Тим Леббон - Поколения [litres]

Сейчас, когда корабль гудел и вибрировал, а в коридорах и комнатах, в залах и на лестницах включилось неяркое освещение, Кейли видела много мест, где эта новая техника объединилась со старой или заменила ее. Джейн, скорее всего, этого не замечал, и ей казалось, что другие члены команды тоже ничего в этом не понимают. Это была ее сокровищница, и теперь Кейли ее покидала.

Но она уже чувствовала свою связь с кораблем. Ей казалось, что двери открываются для нее, что корабль раскрывает перед ней свои объятия. Это было странное ощущение, и оно даже отдаленно не напоминало тесный контакт, который был у Кейли с ее любимым, потрепанным «Светлячком», но тоже дарило ей определенный комфорт.

– «Разрушитель» Альянса бродит по краю колец, – сказал Уош в канале связи.

– Я думал, что ты выключил все перископы и сканеры, – заметил Мэл.

– А я выключил, – ответил Уош. – Мои глаза все еще в рабочем состоянии.

– Ты его видишь? – спросил Джейн.

– Либо вижу, либо мне снятся панорамные трехмерные сны.

– Приготовься, – сказал Мэл. – Как только поднимемся на борт, сразу же уходим. Надеюсь, что Альянс больше интересует «Сунь-цзы», чем мы.

– Ты знаешь, что именно интересует Альянс, – сказала Зои. Ее бесплотный голос звучал очень многозначительно.

Тот человек, которого они нашли, подумала Кейли. Ей хотелось увидеть его, познакомиться с ним, но еще больше ей хотелось никогда с ним не встречаться. Было что-то жуткое в человеке, который спал на корабле мертвых, а затем, когда они прилетели, проснулся – словно все это время он их ждал.

– Да. Но они не узнают, что мы отвели его на «Серенити».

– Погоди. Ты серьезно решил его забрать? – спросил Джейн.

– На это нет времени, – ответил Мэл. – Вы уже близко?

– Довольно близко, – сказала Кейли. – А вы там как? С дверями справляетесь?

– Сайлас их открывает.

– Сайлас… – повторила Кейли.

Имя звучало странно, словно у персонажа из легенды. Оно повисло в открытом канале связи, словно электронное эхо. В течение нескольких секунд Кейли слышала его повсюду – в шепоте открывающейся двери, в вибрациях под ногами и в рокоте машин, которые она никогда не увидит. Кто знает, что делают эти машины и что их оживило?

Сайлас… Сайлас… Сайлас…

Мэл переступил с ноги на ногу и пожалел о том, что Кейли сейчас нет рядом. Зря они разделились после высадки. Но он не из тех, кто тратит много времени на сожаления, ведь иначе они бы его раздавили.

– Проблемы? – спросил он.

– Не трогай его, он через многое прошел, – сказала Ривер.

Левой рукой она обнимала Сайласа, поддерживая его, а правой коснулась шрамов на своей шее.

Сайлас привалился к переборке. Двери перед ними упрямо не хотели открываться, несмотря на то что он уже несколько раз провел рукой над панелью управления. Данное действие уже открыло три двери, но четвертая устояла.

Мэл принялся работать над дверью. Когда он наклонился к панели, Сайлас выпрямился. Он, слабый и обмякший, стал сильным и высоким; сейчас он был похож на сломанную вещь, которую отремонтировали, на мертвое существо, которое оживили. Он высвободился из объятий Ривер, оттолкнул Мэла и поднес ладонь к панели управления.

Мэл пошатнулся и положил руку на рукоять пистолета, но что-то заставило его оставить оружие в кобуре, возможно, инстинкт или желание выжить.

– Назад! – сказал он Зои.

Она отошла от Сайласа, а Ривер застыла, словно ожидая того, что случится дальше.

Сайлас прижал руку к панели управления, и над ней с шипением полетели искры. Мэл замер, точно не зная, что происходит. «Почему дверь не скользит и не открывается, как все остальные?» – подумал он. Вдруг он понял, что Сайлас не просто открывает еще одну дверь, и шагнул к нему.

Раздался громкий глухой стук, и все потемнело. Лампы со снятыми защитными панелями выключились со щелчком; их светящиеся элементы еще немного посияли, но через несколько секунд они погасли. Фонари скафандров тоже выключились, и Мэл почувствовал, что основной источник энергии в его скафандре опустошен. Это было странное ощущение, словно кто-то живой, который прижимался к нему, только что умер. Мэл пригнулся и приготовился защищаться. Он выставил ладонь перед собой и понял, что не видит даже ее очертаний.

Кто-то закричал. Мэл подумал, что это Ривер, но, должно быть, это была Зои. Когда огни погасли, она сидела на полу совсем рядом с Сайласом.

– Зои! – позвал Мэл.

– Я здесь. – Сейчас, в кромешной тьме, казалось, что она очень далеко.

– Дверь?

– Открыта.

– Ривер?

– Сейчас есть… – голос Ривер заполнил собой весь коридор, – …а сейчас нет. Я здесь, а его нет.

Она запела грустную песню на незнакомом Мэлу языке. Он предположил, что это вообще не песня, а скорее поток звуков.

За ее голосом была тишина. Корабль перестал гудеть, пол – вибрировать, и «Сунь-цзы» снова стал мертвым, холодным. Мэл услышал свое испуганное дыхание; где-то рядом дышали Зои и Ривер, а вдали раздавались мягкие ритмичные шлепки – должно быть, эти звуки издавали босые ноги Сайласа.

– Что он сделал? – спросил Мэл.

– Он ушел, – повторила Ривер.

– Я знаю, что он ушел! – рявкнул Мэл и закрыл глаза (правда, тьма при этом никуда не делась) и несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь сосредоточиться, найти равновесие, прогнать панику.

– Мэл, – сказала Зои, – фонари в твоем скафандре тоже вырубились?

– Они мертвые, как и этот корабль.

– Так как мы пойдем дальше?

– Я думаю об этом.

На самом деле он думал о том, почему Сайлас так поступил, о том, кто он, и насколько он опаснее Ривер. Мэл предположил, что Сайлас только притворялся слабым и дезориентированным, и доказательством тому служило это происшествие. Мэлу показалось, что Сайлас удаляется, возможно, потому, что сюда летит корабль Альянса. Но что, если он еще здесь? Что, если он совсем рядом с ними и сейчас наклоняется к Мэлу, и скоро Мэл ощутит запах из его рта, почувствует прикосновение его длинных влажных волос к своей щеке?

Возможно, Сайлас может видеть в темноте. Значит, свет он погасил, чтобы получить преимущество.

Мэл достал пистолет.

– Мэл! – окликнула его Зои. Она прекрасно знала, как звучит сталь, которой проводят по коже.

– Просто принимаю меры предосторожности, – ответил он.

– Но ведь он такой же, как и я, – сказала Ривер. – Он не причинит вам вреда.

– Это совсем меня не утешает, – отозвался Мэл.

Сейчас, в полной темноте, у Мэла создалось ощущение, будто его тело отделено от сознания. Его голос плыл свободно, и связь между мозгом и языком – связь, которая, как ему часто говорили, была в лучшем случае тонкой, – казалась менее прочной, чем обычно.

– Уош? – сказал Мэл, но, как он и предполагал, ответа не последовало.