Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Но панвакцина, которая имеется у всех нас…

– Эффективна против земных заболеваний, Ирен, – подал голос Колехайнен, – но не факт, что против здешних! Хватит малейшего психохимического различия на базовом уровне, достаточно слабого для того, чтобы мы оставались возможной жертвой, и достаточно сильного для того, чтобы нашего иммунитета не хватило!

– К чему спорить впустую? – вопросил Купер. – Идем на посадку!

Звездолет мягко опустился на поляну, на некотором отдалении от реки, примерно на сорок пятом градусе северной широты. Все тотчас же приступили к многочисленным анализам, которые они уже не надеялись провести: вычисление процентной доли кислорода, азота, углекислого газа, инертных газов, пыли и бактерий в воздухе. Внезапно выскочивший из корпуса судна зонд погрузился в гумус, забирая образцы. Воздух на планете был пригодным для дыхания, хотя, быть может, содержал маловато кислорода; бактерии, в подавляющем большинстве, оказались знакомыми: все указывало на то, что панвакцина будет эффективной. Выйдя в спасиандре, Ривьер вернулся с кое-какими образчиками растений, которые по своему химическому составу, похоже, мало чем отличались от земных. Ирен и Григорий тем временем определили физические константы: ускорение свободного падения оказалось равным девяносто девять процентов от земного, атмосферное давление – чуть более сильным, температура и влажность – вполне терпимыми. Грунт если и был радиоактивным, то в незначительной степени.

Затем они принялись изучать снимки, сделанные на различных широтах во время приближения, пока «Арго» трижды облетал планету. Пять огромных континентов были разделены не слишком глубокими морями со множеством архипелагов. На севере и юге – два ледниковых щита небольшой длины. Виднелись обширные равнины, саванны, степи, редкие горные хребты, широкие ленивые реки. На самом крупном из континентов разноцветные геометрические фигуры наводили на мысль о возделываемых землях, а чуть дальше возвышались забавные строения в форме лунного цирка, которые вполне могли оказаться городами или деревнями.

Наконец они решили совершить первую вылазку. День уже клонился к закату, косые лучи солнца заливали только часть поляны, на которую отбрасывал тень звездолет, словно некий обелиск. Спрятав лица под фильтрующими масками, надетыми во избежание ненужного риска, четверо ученых принялись обследовать ближайшие окрестности, тогда как Купер и экипаж занялись установкой временного лагеря. Деревья, несмотря на длинные стволы, из которых в двух местах – пониже и повыше – выбивалась густая раскидистая крона, имели вполне земной вид, но кора была вся в трещинах (как у пробковых дубов на Земле), а листья – зелеными и нежными, словно ранняя весенняя листва. В складках коры бегали небольшие животные, напоминавшие насекомых, но с четырьмя ножками. Лес не был безмолвным: он дрожал от далеких, странных призывов, пения птиц или им подобных существ, беспрестанного скрежета четвероногих насекомых.

– Смотрите, смотрите!..

Ирен указывала рукой на дерево: из-за разветвленного ствола на землян смотрели блестящие и испуганные глаза небольшого мохнатого создания.

– Почти что белка, – восхищенно произнес Бернар. – По крайней мере, если судить по внешнему виду. Что же касается внутренней организации, то…

Он вытащил парализатор и прицелился. В последний момент Ирен отвела его руку в сторону, и выстрел не достиг цели – лишь безобидная синяя вспышка мелькнула между ветвями.

– Черт возьми, Ирен! Позволь мне делать мою работу!

– Но, Бернар, это ведь первое настоящее животное, попавшееся нам на глаза с тех пор, как мы покинули Землю!

– Хорошо! Но следующее я буду вынужден препарировать! Везет вам, физикам, – это не вы должны их убивать!

Искомый образец – обросшего волосами зверька, походившего на короткоухого кролика, – в конечном счете добыл Колехайнен. Вскоре к ним присоединился Купер, которому, вместе с Ергушовым, и принадлежала честь главной находки: в лесной чаще они обнаружили скелет, побелевший и иссохший, но практически целый. Округлый череп с развитым лбом, обращенными вперед глазницами, небольшой лицевой частью, мелкими, хотя и острыми, зубами, смутно напоминал человеческий. Сам скелет свидетельствовал о невысоком – не более полутора метров – росте; верхние, четырехпалые конечности были приспособлены к хватанию, тогда как нижние, тонкие и длинные, похоже, использовались для ходьбы. Посреди лба обнаружилась дырочка в форме треугольника с округлыми сторонами, которую они сначала приняли за третью глазницу. Ривьер подверг скелет долгому и тщательному осмотру.

– Человек или же обезьяна? – не выдержал наконец Ергушов.

– Судя по развитой черепной коробке, я бы сказал, что человек. Разумеется, мне ничего не известно о степени сложности мозга, но все же, полагаю, – человек…

Степенно, почти благоговейно, Ирен продекламировала по-французски:

– А он был прорицателем, этот ваш древний поэт! Что меня немного беспокоит, Ирен, так это дырочка посреди лба – отнюдь не дополнительная глазница, как можно было бы подумать. Возможно, она означает, что этим существам ведомы войны – что не должно нас чрезмерно тревожить, учитывая наши собственные навыки в области разрушения и уничтожения, – но, быть может, еще и то, что у них есть некий естественный враг, от которого они так и не научились защищаться. Присмотритесь к этой дырочке повнимательнее: похоже, кость просверлена, как бывает при трепанации.

– А что, если это действительно трепанация? На Земле некоторые первобытные народы иногда производили посмертную трепанацию в магических целях, и даже при жизни индивидуума…

– Да, Григорий, возможно и такое. И тем не менее… – Он пожал плечами. – Лучше быть начеку, а там посмотрим.

На следующее утро небольшой разведывательный аппарат отправился на рекогносцировку местности. На борту были трое: Купер, занявший кресло пилота, Ривьер и Ирен. Ергушов слег с сильным жаром, что немного беспокоило доктора. Машина быстро поднялась и устремилась прямо на запад, в направлении ближайшего цирка.

Всего за пару минут они оставили позади опушку леса и широкую травянистую степь, после чего оказались над плоскостью, разделенной на равные разноцветные квадраты – вне всякого сомнения, возделанных полей. Они опустились ниже. Около десятка человекоподобных существ с красноватой кожей, склонившись над землей, пересаживали какие-то ростки, однако ни один даже не поднял головы. Летательный аппарат практически не производил шума, но подобное отсутствие любопытства все же казалось очень странным.