Сэм Хьюз - Отдел антимеметики

— Оно наклоняется. По-моему, оно смотрит на меня, — говорит Морено, постепенно опуская направленный в небо взгляд. В струях дождя даже нет никакого пробела, который Уилер могла бы разглядеть. — У него громадная голова, метров десять в поперечнике. На ней… членистые ножки и хватательные конечности, повсюду. Десятки глаз, некоторые ослеплены. Кто-то едет на нём верхом.

— Что? Опиши всадника.

— Мужчина, европеоид, возрастом чуть больше двадцати лет, худой. Джинсы, кроссовки, грязные каштановые волосы, давно не стрижен. Есть пулевые ранения. Он истекает кровью, но, похоже, не замечает. Ранен в печень и в горло, чуть выше ключицы. Улыбается. Он… Он говорит «Нет. Этого никогда не было».

Долю секунды Уилер гадает, что это за раны — детали образа для пущего устрашения, или же у мужчины есть какая-то настолько мощная антимеметическая сила, чтобы игнорировать смертельные раны. И если второе, то кто нанёс ему эти раны. Но есть и более срочные вопросы.

— Он тебя видит?

— Да.

— Он меня видит? Слышит?

Морено стоит, как вкопанная, и на её лице появляется выражение неподдельного страха.

— Он хочет узнать, с кем я разговариваю.

— Не говори ему. Даже не смотри на меня. Информация о нас не поступает к нему, поняла?

Уилер вытаскивает рацию, включает маяк аварийного вещания и изо всех сил швыряет его в сторону главного здания Зоны 41. Если повезёт, рация упадёт в лесу за пределами зоны подавления SCP-9429, не разобьётся и вызовет на помощь мобильную опергруппу.

— Спроси, кто он такой.

Морено стоит, не шевелясь, вытянув руки по швам.

— Кто ты такой? Он говорит… говорит, что он почти закончил. Говорит, что убьёт меня.

— Хрен там. Эли, слушай. Сейчас делаем ноги. Обратно по лестнице. Если доберёмся до периметра камня, он вычистит нам память.

— Не могу пошевелиться.

Уилер дёргает Морено за руку. С места не сдвинуть.

— Переставляй ноги!

— Оно меня держит. — Глаза Морено стекленеют, дыхание учащается.

Уилер пытается анализировать ситуацию отстранённо. Ни увидеть, ни потрогать паучьи лапы нельзя. Туда же — гигантское лицо, от которого Морено не может отвести взгляд, туда же — всадник. Но она доверяет Морено в том, что они настоящие, в каком-то смысле этого слова. Мэрион хлопает рукой по бедру; конечно же, пистолета с собой нет. Безопасный объект в Зоне для безопасных, с чего бы ей быть при оружии? Хотя, если этот мифический всадник плевать хотел на пулевые ранения, пистолет бы не помог. Вариантов слишком мало. Очень хочется выругаться, и Уилер прикусывает язык.

Морено кричит.

— Эли! — вопит Уилер. — Не смотри на него! На меня смотри!

— Не могу.

— Ты сильнее.

— Не сильнее, — плачет Морено.

— Лучше тебя у нас никого нет, — говорит Уилер. — Я это не выдумываю. Ты эту штуку видишь, когда никто не видел. А значит ты умнее и сильнее. Можешь с ней бороться. Вспомни тренировки по вторжению!

— Оно так сильно нас ненавидит, — говорит Морено. — Через это мысли не пробиваются. Ничего не вижу. Пожалуйста. Пожалуйста, не надо.

Уилер отправляет её в нокаут. Она заходит Морено за спину, хватает рукой за плечо для устойчивости и бьёт кулаком за ухо. Ноги Морено подгибаются, она падает на колени, лицом вперёд. Уилер едва успевает её поймать, не даёт удариться головой о камень.

Но удар был недостаточно сильный. Морено потеряла сознание только на секунду. Она приходит в сознание и дёргается, это похоже на пробуждение от кошмара навстречу другому кошмару. Она сжимает руку Уилер. Она не в силах закричать. Её сердце перестаёт биться.

