Павел Иевлев - Безумные дни

— Глянь, а красный маркер тоже движется, — удивлённо сказал мне Сеня, которому я отдал навигатор.

— Дай-ка… — у меня возникло неприятное подозрение. Красная точка пересекла комнату и оказалась в помещении санузла. Вскоре раздался звук смываемой воды. Я взбежал наверх и оглядел присутствующих — Лена, демонстрируя чудеса выдержки, всё так же сидит у окна с винтовкой. Пётр, сняв затворную крышку, недовольно рассматривает начинку потёртого автомата (я подумал, что надо бы ему вместо этого хлама «ксюху» трофейную дать), девица сидит на диване и тыкает пальцами в свой айфон.

— Кто сейчас в сортир ходил? — спросил я, наверное, излишне резко.

Девица сжалась и чуть не уронила телефон на пол, уставившись на меня глазами обосравшегося котика.

— А что, нельзя было? — спросила она неуверенно.

— Ну-ка, пройдись из угла в угол!

— Чего?

— Встань, дойди до окна и вернись обратно!

— За…

— Просто сделай это! — рявкнул я.

Девушка встала и, со страхом оглядываясь на меня, дошла до окна. Метка на планшете сдвинулась.

— Телефон дай сюда!

— Но…

— Давай-давай, бегом!

— Македонец, не ори на неё! — вступился Сеня. — Ты её пугаешь!

Защитничек, блядь, выискался…

— Не бойся, Ира! — сказал он ей. — Мы просто кое-что проверяем! Никто тебя не обидит!

Да? Серьёзно? А я вот не уверен…

Девица отдала мне телефон и снова прогулялась к окну — маркер двигался. Выгребла всё из карманов — там и не было-то почти ничего, — тоже не помогло.

Я мрачно покосился на Сеню, но деваться было некуда.

— Пошли в ванную.

— Зачем в ванную? — девицу потряхивало, она явно невесть что себе уже выдумала.

— Если хочешь, можешь раздеваться здесь, — пожал я плечами. — Мне-то всё равно, а вот Сеня слюнями ковер закапает…

Сеня резко покраснел и тихо выругался.

— Как раздеваться?

— Быстро. На тебе где-то жучок, надо его снять, иначе замучаемся трупы складировать.

Девица с пылающими щеками проследовала в ванную, каждым шагом выражая гнев и возмущение. Я, к её окончательному негодованию, зашёл за ней и закрыл дверь.

— Вам обязательно надо на меня пялиться? — спросила она с вызовом.

— Даже твоя тощая задница выглядит лучше, чем покойники внизу, — ответил я спокойно. — Так что давай покончим уже с этим.

Она возмущённо фыркнула и, отвернувшись, стала раздеваться. Зря я, кстати — задница у неё ничего. Будет. Лет через пять. Если доживет, что по нынешним временам не гарантировано. А так — тощая юница с крошечными сиськами, ничего особенного. Я бы и не смотрел — чего я там не видел, — но у меня не было никаких гарантий, что она не прячет тот маячок сама, а значит, не скинет его, пока я не вижу. Сгрёб всю одежду в пакет, приоткрыв дверь, протянул его Сене.

— Прогуляйся туда-сюда.

Сеня прошёлся с пакетом до окна и обратно — маркер не сдвинулся. Что она его, проглотила, что ли?

— Так… — растерянно сказал я. — Тебе не делали никаких операций? Не вживляли никаких радиометок?

— Нет… Насколько я знаю.

Сзади никаких шрамов не было.

— Пройдись… Чёрт с ним, хотя бы тут.

— А у шеста вам не сплясать? — разозлилась девушка.

— У шеста не поможет, — ответил я с сожалением. — Нужно движение по горизонтали…

Она гордо выпрямилась и промаршировала от унитаза до двери. Маркер шевельнулся. Спереди шрамов тоже не видно, но радиометки бывают крошечные, так что это ничего не гарантирует.

— На, одевайся, — я подал ей пакет. — И извини.

Она молча схватила пакет и гневно уставилась на меня.

— Ах, ну да, — спохватился я. — Прости, задумался. Фигура у тебя хорошая, а сиськи ещё отрастут, не переживай.

