Генри Олди - Дитя Ойкумены

Шел четвертый день их заключения. Никто не знал, куда брамайны поместили заложников. Еще в храме, при захвате, всех усыпили, сделав укол инъектора – и в бессознательном состоянии перевезли в «кошмар». Очнувшись, Регина сразу так и сказала: кошмар. То ли юмор у брамайнов был извращен до крайней степени, то ли они желали устрашить заложников… Низкие своды, каменные полы. Постоянная сырость, от которой у Регины першило в горле и текло из носа. Двери, окованные металлом.

И, наконец, орудия пыток.

Это стояло по углам. Ржавые доспехи – распахиваясь, они гостеприимно приглашали внутрь, к острым шипам. Конструкция, похожая на гимнастический снаряд (дыба, любезно пояснил герцог). Обувь из грубо склепанных полос железа, с винтами. Ошейники, соединенные цепями. Решетчатая кровать-жаровня. Кресло с зажимами для лодыжек и запястий. Воронка для воды, гнилые веревки…

– Пыточная, – герцог единственный остался равнодушен к интерьеру. – Здесь еретики приглашались к раскаянию. Если, друзья мои, вы думаете, что ваше прошлое выглядело веселой сказкой, вы заблуждаетесь. Впрочем, Святой Надзор лет сорок как упразднен. Гуманизм, подкрепленный авторитетом Лиги. Фердинанд IV, король Эскалоны, склонял свой слух к голосу милосердия, особенно если за милосердие платили. Полагаю даже, что тут хотели сделать музей и собирать деньги с туристов… Но передумали и забросили.

– Вы знаете, где мы? – глаза Рауля зажглись надеждой.

– Нет, юноша. В подвалах – наверняка. Но где именно?

Надежда погасла.

– Должно быть, мы под каким-то монастырем, – продолжал герцог. – Святой Надзор размещал допросные камеры под монастырями и храмами. Традиция… Вас удивляет, что брамайны договорились со святыми отцами? Монахи жадны, брось им грош, и они нагишом спляшут на алтаре Барбары-Девственницы. Теперь, надо полагать, вас удивляет мое вольнодумство? Род Оливейра славится верностью трону и конфликтами с церковью…

Не слушая герцога, Регина вернулась на матрас. Заложников с первого дня снабдили пеноматрасами, подушками и одеялами. Если закутаться в одеяло как следует, сырость отступала. Труднее всего было ходить по нужде при посторонних. Герцог шутил по поводу «ведра скорби», но Регина уже догадалась, что Оливейра просто старается поддержать их, не дать закиснуть в отчаянии. И ведра-то никакого нет – брамайны принесли портативный биотуалет-утилизатор со встроенным дезодоратором воздуха. Но сесть на «стульчак», как выразился Рауль, задрав платье и стянув трусики, ей удалось не сразу. Лишь когда приспичило по полной – решилась, да.

К счастью, мужчины деликатно отвернулись.

Еду – саморазогревающиеся консервы, хлеб и овощи – им носил широкоплечий брамайн, похожий на Стен-Эльтерна из шахтерских легенд. Лучевик, отстегнув приклад, он теперь держал в кобуре на поясе. В разговоры брамайн не вступал, проблемами Линды не интересовался. Напарник его, рослый и смуглый детина, мрачно торчал в дверях, подпирая косяк – ждал, пока Святой Выбор раздаст еду и заменит химпакет в туалете. Мелодия, которую детина неизменно насвистывал, приводила Рауля в бешенство. Молодой человек кричал, сыпал оскорблениями, выдвигал требования…

Тщетно.

Свист прекращался лишь тогда, когда захлопывалась дверь.