Уилер перекатывает её на спину и проводит СЛР, но без нужного оборудования вероятность заставить сердце Морено биться снова почти нулевая.

Никто не приходит. Она не добросила рацию.

Руки она опускает только через добрых пятнадцать минут.

Вскоре Уилер сидит в проходе на предпоследней ступеньке, прислонившись спиной к стене, и, прежде чем выйти из области действия SCP-9429, думает, что же, мать твою , можно записать для себя.

Что это за тварь? Морено о ней всего-навсего подумала, и та её убила. А Эли была ничем не хуже нас. Это был потолок её способностей, и их всё равно не хватило. Как можно выйти против антимеметического монстра, который ест только лучших антимеметологов?

Можно… можно попробовать создать какой-то контрмем. Но на время работы нужно изолироваться. Нужна самодостаточная, герметичная лаборатория, размером с целый город под куполом. Такие сооружал Барт Хьюз. Такая… закопана под Зоной 41.

Господи. Сколько же времени мы воюем с этой тварью?

В стороне раздаётся шуршание. Далеко вверх по лестнице стоит тот самый всадник, о котором говорила Морено. Тощий юнец со злобным оскалом и да, двумя кровоточащими ранами от пуль. Его кроссовки пропитались кровью.

— Мэрион Уилер! — обращается он к ней. — Я с тобой ещё не рассчитался за озеро.

Уилер не знает, о каком озере речь, но не открывает рта.

Всадник вытягивает руку. Из-за угла выплёскивается каскад синих, коричневых и чёрных пауков, крупных и мелких, доходит всаднику до коленей, перехлёстывает через его плечи, рвётся к Уилер. Они издают странный, органичный шорох, как мокрые листья. Наверное, их там миллионы.

Мэрион поднимается на ноги. Наверное, от пауков было бы больше толку, если бы она их хоть каплю боялась.

Дело хуже некуда. Она только что получила уйму сведений об этой сущности: что это не первая их встреча, что сущность имеет на неё зуб, что она озвучивает свои мысли через гуманоида… и что с воображением у неё туго. Но каскад паукообразных захлестнёт её уже через секунду, нет времени написать хотя бы слово. А значит, Морено погибла зря.

Она делает шаг назад и пересекает черту.

Дождь наконец-то прекращается. Уилер закуривает сигарету и направляется в сторону главного здания. Пора проводить плановый осмотр SCP-3125.

Если бы Адам Уилер удосужился над этим поразмыслить, или если бы кто-то задал ему правильный вопрос, то он бы смог облечь в слова тот факт, что его существование ему совершенно не в радость. Покопавшись в себе, он бы выяснил, что даже и близко, по сути, не «счастлив», а в его жизни наблюдается нехватка чего-то колоссального и значительного. Но он об этом не задумывается. Между ним и этими вопросами лежит пропасть. Если смотреть объективно, научно, то его жизнь идёт замечательно. Он профессиональный скрипач и зарабатывает на жизнь любимым делом. У него есть талант, признание, интересные задачи, разнообразие, аплодисменты и средний достаток. К чему задаваться вопросами? Отчего бы ему не любить такую жизнь?

В более спокойные периоды на задворках его сознания царит серое беспокойство. Оно там, когда он просыпается утром, собирается с мыслями и идёт в душ. Оно там в глухие минуты за кулисами, когда нельзя даже достать мобильник, а можно только ждать и ждать. Оно тревожит его время от времени — словно он живёт в обширной тени какого-то облака разнообразных мыслей, которые больше не в состоянии подумать. Но всё остальное время, изо дня в день, календарь занят настолько плотно, насколько менеджер Адама может его забить. Он выступает соло и с ансамблями, делает записи в студиях, сочиняет и преподаёт. Что ни неделя, то новая задача, новый вызов. Он занимает своё время, а когда он занят, это чувство уходит.