Джек Уильямсон - Рождение новой республики

У моей матери была небольшая камера «стерео», со звуковым регистратором, которую ей подарил мой дедушка. Так что мы выключили свет в небольшой комнате, и я повесил экран, в то время как мать нашла записи фильма. В течение долгого часа мы сидели в теплом золотом жаре атомного обогревателя, говоря полушепотом, наблюдая сцены детства и молодости матери. Я воскликнул от удовольствия, когда отец появился впервые, как веселый стройный юноша. Затем была свадьба, и история их поездки вокруг Земли. И теперь я видел смутно сохранившиеся в памяти события моего собственного детства, услышал давно забытые голоса, звенящие с экрана. Мы смотрели про рейс на Луну, с его страхом и горем от смерти маленькой Фэй. Хроника показала затруднения и приключения наших первых лет на Луне, возрождала мое романтическое детство в полудикой лунной глуши. Последние несколько сцен показали свадьбу Валенсии, затем ее ребенка, и виды Огненного Пика. Фильм закончился, но мы не стали включать свет и сидели во мраке. Я вновь и вновь переживал прошлое. Город спал, повсюду была темнота. Атомные огни всегда выключались в течение восьми часов из каждых двадцати четырех, поскольку возбуждение от постоянного света является столь же разрушительным для земных растений, как и для людей.

Внезапно я услышал подавленное рыдание матери. С комком в горле я встал, шагнул к ней и встал на колени возле нее, положив руки на ее хрупкие, маленькие плечи. Я прежде задумывался о том, что должен был означать для нее отъезд отца и меня. Она взяла мою руку и ласкала ее, и цеплялась за нее в течение нескольких минут. Потом она заговорила сухим, хриплым и тихим голосом:

— Я все понимаю, Джон. Рада, что ты чувствуешь это. Но я хочу внести свой вклад в общее дело. У меня есть вера. И если что-нибудь случится… — тут она заколебалась, но закончила отважно: — У нас будет, что вспомнить! — И внезапно она встала, столь энергичная, как юная девушка, и включила свет. — Теперь, Джон, иди спать! У тебя впереди трудная дорога!

Я поцеловал ее и пошел спать, оставив ее одну и, скорее всего, в слезах. Но я не мог спать, погрузившись в воспоминания о золотых, довоенных временах. Если бы это время продлилось еще, то я, возможно, сумел бы найти Лероду при не столь драматических обстоятельствах, привез бы ее домой, свил бы уютное семейное гнездышко на Огненном Пике…

Больше чем дюжина человек собрались в воздушном шлюзе в назначенное время. Уоррингтон, Гарднер, мой отец с двумя или тремя из лидеров Собрания Директоров, несколько инженеров, которые работали с Гарднером и мной по проблемам нового флота, и два или три из офицеров Уоррингтона. Десяток солдат, в скафандрах, ожидали нас, с полной космической броней для каждого из нас. Скоро мы превратились в гротескные существа в странных одеждах из металла и кварцевого стекла, с громоздкими горбами кислородных резервуаров. Толстые шлемы из металла и кварца скрыли наши лица, и мы могли общаться друг с другом только через коротковолновые радиостанции, которые нес каждый скафандр.

Когда все мы были готовы, нас оказалось тридцать девять, считая охрану; внутренняя дверь шлюза была открыта, и мы попали в большой цилиндр, который пронизывал стену города. Он был закрыт и запечатан позади нас, и Гарднер открыл клапан, который позволил воздуху вокруг нас с шипением утечь в холодный вакуум ночи.

Воздух надул скафандры, окончательно превратив нас в приземистых и толстых чудовищ. Все звуки города исчезли, я слышал лишь тихий гул небольшого двигателя, который поддерживал циркуляцию воздуха в скафандре, и случайный призрачный голос в наушниках.

Наконец внешнюю дверь открыли, и мы вышли в лунную ночь. Небо было совершенно черным и сверкало миллионом холодных, многоцветных звезд и богато напудренной люминесцентной серебряной пылью туманностей и галактик. В этом мраке, пронизанном светом, плыла Земля большим шаром жидкого изумруда, освещенного туманным блеском. Сине-зеленая планета залила призрачным серебром унылую корку снега и замороженного воздуха, которая покрывала фантастически изломанную дикую местность перед нами, мерцая причудливо на вершинах трех пиков вне города. В этом мире ночи все было белым, мертвым или в замороженном сне, пока солнце не принесет искру жизни, — все, кроме «лунных телят», естественных владельцев планеты. Через несколько минут мы увидели группу этих огромных фантастических существ, скачущих к нам через пепельный свет, могучие алые тела, сияющие на фоне белых гор, огромные зеленые глаза, пылающие бледным свечением.

Дженкинс восседал на их лидере. Его едва можно было распознать в мерцающей серебряной космической броне. Но его голос казался достаточно знакомым в наушниках, когда он приветствовал нас:

— Добрый вечер, джентльмены! Наша компания желает вам приятного путешествия!

Он отдал команду жестом, нелепо толстой рукой, в рукаве скафандра. Селениты разом опустились на колени. Через несколько мгновений мы уселись по двое на каждого из «лунных телят». Другая команда — и мы нырнули в глубины тихой, замороженной ночи на алых чудовищах, которые прыгали стремительно среди заснеженных валунов, гигантскими прыжками пересекая снежные пустыни, озаренные Землей.

Я предполагаю, что Уоррингтон уже отдал Дженкинсу все приказы, так как не слышал, чтобы тот сказал что-либо старому разведчику, который вел нас в гористую область между тремя большими городами — Теофилом, Колоном и Новым Бостоном.

Мы ехали приблизительно десять или двенадцать часов, преодолев более пятидесяти миль, пересекли небольшой кратер, расположенный в нескольких милях к северо-западу от Гиппарха. Неожиданно я увидел крышу города, скопление башен и куполов над снегами, над белым безмолвием, укутанные серебряным одеялом замороженного воздуха. Башни неправильной формы и купола разных размеров были ловко разбросаны так, чтобы казаться частью естественного пика в центре кратера. Скрытый город был окружен высокими стенами кратера. Невидимый, даже при взгляде с близкого расстояния, если не знать его странной схемы. Голос Уоррингтона зашелестел в наушниках:

— Господа, это — Куррукваррук. Скрытый город. Он был построен патриотом, который устал от власти Металлов перед самой войной. Здесь богатое месторождение, вот он и построил этот секретный город. Он уже помог нашему делу, а теперь разрешил нам использовать эту его базу… У нас много секретных союзников.

Полчаса мы провели в шлюзе, освобождаясь от громоздких скафандров. Город оказался довольно большим: крыша покрывала сто акров, и население исчислялось приблизительно пятью тысячами — почти две тысячи были мужчинами, которые работали в здании города, и теперь они составляли его гарнизон. Горная вершина была большой крепостью; каждая башня города несла батарею дезинтеграторов.