Владимир Забудский - Путь к звёздам

— Не волнуйся, девочка моя. Вот увидишь, мы ещё обязательно вернёмся к этой беседе в двенадцати световых годах отсюда. Обещаю.

Космолёт «Тирадентис». Станция «Gateway» на орбите Луны.

На Земле — 22 декабря 2126 года, 17:10 по Гринвичу.

Тряхнув головой, Тёрнер бросила настороженный взгляд на проплывающих рядом с ней людей, надеясь, что они не заметили её нервозности. К счастью, остальные пассажиры «Тирадентиса», похоже, были заняты своими мыслями.

Штурман Химари Уэда, по обыкновению, молча проплыла к месту, расположенному ближе всего к кабине, не делая попыток пообщаться с окружающими. У этой хмурой женщины до сих пор не завязались приятельские отношения ни с одним другим членом экипажа, а когда наступала её очередь записывать видеоблоги для популяризации проекта — можно было без труда почувствовать, что она заставляет себя изображать открытость и доброжелательность через силу.

Глядя исподлобья на некрасивое лицо штурмана, Саша не могла отделаться от иррационального отвращения. Япония входила в пятёрку основных государств-доноров проекта, и назначение космонавта JAXA на одну из важных должностей было логичной данью уважение японскому правительству, вдобавок к тому, что к профессиональным качествам Химари ни у кого н возникало ни малейших вопросов. Но Тёрнер, которая никогда прежде не позволяла себе судить людей по расовому или национальному признаку, не могла заглушить в себе ассоциации с Иошинори Хаттори и Акеми Аоки — людьми, которых она с наслаждением задушила бы собственными руками, будь на то её воля, за то, что эти чёртовы монстры сделали с Энди.

За Химари в салон космолёта заплыла второй помощник Люсия Маркес. Оказавшись на борту космолёта, который много лет пилотировала, в амплуа пассажира, она с задумчивым видом осматривала знакомый интерьер.

Люсия нравилась Тёрнер. Даже казалась чем-то на неё похожей. Но сейчас она не могла отделаться от мысли, что эта весёлая, общительная женщина — лишь ещё один человек с двойным дном, с которым приходилось следить за словами и действиями. Полковник бразильских ВВС Маркес была включена в состав экспедиции по настоянию национального космического агентства, AEB, и была в первую очередь представителем властей своей страны, так же, как на протяжении прошедших семи лет им была в корпоративной службе безопасности «Терра Новы» опытная контрразведчица Наоми Санчез. Президент Перес практически не скрывала, что рассматривает экспансию на Землю-2 как способ превращения Бразилии в сверхдержаву, и можно было не сомневаться, что каждый её ставленник, включенный в состав экспедиции, имел тайный пакет инструкций от неё вдобавок к официальному от руководства «Терра Новы». Чьи интересы они предпочтут, когда и если настанет час выбирать — интернационального проекта или своего государства — знали лишь они сами.

Когда-то Саша представляла себе межзвёздную экспедицию как миссию, которая сплачивает и объединяет её участников чуть ли не в одну семью. Ведь, казалось бы, кто может быть духовно ближе друг другу, чем люди, решившиеся навсегда покинуть родной дом и близких, и отправиться навстречу неизведанному? Какие узы могут быть крепче, чем связь между людьми, которым суждено до конца жизни пробыть в узком кругу друг друга, на чужой, далеко не дружелюбной планете, где их выживание будет зависеть от взаимовыручки и взаимного доверия? Могут ли многое значить различия и разногласия между людьми, когда их объединяет встреча с чем-то настолько далёким и чужеродным? В юности эти мысли казались простыми и логичными. Теперь — наивными, как фантазии утопистов.

Вместо группы мечтателей-единомышленников на борт «Пегаса» предстоит взойти двумстам сорока людям, практически каждый из которых имеет свои, нередко тайные, и часто противоречащие другим цели. Людям, среди которых уже сформировались фракции и альянсы. Людям, которые готовы продолжить в космосе и на чужой планете, то что они привыкли делать на Земле — соперничать за жизненное пространство, ресурсы и позицию в общественной иерархии, бороться за своё место под солнцем (пусть даже «солнцем» станет звезда Тау Кита) или насаждать другим своё видение правды и справедливости, теми средствами, которыми придётся.

— Ух! — облегчённо вздохнула Люсия, не подозревающая о Сашиных мыслях, позволив себе, в отсутствие телекамер, убрать с лица выражение киногероини. — Ну и доставучие же эти репортёры!

— Ничего. Нам осталось терпеть их недолго, — успокоила её Мари Шабо, заплывшая в салон вместе со своим мужем Яношем. — Подозреваю, что мы ещё будем по ним скучать.

— Вот уж вряд ли, — поёжилась, размещаясь на своём месте, Рут Ндиди, которая в объективах камер всё ещё терялась. — Очень надеюсь, что хотя бы в отпуске они оставят нас в покое!

— Ага. Конечно же, оставят. Я же говорила тебе, что эта девчонка разбирается в грибах в сто раз лучше, чем в людях, — усмехнувшись, шепнула Мари на ухо мужу, не забыв игриво куснуть его.

Это было обычное для неё проявление нежности, каким бы странным оно ни казалось в отношении серьёзного и хмурого седовласого мужчины, выглядящего как энциклопедический пример строгого университетского профессора. Став случайной свидетельницей этой сцены, Саша внезапно поняла две вещи. Во-первых, за последний год она не помнила ни одного такого же нежного и любящего прикосновения к себе самой. Во-вторых, она, кажется, напрочь забыла, что испытывает в них потребность, воспринимая себя в большей степени космическим кораблём, чем человеком.

Глядя на венгерскую чету, которая смотрелась именно такой утопической парочкой энтузиастов-исследователей, как те, кого Саша представляла в своих ранних космических фантазиях, она могла лишь подивиться тому, как Мари с супругом сохраняют позитивный настрой и энергичность (либо, по крайней мере, демонстрируют их видимость). За год, прошедший со дня, когда Рейчел Хилл подсела к ней в «Лунатике» и открыла глаза на истинное лицо предводителей «Терра Новы», у Саши не было подходящего шанса поговорить с Мариеттой откровенно, не опасаясь посторонних ушей. Но в том, что астробиолог вовсе не наивна, и понимает подоплеку происходящего, она с тех пор не сомневалась. Значит ли это, что Мари уже давно тайно сотрудничает со «Star Bridge», либо с кем-то из стоящих за конкурирующим проектом корпораций и государств?

В это было крайне сложно поверить. Ведь речь шла не о каком-то тайном агенте, а о так хорошо знакомой, практически родной Мари. О бесхитростной женщине, всю жизнь позиционировавшей себя как весёлая неунывающая ботаничка, далёкая от мира сего, и гордящаяся этим. О человеке, с энтузиазмом изучающем марсианские окаменелости, и рассуждающем в своих опусах, интересных всего нескольким тысячам таких же гиков на всей планете, о гипотетических формах внеземной жизни, и её происхождении. О её подруге, с которой они столько раз проводили вместе время и непринуждённо болтали обо всякой всячине за последние десять лет, на Марсе, на «Gateway» и на Земле, что эти разы ей было ни за что не сосчитать. А их матери были знакомы задолго до Сашиного рождения. Могло ли быть так, что Саша никогда по-настоящему её не знала?