Павел Иевлев - Безумные дни

— Кто?.. Зачем?.. — тихо сказала Ольга.

Борух, с пулемётом наизготовку, быстро и тихо пошёл, аккуратно переступая с пятки на носок, к концу аллеи. Ольга в той же манере двинулась за ним, держа прицел винтовки на линии взгляда. Артём просто шагал за ними, сжимая в руках автомат и стараясь не глядеть в лица убитым.

Аллея закончилась на небольшой площади маленького городка. Здесь, видимо, была цыганская ярмарка — шатры, палатки, торговые ряды, пёстро одетые люди, какая-то временная сцена из досок… И много, много убитых. Мёртвая гадалка лицом на столе с картами. Заляпавший наковальню своими мозгами безголовый кузнец. Заваленный пирожками разносчик с подносом. Залитый содержимым бутылок и кровью бармена кафетерий, где осели на своих стульях посетители. Повисший на краю сцены плясун в ярком костюме. И просто лежащие внавал люди, гулявшие тут на городском празднике. Несколько лёгких прилавков перевёрнуты в тщетных попытках скрыться, и на уходящей вдаль мощёной булыжником улочке лежат лицами вниз те, кто сумел убежать с самой площади. Было тихо, только что-то капало и навязчиво жужжали мухи.

Артём отвернулся, борясь с тошнотой. Ольга стояла бледная и только тихо ругалась. Борух зачем-то осматривал прилавки, стену дома и основание памятника какому-то несовременно одетому мужику в середине площади.

Вдали послышались какие-то крики, шум, и нечто похожее на отрывистые команды. Майор вскинулся:

— Бегом отсюда, в бункер! Давайте, давайте, не тормози, Артём, а то сам будешь объяснять местным, что не верблюд…

И они побежали.

Запыхавшийся Артём прислонился к выходному реперу, изо всех сил стараясь успокоиться и сосредоточиться на работе со структурой в планшете.

— Я готов! — наконец сказал он. — Следующий — жёлтый!

— Ну-у, если этот был зелёный, — неопределенно протянул Борух, — то я даже не знаю…

— Сдвигай! — решительно скомандовала бледная Ольга, и Артём совместил метки.

В глаза полыхнуло яростным солнцем.

Вокруг торчащего из земли реперного камня были установлены домиком каменные плиты, за которые немедля повалились, выставив оружие, Ольга и Борух.

— Да ложись ты! — зашипел майор Артёму. — Не торчи на виду!

Артём торопливо присел, убирая планшет и путаясь в ремне автомата.

— Сколько ждать? — нетерпеливо спросила Ольга.

— Минут сорок. Я ещё не умею точнее…

— Может, обойдется… — с надеждой сказала она.

— Сплюнь и постучи по дереву! — отреагировал Борух. Ольга послушно сказала «тьфу» и заозиралась.

— Вот как назло, ни кусочка… Трава одна.

Они лежали в траве на вершине пологого холма, и от него до самого горизонта колыхалось выжженное солнцем жёлто-зелёное степное разнотравье.

Несколько минут молчали, приходя в себя, потом Артём не выдержал:

— Кто их всех убил?

— Я не знаю, кто… — начал осторожно Борух. — Но знаю, как. Они вошли, как и мы, через входной репер. Их было пять или шесть человек, не больше. Дверь была открыта, навстречу им шёл по коридору человек с кувшином жира для лампы. Он стал первой жертвой. Выйдя, они закрыли дверь за собой — до этого она не закрывалась много лет. Остались следы на рычагах — вероятно, их пришлось стронуть ударом приклада. Затем они вышли на аллею и начали стрелять. Оружие у них было бесшумное или почти бесшумное, потому что на площади расстрела в аллее не услышали. Оружие с безгильзовым боеприпасом или с гильзосборником — гильз нигде нет. Очень высокая пробивная способность при малом калибре — все тела навылет, деревья насквозь, кирпичные стены очень глубоко или тоже насквозь. Похоже на скорострельный вариант Ольгиной винтовки.

Навскидку, я бы сказал, что выпущено более тысячи пуль, так что я ставлю на безгильзовый боеприпас — вряд ли они таскали при этом мешки с гильзами. Пули прошивали по несколько человек, прилавки с товаром, останавливались только в стенах на другой стороне и толстом бетонном постаменте памятника, так что они выкосили всех за пару минут, стоя плотной группой в одной точке. Затем разошлись по площади и тщательно отработали контроль, не оставив в живых никого — добивали одиночными в голову даже детей и женщин. Я видел застреленного в коляске младенца, и это была не случайная пуля, а выстрел сверху, то есть почти в упор, прицельно…

Борух рассказывал нарочито сухо, без эмоций, но Артёма снова замутило.

— Зачем? — бесцветным тихим голосом спросила Ольга.

— Это была группа профессионалов, — ответил ей майор. — Они примерно одного роста, с близким размером ноги, в одинаковой обуви — потому я не могу точно определить, пятеро их было или шестеро. По площади ходили пять человек, но командир мог стоять на месте и контролировать обстановку. Судя по размеру ботинок и ширине шага — крупные мужчины, не ниже метр девяносто. Судя по тому, как ставили ноги — с большим заплечным грузом, вероятно с рейдовыми рюкзаками. Действовали очень быстро, чётко и слаженно — никто не успел оказать сопротивление или убежать. Пришли — отработали — отошли. По единообразию, технике действий и общей сработанности группы похоже на армейский спецназ, но я не могу представить себе военных, настолько спокойно и буднично работающих по гражданским. У них психология другая.

— Я не понимаю — зачем? — повторила Ольга устало.

— Ну, как минимум, теперь этот репер не зелёный… — задумчиво ответил Артём. — Вряд ли там будут рады пришельцам из бункера… Оль, а кто вообще может ходить по этим реперам?

— Ещё полчаса назад я была уверена, что никто, кроме нас.

— Я не видел в Коммуне людей, способных на такую операцию, — покачал головой Борух. — А ведь именно я занимаюсь военной подготовкой наиболее боеспособных подразделений…

— А группа Карасова? — вскинулся Артём. — Те, кто оказался в Коммуне вместе с ним? Они же профессионалы, так?

— Это обычные военные, Тём, — ответил майор. — Они не станут вот так убивать гражданских. Просто не смогут. Поверь мне, если тебя научили правильно стрелять, это не значит, что ты готов убивать кого угодно. На то, что мы увидели, людей специально подбирают и специально дрессируют.

— Боевая группа Комитета, — сказала Ольга, — больше некому. Но мы всегда были уверены, что они используют кросс-локусы — ведь они на технике. Они прорвались к нам один раз, когда локус был открыт благодаря манипуляциям с рекурсором. Но, если они теперь ходят по реперам, все наши меры безопасности говна не стоят…

Артём вспомнил студентку с дробовиком у реперного камня и мысленно с ней согласился. Если представить, что там, в самом центре жилого анклава, выйдет вот такая группа живорезов… Чёрт, да они половину Коммуны перебьют, прежде чем ополчение подтянется! И в первую очередь — детей… Ему стало нехорошо.