Андрей Столяров - Продолженное настоящее

Неважно, кто он, неважно, откуда он, неважно, как его на самом деле зовут. Даг — это псевдоним, составленный из первых букв имени, отчества и фамилии. Неважно, сколько ему лет (ещё молодой), неважно, где он учится или работает.

Всё это неважно. Здесь важен не человек, а история, участником которой он невольно является. Важно то, что это Санкт-Петербург, конец весны, вспышка эпидемии коронавируса, все ходят в масках, в перчатках, шарахаются друг от друга, закрыты школы, предприятия, учреждения, в метро — пустота, в вагонах трое-четверо пассажиров на расстоянии тревожной социальной дистанции, отменены все массовые мероприятия, на Дворцовой площади вместо стойбищ автобусов и туристов — два человека, опасливо огибающих её по периметру. Никто не понимает, что будет дальше, в сетях — дискуссии, как лучше предохраняться: принимать тардибол или пандипан, а также: существует ли коронавирус в реальности или это заговор мировых элит против народов? Публикуются кошмарные сводки смертей в Италии, Испании, Германии, Франции, осуждается безумие шведов, решивших не вводить у себя карантин, отменяются поезда, авиарейсы, все туристические направления, запечатываются границы стран, политики, как и положено, выступают с успокаивающими заявлениями. Больницы, тем не менее, переполнены, мобилизованы врачи, студенты старших курсов медвузов, графики числа заражённых, изгибаясь дугой, устремляются в заоблачные высоты. Всеобщие растерянность и смятение. Вот, жили вроде бы ничего, вдруг — бац, ни с того ни с сего проваливаемся в средневековый чумной кошмар.

Хотя это тоже неважно. Гораздо важнее то, что как раз в это время у Дага начинаются пугающие галлюцинации. Напоминает сон среди бела дня. На мгновение — словно мутнеет сознание, скрывает всё окружающее серая пелена, впрочем, она тут же развеивается и внезапно оказывается, что Даг уже не сидит за компьютером, занимаясь унылой дистанционкой, а крадётся — именно не идёт, но крадётся — по переулку, оглушённому непривычной для города тишиной.

Переулок совсем не похож на тот, к которому он привык: асфальт потрескался, пробиваются сквозь него лезвия жёсткой, как на пересохшем болоте, травы, дома — заброшенные, нежилые — темнеют пустотой выбитых окон, на стенах — пятна коричневатого мха, на штукатурке — вмятины и выемчатые царапины, словно после обстрела. А когда Даг, ведомый непонятным стремлением, выбирается на проспект, то видит, что правая часть его, напротив пригородного вокзала, залита сплошной гладью воды и по ней — в полном безветрии — пробегает мелкая конвульсивная дрожь.

Всё это абсолютно реально.

Тем более, что здесь, на проспекте, он, как бы вживаясь в иллюзию, начинает слышать первые звуки. Сначала — подвизгивающий мучительный скрежет, точно где-то неподалёку проводят острием ножа по железу, затем — лягушачье кваканье, доносящееся из сада, окружающего Военно-медицинский музей. Сад по сравнению с прежним невероятно разросся: чугунная ограда накренилась под навалом ветвей, в просветах между чёрными стволами деревьев проглядывает такая же чёрная, из разжиженной, вязкой земли, застойная хлябь.

А через секунду доносится до него рокот мотора. Крокодильей мордой выворачивается из-за угла обшарпанный бронетранспортёр, с него тут же соскакивают пять или шесть солдат с автоматами. Среди них — женщина в пятнистом, жёлто-зелёном комбинезоне. Лицо — знакомое, он откуда-то знает её имя — Агата. Она размахивает руками, что-то ему кричит. Звук голоса Даг воспринимает отчётливо, но слов почему-то не разобрать, хотя женщина недалеко. Солдаты тоже что-то кричат вразнобой, указывая ему за спину. Даг оборачивается. Вода — вроде бы чистая, но одновременно и мутная, как потёртое органическое стекло — на глазах прибывает, будто прорвало водопровод. Выкатываются из неё два довольно широких ручья и, лениво струясь, растягивая жилы морщин, охватывают Дага полукольцом.

Мокрые рукава их начинают смыкаться.

— Ги!.. ги!.. — отчаянно кричит Агата. — Сда!.. сда!.. сда!..

Даг не понимает, чего она хочет. Слова по-прежнему слипаются в вибрирующую звуковую волну. Агата, как бы подзывая к себе, загребает воздух ладонями. Даг делает неуверенный шаг вперёд. И в это время солдаты, сместившись вправо и влево, вскидывают автоматы и начинают палить прямо в него…

На этом месте он обычно приходит в себя — задыхается, хватает ртом воздух. Бешено колотится сердце. Такие галлюцинации обрушиваются на него по крайней мере раз в день. А иногда даже по два или по три раза. Эпизод воспроизводится один и тот же, повторяясь, как при копировании, до мельчайших деталей. Приступы наваливаются неожиданно. Определить их длительность Дагу не удается. Однако, судя по экрану компьютера, успевающему за это время перейти в спящий режим, транс продолжается не менее десяти минут. Но и не более двадцати — так подсказывают ощущения.

Даг сильно напуган.

Это ведь ненормально, правда?

Всё так живо, ярко, правдоподобно, словно он перемещается в иную реальность.

Одно время он серьёзно подумывает — не обратиться ли в самом деле к врачу? Но, во-первых, из-за эпидемии в городе карантинный психоз: поликлиники большей частью закрыты, как будто никаких болезней, кроме коронавируса, не существует. Больницы тоже принимают лишь тяжёлые случаи. А во-вторых, ну что скажет врач? В лучшем случае пропишет успокоительное, в худшем — сделает «психиатрическую отметку» в медкарте; не дай бог потом где-то всплывёт — «психа» на приличную работу никто не возьмёт.

Ничем не помогает и интернет. После некоторых сомнений Даг всё же выкладывает описание галлюцинаций на свою страницу в сетях, прикрываясь: дескать, видел такой странный сон — и получает в ответ всплеск маловразумительных комментариев. Десятка три френдов примерно с таким же количеством случайных гостей спешат сообщить ему о собственных сновидениях. Причём, если не врут и не фантазируют, чтобы было поинтересней, то видения Дага средь них — как невзрачный воробышек среди ярких, экзотических птиц. Тут и полёты на белых крылатых слонах, тут и беседы с фиолетовыми облаками, которые являются пришельцами из астрала. Тут и откровенная порнография, указывающая, вероятно, на возраст автора. Тут и призраки давно умерших родственников с различными прорицаниями. Каждой твари по паре. Заодно всплывает связанная реклама и, пройдя по ней, попав на специализированные сайты о сновидениях, Даг видит, что здесь дело обстоит нисколько не лучше: тот же идиотский астрал, те же голоса из космоса или из загробного мира, те же странствия вырвавшейся из тела души по скрытым от обыденности «тонким мирам». Ничего удивительного. Сеть уже давно стала глобальной помойкой, где, чтобы найти что-то полезное, надо сперва разгрести груды удручающего барахла.