Андрэ Нортон - Королева Солнца [сборник litres]

– И за такую вот прогулочку богатеи платят сумасшедшие деньги! – с горечью заметил Тау, скрючившись в три погибели, чтобы покусанные части тела не соприкасались с каменным ложем.

– Ну, не совсем такую… – отозвался Джелико, а Нимани усмехнулся краем рта – с другой стороны опухшую щеку стягивала фиолетовая лечебная пленка.

– Не всегда удается встретить в один день и огненных ос, и скальных обезьян, – прибавил Асаки. – Кроме того, платным гостям выдают отпугивающие пояса.

Джелико фыркнул:

– Иначе вряд ли кто приехал бы к вам во второй раз! Кто нас порадует завтра? Стадо бешеных гразов или что-нибудь еще похлеще?

Нимани вдруг встал и вышел из-под прикрытия каменных столбов, раздувая ноздри, совсем как тогда, когда они обследовали пещеру.

– Пахнет мертвечиной, – медленно проговорил он. – Кто-то очень большой. Или…

Асаки подошел к нему, коротко кивнул, и Нимани побежал под гору, то и дело оскальзываясь на склоне.

– Кто там может быть? – спросил Джелико.

– Много разного. И есть одно, чего бы не хотелось, – довольно уклончиво ответил главный лесничий. – Пойду поохочусь на лабблу. Видел свежие следы у ручья.

Он ушел и через полчаса вернулся, неся на плече добытого зверька. Пока он свежевал тушку, прибежал Нимани.

– Что там?

– Полная яма мертвечины, – ответил охотник.

– Браконьеры? – спросил Джелико.

Нимани кивнул.

Асаки по-прежнему разделывал тушку мастерскими взмахами ножа, но его темные глаза грозно сверкали.

Затем он глянул на тень от горы, протянувшуюся далеко за их укрытие, и сказал:

– Я тоже хочу посмотреть.

Джелико вскочил. Дэйну стало любопытно, и он последовал за ними. Через пять минут даже не обладающие острым нюхом хатканских охотников терране ощутили, что впереди их ждет какая-то мерзость. Запах разложения в жарком воздухе почти можно было потрогать руками. А когда они подошли к краю ямы, Дэйн торопливо попятился. Воняло тут не лучше, чем на поле боя со скальными обезьянами. Однако капитан и оба хатканина спокойно рассматривали груду битой дичи, оставленную здесь браконьерами.

– Гламы, гразы, гудры, – перечислял Джелико. – Бивни и шкуры – стандартный набор.

Хмурый Асаки отошел от края ямы:

– Новорожденные телята, старые животные, самки, все вперемешку. Убивают без разбору, а тех, чьи шкуры не пригодятся, бросают просто так.

– След… – Нимани показал на восток. – Ведет в болота Мигры.

– Болота! – изумился Асаки. – Они лишились разума!

– Или знают местность лучше твоих людей, – поправил Джелико.

– Если браконьеры могут войти в Мигру, то и мы сможем!

Только не сейчас, мысленно взмолился Дэйн. Асаки же не собирается гнаться за нарушителями по болотам? Сам ведь говорил, что это гиблое место!

Дэйн рывком сел и уставился в темноту. Посреди лагеря в круге из камней слабо мерцали догорающие угли. Дэйн придвинулся ближе к костру, сам не понимая, почему проснулся. Руки тряслись, на коже выступил пот, хотя жарко не было. Сейчас Дэйн уже не мог вспомнить, что за кошмар ему приснился; осталось только невнятное ощущение надвигающейся беды. Кто там рыщет во мраке? Кто бродит по горам? Затаился, подслушивает и выжидает?

Дэйн привстал, собираясь подняться, и тут кто-то вступил в круг тусклого света от костра. На молодого человека пристально и очень серьезно смотрел Тау:

– Плохой сон приснился?

Дэйн нехотя кивнул.

– И не только тебе. Запомнил что-нибудь?

Дэйн с трудом отвел взгляд от обступившей их тьмы. Казалось, там прячется воплощенный страх – тот самый, что его разбудил.

– Ничего не запомнил. – Он протер глаза – спросонья они саднили, будто в них насыпали песку.

– Я тоже, – отозвался Тау. – Но, судя по всему, было сильно.

– После вчерашнего, наверное, неудивительно, если кошмары снятся.

Дэйн старался найти логическое объяснение, хотя в глубине души не верил ни единому слову. У него и раньше случались кошмары, но от них не оставалось такого послевкусия. Этой ночью он не хотел больше спать.

Дэйн подбросил хвороста в огонь. Тау сел рядом.

– Есть еще кое-что… – начал врач и снова умолк.

Дэйн не подгонял. Был слишком занят – боролся с собой. Ему все сильнее хотелось обернуться и разрядить в темноту свой флеймер. Уничтожить ту тварь, что, он всей кожей чувствовал, крадется там и подстерегает добычу.

Перед рассветом Дэйн все-таки задремал, хотя изо всех сил старался не уснуть. Проснулся он совершенно невыспавшимся и, увы, с тем же отвращением к окружающему пейзажу.

Асаки уже не предлагал гнаться за браконьерами по трясине Мигры. Он решил двигаться в противоположном направлении и поскорее найти путь через горную гряду в заповедник. Оттуда можно будет вызвать подкрепление, чтобы разделаться с нарушителями.

И вот они начали подъем от влажной жары низин в сухой жар на горных склонах. Солнце светило даже слишком ярко, почти не оставляя тени. И все равно, когда Дэйн остановился глотнуть воды из фляги, он вновь почувствовал на себе чей-то взгляд. Кто за ним следит? Скальные обезьяны? Хоть эти звери и хитры, но не в их природе молча выслеживать добычу. Возможно, лев?

Сегодня Асаки и Нимани по очереди занимали место в арьергарде и оба постоянно были настороже. Но странное дело – никто не высказывал общего беспокойства вслух.

По дороге им не попалось ни одного горного ручейка, пополнить запас воды. Опыт походов по безлюдной местности был у всех, и все понимали, что воду надо экономить, растягивая каждый глоток как можно дольше. К полуденному привалу у каждого еще оставалось по полфляги.

– Хо!

Все схватились за оружие. На склоне четко виднелась уродливая скальная обезьяна. Она скакала, плевалась и гримасничала. Асаки выстрелил с бедра. Зверь завизжал, схватился за грудь, где расплывалось темное пятно, и помчался прямо на них. Нимани добил обезьяну. Все напряженно ждали, когда появится стая, которая неизменно следует за разведчиком, но больше ничего не происходило. Безмолвие и неподвижность.

А когда что-то наконец произошло, все на миг оцепенели. Изувеченное тело зашевелилось и поползло вперед. С такими ранами не живут, это Дэйн знал наверняка. Но зверь приближался, свесив голову так, что глаза слепо смотрели прямо на беспощадно сияющее солнце. Тварь тянулась к человеку, которого не видела.

– Демон! – вскрикнул Нимани, уронил игольник и прижался к каменной стене.

У них на глазах творилось невозможное. Зияющие раны закрылись, голова выпрямилась на короткой шее, взгляд вновь загорелся жизнью, со свиного рыла закапала слюна.

Джелико подобрал оброненный охотником игольник и выстрелил. Дэйн позавидовал его хладнокровию. Скальная обезьяна вторично рухнула на землю. Тело ее было изорвано в клочья.