Владимир Забудский - Путь к звёздам

Вторая ракета, которую уже не способен был остановить магнитный щит, врезалась в землю примерно в пяти-шести метрах от «Райно», промахнувшись лишь из-за цели-ловушки, автоматически выпущенной вездеходом. Сила взрыва едва не перевернула вездеход, который устоял лишь благодаря своему весу и ширине. Бронированному корпусу машины изрядно досталось от взрывной волны и осколков, но он, по крайней мере, защитил от них людей. Всех, за исключением одного космопеха, который оказался в неудачной позиции и принял на себя все поражающие факторы взрыва.

Третья ракета угодила аккурат в крышу постройки, которую они покинули, и разнесла её практически до основания. Обломки, большие и маленькие, посыпались во все стороны на пару десятков метров вокруг, словно камни в момент извержения вулкана.

Со своего ракурса Саша не могла оценить всех этих деталей. Для неё существовала лишь непроницаемая пелена поднятой взрывами пыли и град падающих вокруг обломков. Что-то тяжелое шмякнулось о её шлем в районе затылка. Голова заходила ходуном, а в ушах раздался неприятный звон, приглушивший большую часть других звуков.

— Это «Нагиб»! — услышала она, словно из глубокого колодца, приглушенный крик Коэна. — Быстрее эвакуируемся, пока он не зашел на второй круг!

Усилием воли она приказала себе схватить контейнер и подняться. Её шлем автоматически переключился в режим тепловизора, в котором можно было различить хоть что-то в поднявшемся из-за взрывов пылевом облаке. Реальность приобрела сюрреалистические очертания, состоящие из танцующих пятен тепла. Ориентируясь на крупнейшее из этих пятен и грохот пушки, из которой «Райно» пытался поразить атаковавшую их воздушную цель, Саша, пошатываясь, поковыляла к их транспорту.

— Зенади серьёзно задело!

— Тащи его внутрь, Ортега, живо!

Удивительно, но позднее Тёрнер было сложно вспомнить эти минуты, хоть она действовала на протяжении них так, словно была в полном порядке. Вероятно, причиной тому был стресс. А может быть, лёгкое сотрясение мозга, которое у неё позднее обнаружилось.

Воспоминания сохранились клочками. Вот она помогает Саю, который, казалось, не замечает кровоточащих осколочных ран на своём левом предплечье, в левой части груди и на левой щеке, зафиксировать на койке, предназначенной для эвакуации раненых, его раненую подругу. Вот она помогает Дипвеллу сделать то же с космопехом по фамилии Зенади, порванным и обугленным, словно он побывал в пасти у огнедышащего дракона. А вот она уже сидит пристёгнутая к своему месту, обнажив голову, щупает рукой шишку на затылке и удивлённо смотрит на вмятину, которую попавший ей в затылок обломок оставил на бронированном шлеме.

— Ты был чертовски прав насчёт шлема, Коэн, — пробормотала она ошарашенно себе под нос.

В этот момент «Райно» наконец оторвался от земли, направляясь обратно к SR-115.

— Осторожно! Производится защитное маневрирование! — предупредила «Афина» за миг до того, как началась немилосердная болтанка, из-за которой глаза едва не вылезали из орбит.

Затем взгляд Саши неожиданно упал на пыльную крышку контейнера, который она всё-таки затащила на борт. И увиденное там стёрло ощущение реальности происходящего окончательно.

Защищённая нейрокоммуникационная среда.

17 ноября 2125 года. Около 00:00 по Гринвичу

Мария была рада, что Рикардо решил провести эту беседу в нейросреде, где не существовало жестов, мимики и интонаций. Если бы он настоял на личной встрече, ей бы потребовался ультра-сед.

— Знаешь, — неторопливо начал разговор Рикардо. — Должен признаться, что наряду с недоумением относительно того, как ты похерила задачи, которые я поставил перед тобой, вводя в состав правления «Терра Новы», я получил некое извращенное эстетическое удовольствие от созерцания твоей дерзости и наглости. Это было очень по-нашему, по-гизовски. Наверное, способность к такому во многом определяет ДНК.

— Рада, что не разочаровала, — спокойно ответила она.

— Одно странно в этой истории, — продолжил рассуждать он. — Это то, что ты решила сбросить маску сейчас. Ты ведь собиралась разыгрывать кротость и преданность до конца, пока не освободишься из-под моей опеки, отправившись в экспедицию. Но ты не утерпела и выпустила коготки раньше. Ты сделала это не ради того, чтобы захватить игрушку китайцев, которой интересовался Хаттори. Не вижу причины, по которой тебе бы так сильно хотелось оказать Иошинори услугу. Нет, всё это было затеяно ради этого клона, J-233. Другой разумной причины я не вижу. Что это такое, внутривидовая солидарность?

— Нет никакого особого «вида», к которому мы с ним принадлежали бы. Мы ничем не отличаемся от прочих людей, кроме способа появления на свет, и того, что мы окружены пещерными предрассудками, — возразила Мария. — И ты прекрасно это знаешь.

— Разумеется, я это знаю. Считай я тебя непредсказуемым монстром доктора Франкенштейна, думаешь, я приблизил бы тебя к себе и сделал бы той, кем ты являешься? Думаешь, научил бы так многому и помог бы возвыситься?

— Жалеешь теперь об этом?

— Я никогда ни о чём не жалею. Но ты не ответила на мой вопрос. Ты нарушила свою собственную стратегию и поставила себя в уязвимое положение ради этого клона-экстремиста. Клона или клоуна — лишняя буква ничего не меняет в описании этого идиота. Зачем он тебе понадобился? Не для сексуальных же утех, в самом деле. С твоими данными ты можешь приобрести или взять бесплатно сотню таких, как он, не прилагая особых усилий.

— Давай я не буду спрашивать тебя, зачем тебе нужны твои игрушки. А ты меня — о моей.

— Твоя игрушка очень дорого нам обошлась. То, что ты вытворила — бросает тень на меня. Ведь ты получила место в правлении не за свои красивые глаза, а по квоте «Gizu Projects», главой которого являюсь я. И именно мне будут адресованы вопросы. Как, по-твоему, я должен объяснить всё произошедшее главе правления и другим членам наблюдательного совета? А что, по-твоему, Мейер должна сказать представителю «Синьцзы» во время конфиденциальной видеоконференции, которая состоится уже вскоре после нашего разговора при посредничестве бразильских и китайских властей?

— Что Лев Королёв передаёт им пламенный привет? — предложила Мария.

Она знала, что китайцы и россияне не имеют никакого отношения к смерти Льва Королёва. Наоборот, им было выгодно, чтобы он жил и здравствовал после того, как в конце 21-го, под влиянием семьи, в нём взыграли патриотические чувства, и он начал сливать секретную информацию о проекте агентам «Синьцзы». Устранение россиянина организовал Джиро Маруяма по приказу, полученному от его истинного босса Хаттори, согласованного с Марией и Рикардо. Мейер тоже догадывалась о подоплёке случившегося, но официально операцию не санкционировала, не желая, как всегда, пачкать руки. Остальные, включая Купера и Тёрнер — разумеется, не подозревали, кто на самом деле убрал их любимого русского друга.