И вышел за дверь под её злобное шипение. Пусть спокойно оденется.

— Ну, что? — спросил меня Сеня.

— Первый размер, если ты об этом.

— Македонец, блин, прекрати!

А Сеня-то к синеглазке неровно дышит, поди ж ты! Ишь, запунцовел как! Про поблядушки свои рассказывает — лицом не дрогнет, зевнет разве что со скуки, а тут прямо изъёрзался весь.

— Указатель реагирует на неё саму. Либо вживленная метка, либо не знаю… — спокойно объяснил я ситуацию.

— И что с этим делать?

— Да ничего, — пожал я плечами. — Не в фольгу же её заворачивать. Будем стараться не задерживаться на одном месте надолго.

— Слышь, а кто она вам вообще? — спросил внезапно Пётр. — Я это к чему? Может, её вообще, того… Ну, оставить и пусть сама как-нибудь?

— Нет-нет, — заторопился он, поймав взгляд Сени. — Я ничего такого — просто как вариант…

— Я, блядь, башку тебе щас прострелю — как вариант… — зашипел на него Сеня.

— Эй, я что? Я ничего! Просто предложил…

— У нас есть по её поводу определённые обязательства, — не стал я вдаваться в подробности, — так что отставить препирательства.

Заметив, что дверь в ванную слегка приоткрыта, я добавил специально для чьих-то любопытных ушей:

— Мы её не бросим и в обиду не дадим.

Сеня просиял, но я, на самом деле, просто упрощал себе жизнь. Пусть будет уверена, что мы на её стороне — это увеличивает вероятность, что она не сбежит, не ударит в спину и не сделает никакой другой опасной глупости. Что же касается сторон, то я, как всегда, на своей. А девица эта — просто груз, который мы подрядились доставить. И, что бы там Сеня себе ни думал, я её, если придётся, с лёгким сердцем разменяю.

Ну ладно, вру — не с легким. Мне будет неприятно. Но её жизнь даже близко не стоит моей или Сениной.

Задерживаться на этой базе не было смысла — куча трупов внизу напомнит о себе достаточно скоро. Выгребли продукты, забрали две больших бутыли с водой, погрузили всё это в багажник и отбыли. Выезжая из промзоны, неожиданно наткнулись на огромную толпу, двигавшуюся нам навстречу. Я уже был склонен согласиться с определением Сени — выглядели они, как натуральные зомби из кино. Тупая бессмысленность на лицах, спотыкающаяся походка, а слой грязи придает им достаточно тухлый вид без всякого грима. Куда они пёрлись так целеустремлённо — осталось загадкой, потому что мы, естественно, не стали этого выяснять, а свалили с их пути, проскочив переулками, которых в этом районе полно.

По городу двигались, открыто держа оружие наготове, но никто на нас не нападал. Жители разрушенных домов неприкаянно бродили вокруг развалин, жители уцелевших — закрылись и не спешили оказывать им помощь. Впрочем, скоро они непременно поймут, что без воды и электричества в многоквартирном доме ловить нечего. Проезжая, мы видели очереди к колонкам в частном секторе, но и это ненадолго — если насосы не работают, то водонапорные башни быстро опустеют. В такой ситуации надо кооперироваться и восстанавливать инфраструктуру хотя бы частями — но никаких признаков осмысленной деятельности заметно не было. Из магазинов тащили уже открыто и, судя по всему, тащили последнее. Самые глупые деловито волокли коробки с какой-то дорогой электроникой. Самые хитрожопые, собравшись небольшой сплочённой компанией и вооружившись каким-то дрекольем, грузили продукты в бортовую «Газель», решительно отгоняя от магазина других желающих. Начальный период хаоса. Вскоре всё встанет на свои места — хитрожопых найдут и кроваво раскулачат, а глупые так и сдохнут от голода на ящиках с какими-нибудь айфонами. Если бы я планировал тут оставаться, то искал бы умных. Но они проявят себя позже, когда пена схлынет. Проявят, прежде всего, умением объединиться для совместной работы, распределить обязанности, думать не только о личной заднице и планировать больше, чем на шаг вперед. Они не обязательно выиграют, но у них будет шанс. Их время настанет.