Генри Каттнер - Запомни будущее

Гарт не подвел родину.

Картинка на экране потемнела. Пылающая боль в легких Гарта усилилась. Если бы он сделал еще хоть один вдох…

Робот на возвышении закачался, и металлические ноги не выдержали его веса. От грохота его падения зарно вскочили с пола и на секунду застыли от изумления. Затем они ринулись вперед единой волной.

Гарт смутно видел их через смотровую щель. Белый занавес боли застилал глаза. Землянин понял, что умирает. До него, как будто издалека донеслись крики зарно.

– … над ним ветер… и место уже не узнает его…

Но тут из семян выросли ростки будущего. Гарт еще раз увидел детей нерожденных поколений, и на этот раз вопроса в их глазах уже не было. Они будут жить дальше и достигнут бесчисленных звезд.

Мойра была рядом. Она взяла его за руку, затем обняла.

Боль в последний раз обожгла Гарта.

Затем она милосердно исчезла. Под черным троном, ставшим странной гробницей, неподвижно лежало его тело.

Храм наполнили крики зарно, скорбящих о погибшем боге, …но человек, спасший Землю, не услышал их.

Crypt-city of the deathless one, (Planet Stories, 1943, Winter), пер. Андрей Бурцев и Игорь Фудим

В древние времена существовали не храмы, а священные места, заполненные фетишами и изображениями. Все создания, обитавшие там или даже случайно заблудшие на неприкосновенную землю, являлись табу и принадлежали богу…

– Рейнак. «Орфей» [3] Соломон Рейнак (1858 – 1932), французский археолог, исследователь античности и филолог (прим. перев.) .

КРУ РАЗМЫШЛЯЛ о своем яке.

За десять лет он привязался к этому животному, сосредоточив на нем всю отцовскую любовь, которую какой-либо великий бог мог дать своим поклонникам. Но у Кру больше не было поклонников. Последние из них умерли пятьдесят лет назад, а его сын стал буддистом. Поэтому Кру оказался богом без богомольцев – что всегда печально.

Разумеется, так происходило постоянно. Мардук, Аллат из Вавилона, Ормазд и Осирис умерли благородно, как большинство забытых богов, выбравших заточение вместо забвения. Да, они поступили мудрее Кру, который был всего лишь малоизвестным божеством в гималайском племени, наивным и весьма глупым.

Рожденный в невежественных умах крестьян, он походил на родителей. Когда-то ему приносили кровавые жертвы… а теперь жители деревни избегали заросшего сорняками храмового дворика на окраине городка. Они до сих пор немного боялись Кру и злобных сил, которыми он мог пользоваться, поэтому не заходили на его территорию. Крестьяне не обращали на него внимания, что было хуже всего. Никто не посещал его храм уже много лет. Никто, кроме яка.

Впрочем, як оказался там случайно. Однажды ночью, бродя в поисках корма, он порвал веревку и вбежал во двор через поваленный забор. Наутро его нашли местные жители. Кру до сих пор помнил хитрые, коварные глаза, уставившиеся на яка.

– Позови его, быстрее, – сказал один из них. – До-ни ничего не узнает.

Кру даже затрясло от такого вероломства. Проклятые богохульники! Неужели они украдут собственность богов? Что ж…

Кру уже был готов сделать что-нибудь необдуманное, как вдруг замер, когда в поле зрения появился древний лама До-ни, сморщенный, как мумия, и одетый в примитивную голубую мантию. Лама сразу понял, что тут происходит.

– Назад! – проскрипел он. – Теперь як принадлежит Кру.

До-ни вошел в храмовый дворик.

– Но это мой як, – возразил худой крестьянин с печальным лицом. – Мне нужна его сильная спина. И мне…

– Молчите. Як оказался здесь по твоей вине. Теперь он священен и принадлежит Кру.

ВСПОМНИВ об этом, Кру позволил себе улыбнуться. Разумеется, До-ни был фанатиком, но он уважал традиции. Поэтому як остался в святилище и сейчас бродил по дворику, словно косматая куча коричневой соломы, ища хорошее место, чтобы прилечь. Наконец, он остановился, очень осторожно согнул передние ноги, плавно опустил могучую тушу на землю и вздохнул. Як о чем-то задумался. Кру ухмыльнулся.

Остальные боги могли умереть – слабые создания из молока и воды – но только не Кру. Он произошел от крепких крестьян, и упорство являлось одним из главных достоинств. Но ему все равно было не очень приятно думать о пышности и величии дворов Вавилона и Ниппура, о могучем храме в Карнаке и тысячах алтарей, где поклонялись другим богам. Это были настоящие алтари, а не обломки выветренного камня, на котором не осталось ни одного пятнышка крови. Кру ослаб от нахлынувших чувств. Он понимал, что это значит.

Он состарился. Он умирал. Пятьдесят лет он медленно погибал с голоду, не получая необходимого питания в виде молитв, жертв и веры. Жители деревни уже почти перестали верить в него. Они лишь сомневались и чуть-чуть побаивались, не желая рисковать.

Если у Кру не появятся поклонники – причем скоро, – он умрет.

Но он был слишком молод, чтобы умирать прямо сейчас. Ему еще не довелось толком пожить. На секунду он ослеп от зависти к великим богам, деяния которых вселяли ужас в тысячи… миллионы человек. Кру тоже мог творить чудеса, но его публика была строго ограничена. Он нуждался в послушнике. В верховном жреце. Вот бы хоть один местный житель забрел в храм… Но об этом не стоило и мечтать.

Кру поднял косматую голову с нечесаными волосами и прислушался. Из-за забора доносились возмущенные голоса. Группа местных жителей спорила с… белым человеком! Бог направил на них всевидящее око и увидел стройного человека с суровым лицом, тонкими губами и холодными голубыми глазами, сверкающими от гнева. Кру напряг слух.

– Мне нужен як, – выпалил белый человек. – Мы потеряли двух в лавине, а остальные едва не валятся с ног от усталости.

– Почему бы тебе не бросить часть добычи? – послышался наивный вопрос.

– Может, сразу выбросить снаряжение? Еще чего. На то, чтобы собрать все находки, у меня ушло шесть месяцев. Кроме того, я отморозил себе ноги и лицо, поэтому не собираюсь ничего оставлять. Черт подери, почему вы не хотите продать мне яка? Или хотя бы одолжить ненадолго? Я отошлю его обратно, как только доберусь до реки.

– До-ни отправился в путешествие.

– И когда он вернется?

– Кто знает? Возможно, спустя много лун.

Зазвенели деньги. Деревенские жители зашевелились. Затем тревожно осмотрелись. В конце концов, лама отсутствовал, а золото оставалось золотом.

Но традиции восторжествовали.

– Нет. Мы не продадим тебе яка.