Джек Уильямсон - Рождение новой республики

Слушая такую историю, которая была, вероятно, не совсем правдива, но, как показали дальнейшие события, — не была беспочвенным вымыслом, часы путешествия пролетели незаметно…

Удивительно было увидеть город детства — словно большой выпуклый диск из металла и стекла, полмили диаметром и двести футов высотой, опирающийся на блестящие белые скалы пустыни, у стены кратера, в котором размещались шахты.

Еще несколько гигантских прыжков наших красных чешуйчатых «лошадок» принесли нас к воздушному шлюзу. Там Гарднер, отец и я спешились. Коренастый старый разведчик в серебряной броне скафандра помахал нам рукой на прощание. Верный М-Об унес его в ледяную бесконечность пустыни, и лишь его: «Да хранит вас Господь!» звенело в наших ушах.

Мы позвонили в звонок, и воздушный шлюз быстро открылся. Казалось очень странным войти от мерцающей призрачности лунной пустыни в фантастическом земном сиянии, становившейся еще нереальнее под байки старого разведчика, в тепло, свет и комфорт города атомной эпохи.

Знакомый город моей юности казался необычно заброшенным. Были беспечные, счастливые дети и взволнованные женщины. Но большая часть мужчин ушла, присоединившись к армии Уоррингтона или искали работу в другом месте. В городе было тихо, пустынно.

Валенсия и Том Даулинг приветствовали нас с радостным удивлением. С материнской любовью моя сестра показала маленького Тома-младшего, пухлого, розового карапуза, только учащегося говорить. Это породило у меня странное чувство, осознание того, что я теперь дядя.

Гарднер, отец и я скоро расшевелили тихий город, конечно, с помощью Тома. Горожане были чрезвычайно рады видеть отца. Они устроили большой банкет в честь его возвращения. Скоро вновь заработали шахты. Большинство мужчин были заняты там; но даже женщины демонстрировали рвение работать в механических цехах и на заводах синтетической пищи. Отец взял на себя ответственность за то, чтобы сырой металл и запасы продуктов были готовы во-время. Гарднер пробежался по моим чертежам судов, определив лучшие методы их реализации, и приступил к организации снабжения и набору персонала. Пока Доэн не прибыл, он был «адмиралом» проектируемого флота, я должен был провести исследования, чтобы усовершенствовать дезинтегратор. Но прежде, чем заняться этим, я попросил и получил разрешение исследовать и расчистить большую пещеру.

За сорок часов до восхода солнца я оставил Огненный Пик с дюжиной добровольцев в космических скафандрах. Мы вели атомные тракторы, которые тянули три больших шахтерских проходочных дезинтегратора, позаимствованных с золотых приисков. Когда мы достигли небольшой трещины, которая была входом в большую пещеру, я закрепил конец длинного троса на поясе скафандра и рискнул спуститься с прожектором на тысячу футов. Несколько измерений и простое вычисление позволили мне определить место, чтобы начать пробивать вертикальную шахту.

Двенадцать часов тяжелого труда позволили пробить круглую вертикальную шахту диаметром сто пятьдесят футов диаметре, на триста футов сквозь крышу пещеры. Тогда я отослал мужчин назад в город, чтобы отдохнуть, в то время как новая команда вышла, чтобы управлять большими бурильными машинами.

Усталый, я вернулся в город на несколько часов. Но я не уснул, пока не сделал набросок планов большого металлического клапана, который должен был закрыть отверстие шахты. Я оставил дюжину работников, занятых проектом клапана, его структуры и стержней, и атомного двигателя, который должен был приводить систему в действие.

Люди продолжали работать в шахте в мое отсутствие. Когда я возвратился, ствол шахты углубился на шестьсот футов. Я привез два дополнительных Д-излучателя, и работа продолжилась быстрее, чем прежде. Это был роскошный вид — пять красных лучей, как пальцы из огня, ощупывающие шахту, плавящаяся скала, тающая от их касаний, инертные газы распада, вздымающиеся горячим вихрем. Странный контраст — под нами бушевал пылающий ад, а вокруг нас раскаленные газы замерзали в холодном мраке и снегом осыпали наши металлические скафандры.

Двенадцать часов спустя, когда солнце поднялось над горизонтом роскошным шаром белого пламени, мы пробились на одну тысячу триста футов. Через десять часов еще, на двух тысячах трехстах футах, мы добрались до пещеры. Сверкающее, раскаленное дно шахты упало, и, глядя вниз, мы увидели фиолетовый свет фосфоресцирующей растительности.

Я возвратился в город, чтобы выспаться и обменять мой космический скафандр на тропический шлем и легкую хлопковую униформу, которую носят днем. Я оставил команду для монтажа лифтов и клапана — шлюза. Когда я возвратился, нужные машины были уже привезены на огромных тракторных телегах, и установка была почти завершена. Огромная скользящая крышка была на месте. Её скрывала тонкая каменная плита.

Четыре часа спустя клеть опускалась в большую шахту на прочном тросе лебедки. Я был в ней с отцом, Гарднером, Томом Даулингом и шестнадцатью другими добровольцами, снабженными прожекторами и дезинтеграторами. Странная и роскошная сцена разворачивалась перед нашими глазами. Мы спускались в странный, затерянный мир. Наши сверкающие прожекторы играли своими лучами на переливающемся всеми цветами радуги перевернутом лесе сталактитов, фантастическом, волшебном кружеве минерального царства.

Пол обширной пещеры был все еще на семьсот футов ниже нас. Фантастические густые джунгли покрывали его — слегка колеблющиеся, с жутким светом люминесцентной растительности. Растения были толстыми и плотными. Большие, мясистые, грибовидные, они достигали полусотни футов высотой, пылая бледным странным светом. Выше них колебались перистые ветви подобных папоротнику деревьев, мерцающих холодным зеленым светом. Тут и там были чащи низкого фиолетового кустарника. Весь пол пещеры был испещрен участками белого пламени, зеленого и фиолетового сияния, кровавого-красного и мерцающего опалового и пылающего фиолетового свечения.

Непосредственно под нами простиралось длинное черное озеро, которое я видел ребенком, мерцающее зеленым и фиолетовым светом светящихся джунглей, которые нависали над его тихими берегами. От озера пылающие джунгли тянулись до лесов блестящих сталагмитов. Вне сталагмитов стены пещеры высились, сверкая кристаллами и жилами самородного металла.

Вот клеть опустилась на дно, и пещера открылась вокруг нас в своем подавляющем величии. Три тысячи футов шириной — настолько доставали лучи наших прожекторов. Ее длина казалась бесконечной. Мы открыли целый мир в недрах Луны! То, что такая большая пещера была возможна на планете, было следствием её малой силы тяжести. На Земле подобная пещера не смогла бы появиться из-за тяжести сводов.