружба, похоже, завязалась. Я вздыхаю с облегчением, зная, что Леннон не пропадет. Все складывается так, как и должно было быть.

– Хорошо. – Роза хлопает в ладоши. – Я бы назвала это успехом. А теперь давайте оставим их наедине, пусть познакомятся поближе.

Волонтеры расходятся по своим делам, но мы с Квинтом задерживаемся.

Квинт немного отодвигается от меня, и только тогда я понимаю, что его ладонь все еще накрывает мою руку. Но контакт длится еще лишь мгновение.

Я тоже отдергиваю руку, потому что… ну, было бы странно не сделать этого. Как бы мне ни хотелось продолжения.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Да. По-моему, это самая красивая сцена, которую я когда-либо видела.

– Даже лучше, чем праздник освобождения?

– Ты сочтешь меня плохим человеком, если я скажу «да»?

– Шона! Что это на тебе?