Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

К счастью, обошлось без случайностей. А то неизвестно, каким был бы результат.

Часов в пять утра, воспользовавшись непродолжительным, но мощным тропическим ливнем, я ускользаю. Местность мне хорошо знакома – пару раз я там уже бывал, – так что я бегу прямо к хижине Мохаммеда, темнокожего мусульманина, моего бывшего проводника. Неописуемая радость Мохаммеда сменяется мрачным унынием, когда я открываю ему свой план: нехорошо ходить туда, где злые джинны, спустившиеся с неба, и все такое… Но в прошлый раз я вытащил его из-под ног разъяренного слона – в конце концов он соглашается, и мы отчаливаем.

Шлепаем по грязи в африканской глухомани под крики хищных животных. Нормально, дело привычное. К чему я не привык, так это к сиреневому свету, который сгущался перед нами. Свет странного оттенка, слегка мерцающий. Мы переваливаем через горный хребет – и натыкаемся на сторожевой пост. Опять непруха! Бравый сенегальский стрелок хочет насадить меня на пику, я ору во всю глотку, прибегает офицер. Следует обычная лекция о губительном влиянии прессы, затем офицер смягчается. Раз уж вы здесь… Если желаете видеть… Еще бы я не желал! Я устремляюсь вслед за офицером. Мы преодолеваем очередной хребет. Там, в долине, сверкая в лучах восходящего солнца, стоит марсианский звездолет. Забавно, скажу я вам, что никто даже не усомнился в его происхождении – а ведь следовало бы!..

– Но обо всем этом вы рассказали в своем репортаже, пока что ничего нового…

– Подождите, все еще будет… Я медленно иду дальше. Офицер какое-то время следует за мной, затем останавливается и исподтишка смеется. «С чего он так веселится?» – спрашиваю я себя, но продолжаю путь. Один шаг, другой, третий. Бух! Падаю в грязь, на спину. Дьявольщина, ну и удар!

Подходит офицер и объясняет: марсиане окружили место приземления невидимой электрической стеной, способной отбросить, но не убить любое крупное животное. Я, конечно, взбешен – мог бы и предупредить, – но смягчаюсь, когда он протягивает мне бинокль.

Смотрю: марсиане! Четверо, у каждого шесть рук-щупалец, круглая голова, две ноги. Но вы и сами все видели, по крайней мере в кино.

В высшей степени раздосадованный, провожу там все утро. Со стороны Нделе доносится громкий свист реактивных самолетов, но ни один не решается пролететь над пришельцами. Из летательного аппарата выбираются три марсианина, а вслед за ним – нет, глаза меня не обманывают! – черный как смоль туземец. И о чем-то с ними болтает, мерзавец! Определенно болтает: кивки, взмахи руками, ответные взмахи щупальцами показывают какое-то направление… Я стою, беснуюсь, неистовствую. Не случись этой подлянки, возможно, я бы сейчас разговаривал с марсианами!

Проходит день. Я не схожу с места, делю ужин с дежурным, который в глубине души очень гордится знакомством с «военным корреспондентом». К утру ничего не меняется, кроме моего лица, распухшего от укусов москитов. Я возвращаюсь на свой наблюдательный пост. Марсиане – снаружи, у звездолета, и разговаривают, без конца разговаривают с проклятым туземцем! Он делает жест рукой, отступает почти до самой невидимой преграды и ложится в траву. Марсиане возвращаются на корабль. Проходит несколько секунд, затем – пфюйить! Звездолет поднимается в небо и исчезает.

– И вы не поговорили с этим туземцем? Но почему?

– Да потому… Ладно, потерпите немного! Я уже подхожу к концу.

Устремляюсь я, значит, к преграде, теперь уже несуществующей, бегу со всех ног, желая быть первым и, возможно, единственным в тот день, кому удастся взять интервью у человека, который общался с марсианами. Нахожу его без труда, обращаюсь к нему на местном диалекте и – увы и ах! Опять мимо кассы! Марсиане-то были телепатами! Туземец, который говорил с ними, оказался глухонемым!

Внезапно звук турбины двигателя из высокого стал низким, затем вообще умолк, и газы, с шипением, едва уловимым в герметичной кабине, белым пером ушли в разреженную атмосферу Марса. Каррер резко ударил по тормозам. «Песчанка», проскрежетав по земле всеми двенадцатью катками, остановилась у подножия плоской дюны, на которую должна была взобраться. Водитель без промедления надел на лицо кислородную маску, не обращая внимания на потерю воздуха, открыл главную дверь, в один прыжок перескочил через шлюз и бросился в задний отсек, где находился клапан, перекрывавший поступление сжатого кислорода в турбину. Там он быстро схватил маленькое колесо и повернул – сначала слегка, затем посильнее. После утечки давление немного понизилось, но белое перо все еще было длиной в добрых два метра, и стрелка манометра медленно, но верно скользила к нулю. Осторожно, контролируя себя усилием воли, Каррер полностью открыл клапан и снова стал закрывать. Клапан застопорился незадолго до полного закрытия. Лихорадочно сорвав с пояса геологический молоток, Каррер вставил обитую железом рукоять в спицы и надавил со всех сил: ось рулевого колеса с сухим треском сломалась. Встревожившись, он вытащил из ящика с инструментами широкую полоску клейкого пластика и попытался заделать протечку, рискуя отморозить руки, даже несмотря на толстые изолирующие перчатки. Утечка усиливалась под напором газа, который теперь вырывался с меньшей силой. С запозданием Каррер вспомнил о кране самого́ резервуара и, открыв люк, кое-как протиснулся между металлическими распорками. Выброс газа прекратился.

Успокоившись, он смог оценить свое положение. Из трех резервуаров с кислородом, которые имелись на «Песчанке», лишь один был полон. Первый он опустошил во время поездки, другой на момент поломки был заполнен чуть более чем наполовину. Теперь кислорода в нем оставалось совсем немного, да и давление было низким. Каррер находился неподалеку от озера Зея, в самом сердце Эллады, примерно в пяти тысячах километров от базы – в точке пересечения нулевого меридиана и экватора, между двумя рукавами Срединного залива. На обратный путь до базы окислителя топлива уже не хватало, хотя он, пожалуй, мог бы преодолеть около тысячи семисот километров. В этой точке его бы встретила вторая экспедиционная «Песчанка» с необходимым запасом кислорода. Ситуация была далеко не безнадежной, и он даже смог бы продолжить движение к озеру Зея, где во время подлета Кертис, астроном, якобы заметил какие-то руины.

Тем не менее нужно было устранить утечку и заменить клапан. В наборе инструментов имелось все необходимое, и Каррер принялся за работу. Связаться с базой до завершения ремонта ему не позволила гордость.

Много времени ремонт не занял. Все участники экспедиции умели пользоваться горелкой, или аргонным сварочным аппаратом. Прежде всего Каррер выяснил причину аварии. Как он и предполагал, клапан был забит песком, неосязаемым песком Марса, который покрывал планету тонкой пленкой различной толщины. Слабым марсианским ветрам удавалось поднять лишь мельчайшую кварцевую пыль.