Владимир Забудский - Путь к звёздам

Вздохнув с облегчением от того, что разговор покидает опасную зону, в которую она его сама по неосторожности направила, Тёрнер переключилась на деловой разговор о процессе строительства корабля, который она могла бы вести и будучи разбуженной среди ночи. За те десять минут, которые заняли её краткий доклад и ответы на вопросы Мейер, её эмоциональное состояние пришло в норму.

— … завершить полётные испытания не весной 27-го, как планировалось изначально, а уже осенью 26-го, — сосредоточенно ответила она на последний из вопросов президента корпорации.

Ответ приятно удивил Мейер, которая подозрительно сузила глаза.

— Ранее я получала менее оптимистичные прогнозы. Уверена, что не взяла этот срок из головы, чтобы впечатлить меня? Ты ведь знаешь, я предпочитаю слышать реалистичный срок сразу, чем потом выслушивать оправдания насчёт того, что «нам нужен ещё месяцок». За нашим прогрессом следит под микроскопом весь мир. Мы не можем вести себя как хитрожопый застройщик, который морочит голову инвесторам.

— Чем больше времени мы получим на полётные испытания — тем лучше. Дадите мне срок до весны 27-го — отлично. До конца 27-го — ещё лучше. Накинете пару-тройку лет — вообще замечательно. Вы ведь знаете, есть мнение, что вначале нужно смотаться на Проксима Центавра, а уже потом целиться на Тау Кита. Но вы спросили меня про минимальный разумный срок. И я ответила — осень 26-го. Вероятно, конец ноября. Если не произойдёт никакого форс-мажора. Мне предстоит нести ответственность за этот корабль, доктор Мейер. Так что я не стала бы трепать языком, не подумав.

— Что ж, отрадно это слышать.

Сделав какие-то пометки, Моника сказала:

— Я хочу, чтобы вы с Купером продолжали выполнять свои обязанности по конструкторскому надзору за строительством, пока корабль не будет готов на 100 %. Передавать эту функцию кому-то из ваших подчинённых на столь позднем этапе — слишком рискованно.

— Согласна с этим. Никто не хочет, чтобы в последний момент что-нибудь пошло не так.

— Искин считает, что это совместимо с подготовкой к участию в экспедиции. Ты с этим согласна?

— Да, у меня хватит времени на подготовку. Что касается Доминика, то он-то, слава Богу, никуда не летит, так что сможет заниматься этим до самого отбытия. Должна сказать, что он отлично соображает для своих лет, и не для красоты там сидит, так что…

Монике пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем перейти к последнему, ради чего она вызвала к себе Сашу. А ведь ей понадобилось много времени, чтобы принять это самой.

— Есть ещё кое-что, что тебе следует знать, Тёрнер. И я очень хотела бы, чтобы в этот раз ты обошлась без эмоций.

Посёлок Алкантара, штат Мараньян, Бразилия.

19 ноября 2125 года. 20:15 по местному времени (23:15 по Гринвичу)

Врач Доминика склонялся ко мнению, что жаркий и влажный воздух экваториальной климатический зоны не слишком полезен для его изношенного организма. Но всё же Купер был рад, что уже шестой год жизни он проводит здесь, а не в своей берлоге в Перте.

Хлопоты, связанные с переселением, приспособлением к изменившимся быту, воздуху, кухне и языку (автоматические переводчики решали эту проблему технически, но не психологически) — не то, на что охотно идут старики. Зато в ясные ночи, такие как эта, с террасы его домика, который стоял буквально на самом экваторе, можно было увидеть звёздное небо, подобного которому он никогда не наблюдал ранее. Даже странно, что, посвятив всю свою жизнь космосу, он так редко любовался им невооруженным глазом.

— Вот видишь, а это — Южный крест, — прошептал он, указав пальцем в сторону, где виднелись мириады звёзд. — Это созвездие служило путеводным для древних мореплавателей в Тихом океане.

— Да вижу я, деда, — нетерпеливо отмахнулась от него младшая из его внучек, Софи. — И всё это знаю.

— Ну конечно ты у нас всезнайка, когда пользуешься своим нейропроцессором, — усмехнулся он, догадываясь, что легко определить нужное созвездие среди мириад звёзд девочке помогла нейрооптика, обводящая контуры созвездий и подсвечивая их названия в дополненной реальности. — А когда я был в твоём возрасте, то такие вещи нас на уроках астрономии учили запоминать наизусть.

Купер удивился, когда осознал, что говорит о временах, прошедших больше восьмидесяти лет назад. Удивительно, но некоторые события из детства и юности отпечатываются в памяти так отчётливо, что к старости ты помнишь их лучше, чем произошедшее вчера.

К 92-му году жизни Доминику требовался постоянный приём когнитивных стимуляторов, чтобы не выглядеть маразматиком на рабочих совещаниях. Младшие коллеги в любом случае относились бы к нему с благоговейным почтением, полагающимся живой легенде. Но присутствовать там в роли мумии, которую водружают на пьедестал во главе стола лишь из уважения к былым заслугам, Купер был категорически не согласен, и продолжал принимать препараты в куда большем объёме, чем рекомендовали доктора.

При всём этом события из детства, такие, как их с Мартой игры во дворе родительского дома в Мериленде, или первое болезненное падение с подаренного папой электровелика, он мог без труда воспроизвести в памяти безо всякого мозгового допинга. Может быть — потому, что только тогда он и жил по-настоящему в этом мире, а не сохнул мечтой о мире другом?

Этот день напоминал те, былые, когда живёшь моментом. Звёздное небо перед глазами, пение цикад, суета птиц и летучих мышей в зарослях пальм и кустарников прямо за изгородью его подворья. Старая спина уютно отдыхает в кресле-качалке, а на руках ёрзает внучка — бесстрашное, бойкое и любознательное создание, от которого лучится расцветающая жизнь, веет свежая незамутнённая энергия. Ей ещё рано думать о смерти, о смысле, о бренности сущего. Пока ещё не из-за чего разочаровываться и не о чем сожалеть. Крошка Софи была прекрасной, как раскрывающийся прямо на глазах яркий бутон. Но Доминик видел её впервые за год. Так же мало он наблюдал и за своими детьми в те годы, когда они лишь познавали этот мир.

В бунгало у них за спиной были слышны звуки приятной беседы, смех, звон бокалов и посуды. Домработница Жулиана постаралась приготовить роскошный традиционный ужин в честь приезда родных Доминика: на столе были и традиционные для северо-запада страны лепёшки акараже́, и креветки ватапа́, и бобовая каша каруру, и даже варёная утка с маниоковым соусом тукупи. В кулинарном деле эта сердобольная женщина была настоящей мастерицей, а за прошедшие годы привыкла заботиться о рассеянном Купере, как о родном. Итан, младший ребёнок Доминика (не может быть, чтобы ему было уже 53!) был очень рад приглашению провести с семьёй недельный отпуск в гостях у отца в Бразилии.