Регина поначалу ждала, что герцог с Раулем кинутся на террористов – скрутят, свяжут, обезоружат… Дальше всё представлялось, как в сериале – схватки, погони, чудесное спасение. Но время шло, и ничего не происходило. Суперразведчица Грета-невидимка тоже не спешила явиться на выручку. Однажды, кажется, на третий день, Регина заметила, что Оливейра во время визита террористов приобнял Рауля за плечи – как раз в тот момент, когда нервы молодого человека грозили сдать. Рауль вздрогнул, дернулся, но остался на месте. Еще Регина увидела, как ладонь свистуна, торчавшего в дверях, легко, чтоб не сказать, весело, поглаживает рукоять оружия.

«Ну же! – подначивала эта ладонь. – Давай!»

Только что на ее глазах герцог спас брата Линды. А может быть, их всех. Герцог, не носивший шпаги вопреки традициям эскалонского дворянства. Герцог, одетый как профессор университета. Знатный гранд Оливейра-ла-Майор, который, проснувшись в допросной камере, больше ни разу не сказал брамайнам, что он – эскалонец, а не ларгитасец. Мир рушился вокруг Регины. Трусость скидывала позорную одежку, превращаясь в здравомыслие. Отвага подозрительно напоминала идиотизм. А мечты о том, как сама Регина, победив блокаду кси-контроллера, скрутила бы мозги террористов в бараний рог – и потом давала бы интервью репортерам, восхищенным подвигом смелой супердевочки…

Я – дура, вздохнула дочь капитана ван Фрассена.

Ох и дура же я!

…дверь открылась не по расписанию. Первым вошел свистун, следом – плечистый коротышка. За ними на пороге маячил незнакомый брамайн в зеленом комбинезоне врача. В руке он держал старомодный саквояж.

– Что с девочкой? – врач кивком указал на Линду.

Раскрыв саквояж, он достал медсканер.

– Что это? – спросил врач.

Рауль в смятении отступил:

– Не знаю.

Он смотрел на Линду, как на врага. Так бывает. В самом бедственном положении, едва возникает что-то непредвиденное, выходящее за рамки уже свершившегося – начинаешь искать врага. Не выход, не способ решения – врага. Им может оказаться близкое тебе существо.

Паника не выбирает.

– Вы, родной брат, не в курсе?

На экране сканера четко была видна височная кость девочки. «Гроздь» кси-контроллера вцепилась «усиками» в чешуйчатую ее часть, над слуховым проходом. Несколько более длинных «усиков», змеясь, отходили в барабанную и каменистую части. Регина знала, как это выглядит и называется. Доктор Клайзенау шел навстречу любопытству «лебедят», щедро уснащая объяснения анатомическими терминами.

– Маячок! – рявкнул Святой Выбор. Маленький брамайн побледнел, кожа его, темная от рождения, сделалась пепельной. – Проклятье! Нас могут обнаружить в любую…

– Отставить!

– Ты не понимаешь! Если у девчонки стоит маячок…

– Отставить! Это приказ!

Врач заговорил таким тоном, что в пыточной, казалось, похолодало. Дождавшись тишины, он еще раз внимательно изучил результат сканирования. Потом присел на корточки и долго, очень долго смотрел на Линду, сжавшуюся в комок. Девочка еле слышно всхлипывала. Вряд ли от нее стоило ждать вразумительного ответа.

– Здание экранирует сигнал, – наконец сказал врач. – Это, конечно, если сигнал есть. Слой земли, опять же. Нас до сих пор не нашли. И все-таки нельзя игнорировать…

Он вздохнул, глядя на Линду с непонятной тоской.

– Я надеялся, что до этого не дойдет.

– Вы! Вы не посмеете!

Крик Рауля сменился хрипением. Святой Выбор, не оборачиваясь, локтем ударил молодого человека в живот. Бил брамайн с большим знанием дела. Рауль скорчился и упал на колени, ловя ртом воздух. Даже не взглянув на жертву, Святой Выбор что-то спросил у врача. Врач, подумав, ответил. Никто из заложников не понял ни слова – брамайны говорили на незнакомом, «птичьем» языке, изобилующем цокающими и щелкающими звуками.