Кордвейнер Смит - Инструментарий человечества [сборник litres]

Не успел Вомакт заговорить, как Мартел произнес в пластину два слова, не заботясь о том, сможет старик прочесть их по губам или нет:

– Кренчусь. Занят.

Он прервал соединение и вернулся к Люси.

Телефон зазвонил снова.

– Я могу выяснить, в чем дело, милый, – мягко сказала Люси. – Вот, держи свой напиток и садись.

– Не обращай внимания, – ответил ее муж. – Никто не имеет права звонить, когда я кренчусь. Он это знает. Должен знать.

Телефон зазвонил снова.

Мартел в ярости поднялся и подошел к пластине. Включил ее. На экране возник Вомакт. Прежде чем Мартел успел заговорить, старший сканер поднес свой говорящий ноготь к сердечному блоку.

– Сканер Мартел явился и ждет указаний, сэр, – сказал Мартел, как предписывал устав.

– Экстренная ситуация, – мрачно произнесли губы Вомакта.

– Сэр, я под кабелем.

– Экстренная ситуация.

– Сэр, вы не понимаете? – Мартел четко произносил слова, чтобы Вомакт его понял. – Я… под… кабелем. Не гожусь… для… Космоса!

– Экстренная ситуация, – повторил Вомакт. – Явитесь в центральный пункт сбора.

– Но сэр, таких экстренных ситуаций не бывает.

– Верно, Мартел. Таких экстренных ситуаций не бывало. Прежде. Отправляйся в пункт сбора. – И, с проблеском сочувствия, Вомакт добавил: – Можешь не выходить из кренча. Отправляйся как есть.

Старший сканер отключился. Экран телефона Мартела стал серым.

Мартел повернулся к Люси. В его голосе больше не слышалось гнева. Она подошла к нему. Поцеловала и взъерошила волосы. Смогла произнести только:

– Мне жаль.

Поцеловала мужа снова, понимая его разочарование.

– Будь осторожен, милый. Я подожду.

Он просканировал себя и надел прозрачный воздушный мундир. Задержался у окна, помахал рукой.

– Удачи! – крикнула Люси.

Воздух обтекал его, и он сказал себе:

– Впервые за одиннадцать лет я чувствую полет. Господи, как легко летать, когда ощущаешь себя живым!

Далеко впереди сиял суровой белизной центральный пункт сбора. Мартел пригляделся. Он не увидел ни огня кораблей, возвращавшихся Сверху-и-Снаружи, ни трепещущих языков вырвавшегося из-под контроля Космического огня. Царило спокойствие, как и полагается в свободную от дежурств ночь.

И все же Вомакт позвонил. Сообщил об экстренной ситуации серьезней Космоса. Таких не бывало. Но Вомакт позвонил.

В пункте сбора Мартел обнаружил пару десятков человек – около половины всех сканеров. Он поднял говорящий палец. Большинство сканеров стояли парами лицом к лицу и беседовали, читая по губам друг друга. Несколько более старых и нетерпеливых царапали на планшетах и совали написанное под нос собеседнику. На всех лицах застыло тупое, мертвое, расслабленное выражение хабермана. Войдя в комнату, Мартел знал, что многие усмехнулись в обособленных глубинах своего сознания, размышляя о вещах, которые невозможно выразить формальными словами. Давно ни один сканер не являлся на собрание в кренче.

Вомакта не было; возможно , подумал Мартел, он по-прежнему обзванивает других . Лампочка на телефоне то вспыхивала, то гасла; звенел звонок. Мартелу стало не по себе, когда он понял, что единственный из всех присутствующих может слышать этот громкий звук. Он осознал, почему обычные люди не любили находиться рядом с группами хаберманов или сканеров. Мартел оглянулся в поисках компании.

Его друг Чан был здесь, но объяснял какому-то пожилому брюзгливому сканеру, что понятия не имеет, почему Вомакт позвонил. Мартел огляделся снова и заметил Парижански. Направился к нему, огибая других с ловкостью, свидетельствовавшей о том, что он чувствует свои ноги и может не следить за ними. Несколько сканеров обратили к нему свои мертвые лица и попытались улыбнуться. Но им не хватало полного мышечного контроля, и их лица исказили ужасные гримасы. (Сканеры знали, что не следует выражать эмоции лицом, которое им не подчинялось. Клянусь, что буду улыбаться только в кренче , пообещал себе Мартел.) Парижански подал ему знак говорящим пальцем. Глядя Мартелу в лицо, произнес:

– Ты явился сюда в кренче?

Парижански не слышал собственного голоса, и слова ревели, словно в сломанном, хрипящем телефоне. Мартел вздрогнул. Но он понимал, что вопрос задан из добрых побуждений. Крепкий Поль был добрейшим человеком.

– Вомакт позвонил. Экстренная ситуация.

– Ты сказал ему, что кренчишься?

– Да.

– И он все равно заставил тебя прийти?

– Да.

– Значит, дело не в Космосе? Ты не можешь отправиться Наверх-и-Наружу. Сейчас ты как обычный человек.

– Верно.

– Тогда почему он нас вызвал?

Дохаберманова привычка заставила Парижански вопросительно взмахнуть руками. Его ладонь задела спину стоявшего позади старика. Шлепок разнесся по всей комнате, но только Мартел услышал его. Он инстинктивно просканировал Парижански и старого сканера; те просканировали его в ответ. Лишь после этого старик спросил, зачем Мартел просканировал его. Когда Мартел объяснил, что он под кабелем, старик быстро двинулся прочь, чтобы рассказать всем о кренчнутом сканере в пункте сбора.

Даже эта мини-сенсация не смогла отвлечь большнство сканеров от тревоги по поводу экстренной ситуации. Молодой человек, лишь год назад просканировавший свой первый полет, драматично встал между Парижански и Мартелом и эффектно взмахнул перед ними своим планшетом: Вомакт спятил?

Старшие сканеры покачали головами. Мартел, помня, что юноша пробыл хаберманом совсем недолго, смягчил мрачную серьезность отрицания приветливой улыбкой.

– Вомакт – старший сканер, – сказал он нормальным голосом. – Уверен, что он не мог сойти с ума. Разве его блоки не сообщили бы об этом?

Мартелу пришлось повторить вопрос, произнося слова медленно и четко, прежде чем юный сканер понял его. Молодой человек попробовал улыбнуться, и его лицо забавно исказилось. Но он достал планшет и нацарапал: Ты прав .

Чан оторвался от своего приятеля и подошел к ним, его лицо с китайскими чертами блестело в теплом воздухе. ( Странно , подумал Мартел, что так мало китайцев становятся сканерами. А может, и не странно, если вспомнить, что они никогда не выполняют свою квоту по хаберманам. Китайцы слишком любят жизнь. Те из них, кто становятся сканерами, отлично работают. )

Чан увидел, что Мартел под кабелем, и произнес вслух:

– Ты ломаешь устои. Должно быть, Люси рассердилась, лишившись тебя?

– Она неплохо справилась. Чан, это странно.

– Что именно?

– Я под кабелем и могу слышать. У тебя нормальный голос. Где ты научился говорить как обычный человек?

– Занимался со звукозаписями. Забавно, что ты это заметил. Думаю, я единственный сканер на всех Землях, который может сойти за обычного человека. Зеркала и звукозаписи. Я определил, как себя вести.