Джек Уильямсон - Рождение новой республики

Было согласовано, чтобы Гарднер, отец и я отправились сразу в Огненный Пик, чтобы начать приготовления: очистить пещеру, расширить вход и обеспечить поставки пищи и металла с такой скоростью, какую только возможно было обеспечить. Делегаты из других частей Луны обещали нам прислать инженеров и рабочих в крайне сжатые сроки. Уоррингтон возвращался к армии в Теофил, а Доэн — на свой маленький, но дерзкий флот. У нас было все же несколько дней до восхода солнца, чтобы добраться до наших мест назначения прежде, чем восход светила возвести о возобновлении военных действий. Вернувшись в квартиру, которую я делил с Бенедиктом, я услышал из-за закрытой двери то, что заставило меня ворваться внутрь, пылая пламенем гнева и ярости.

— … Я буду всегда думать о тебе, Джон…

Голос Лероды звенел в тишине. Кто-то слушал запись, которую она дала мне! Я нашел Бенедикта, моего красавчика соседа, склонившегося над маленьким плейером, который я случайно забыл на столе.

— … Если ты вернешься, я буду ждать…

Сосед не ожидал моего прихода в этот час. Он подскочил, замялся, покраснел. Я выдернул устройство из его рук и выключил его, затем схватил наглеца за воротник. Я был на грани взрыва; казалось кощунством, что он услышал те заветные слова.

— Да в чем дело, Адамс? — бормотал он. — Прошу прощения. Я не знал, что там записано… Думал, что это стандартный отчет, песня или анекдоты.

— Стандартный отчет с такой подписью?

Я указал на слова.

«Джону Адамсу. Слушай это, когда думаешь обо мне», — написанные аккуратным почерком Лероды.

Растерянность Бенедикта сменилась яростью.

— Адамс! Если вы расскажете об этом случае, я убью вас, как собаку!

— Вы можете назвать место и время, — отрезал я.

— Нет, как офицеры, мы не можем позволить себе этого. Но сразу после войны…

Он повернулся и вышел.

Несколько часов спустя мы были уже в наших скафандрах. Большинство делегатов возвращалось в их города, хотя достаточно осталось, чтобы составить постоянный корпус для нового правительства. Гринвилл, Финансовый Директор, оставался с Бенедиктом, странным молодым человеком, который стал его секретарем. Остыв, я осознал, что молодой офицер не совершил большего преступления, он всего лишь удовлетворил естественное любопытство. Я не должен был оставлять плейер и запись там, где он мог достать их. Прежде чем я уехал, я принес ему извинения за свои поспешные слова, и он с улыбкой попросил у меня прощения. Мы разошлись добрыми приятелями.

Дженкинс, с его селенитами , должен был доставить Гарднера, отца и меня в Огненный Пик и возвратиться немедленно, чтобы забрать Уоррингтона в Теофил. Генерал занимался организацией лунного правительства и не смог уехать из Куррукваррука в течение лунного дня.

Четверо из нас, с тостом за свободу Луны, все еще звенящим в ушах, ступили в большой цилиндр шлюза, закрыли внутреннюю дверь и открыли клапан. Уоррингтон, Майерс, и Гринвилл за большой прозрачной дверью из кварцевого стекла махнули нам рукой на прощание и поспешно ушли.

Последний воздух зашипел, с умирающим стоном. Дженкинс открыл внешнюю дверь, и вновь мы очутились в фантастической реальности ледяной лунной ночи. Старый разведчик, сидя на корточках в серебристый космической броне, обратился к «лунным телятам». Алые, блестящие и неуклюжие чудовища подошли к нам, прыгая на огромных ногах кузнечиков по блестящей равнине замороженного воздуха.

Наш гид выбрал четырех, которые, неся единственного пассажира, легко могли делать пятьдесят миль в час. Я сам запрыгнул в свое седло, поскольку у меня всегда вызывало любопытный ужас ощущение прикосновение чешуйчатого щупальца к моей талии, а Дженкинс, Гарднер и мой отец позволили длинным щупальцам-хоботам поднять их, и мы отправились в путь.

Дженкинс был в превосходном настроении после обильных застолий и отдыха в течение недели в Куррукварруке. Он развлекал нас бесконечным рядом забавных анекдотов. Его истории были связаны главным образом с его детством. Он рассказал нам, что он никогда не знал своего отца, что он был воспитан на Луне раздражительным, старым ирландским разведчиком, Тимом О'Салливаном. Голос старого разведчика звенел в наушниках. В вакууме ночи никакие посторонние звуки не нарушали его рассказ.

О'Салливан не утверждал, что был родителем Дженкинса, он подобрал малыша в экспедиции, в поисках легендарной горы радия, на восточном краю этой стороны Луны, где он столкнулся с ордой Ка-Ларбах, самых диких из диких селенитов . Разведчик обнаружил потерпевший крушение космический корабль, упавший и разбившийся в пустыне далеко к югу от Кеплера. Ирландец легко проник на корабль — кажется, что он был в довольно хороших отношениях даже с местными кровожадными чудовищами. Он спас двух выживших людей от голодных «лунных телят», один из спасенных, по словам старого разведчика «был рыжий наглый спиногрыз» — Дженкинс. Другим был человек, который рассказал о столкновении с метеоритом и об ужасной борьбе за спасение корабля, которая закончилась крушением в пустынной части Луны. Оставшиеся в живых прожили там почти месяц, умирая от ран, холода и голода, сражаясь с селенитами . Один за другим мужчины умерли, но они спасли жизнь мальчика. Так что Дженкинс ничего не знал о своем происхождении — возможно, он был предназначен для жизни, непринужденности, роскоши и для выдающегося положения, но лишился всего из-за гибели корабля. Раненый астронавт умер раньше, чем рассказал полную историю мальчика.

О'Салливан, кажется, был любопытным человеком, однако мало известен в городах, и едва терпимым даже среди диких Ка-Ларбах. Он взял трехлетнего мальчика в Колон, и там отдал в руки женщины неопределенного социального положения. Там Дженкинс жил в течение пяти или шести лет иногда посещая школу и учась гораздо большему, бродя по космополитическому преступному миру лунного города.

А потом женщина внезапно уехала, в компании «высокого человека с бакенбардами и стеклянным глазом». Одинокий мальчик, возможно, не очень страдая по этому поводу, бродил по улицам в течение многих месяцев, зарабатывая на хлеб в одном из тайных притонов, где продавались запрещенные наркотики из лунных лесов.

Тогда О'Салливан, вернувшийся из одного из своих безумных походов в нехоженых местах Луны, забрал ребенка и взял с собой в следующую экспедицию, которая, согласно истории Дженкинса, увела их далеко на юг, налево от Доэрфельса, к пункту, где неподвижная Земля стоит точно в зените. Там они столкнулись с новой расой «лунных телят», которые были вооружены полированными каменными ножами. Они охраняли мертвый город из белого металла. После двух лет невероятных приключений разведчики прибыли в Теофил, как Дженкинс выразился, с «туевой хучей алмазов». Но недолго они жили в невероятной роскоши «с рыжеволосой женщиной». Скоро О'Салливан пропил и проиграл все, и они возвратились в пустыню. Три года спустя, когда Дженкинсу было четырнадцать, О'Салливан был казнен вместе с командой космических пиратов, а мальчика спасла только его юность и предположительная невиновность.