Фрэнк Герберт - Машина бытия

– Вот что я тебе скажу, Пловец. Ты это делаешь не из нежных чувств ко мне. Ты спер этот камень и поднял бучу мирового масштаба, но вывезти камень из Мексики ты не можешь.

Пловец уставился в пол, чтобы Джепсон не заметил его улыбки.

– Думаю, я тебя ни в чем не обманул, Джеп. Да, мне надо привезти камень на север. Да, мне надо украсть девчонку у дяди и доставить ее туда, где она сможет работать. Мне нужна организация. У меня ее нет, но она есть у тебя.

– Организация стоит больших денег, – сказал Джепсон.

Пловец поднял голову.

– Так мы договорились?

– Семьдесят пять и двадцать пять, – произнес Джепсон.

– Ах, Джеп, я думал поделить пятьдесят пять и сорок пять. – Посмотрев в глаза Джепсону, он быстро произнес: – Шестьдесят и сорок?

– Заткнись, пока я не сказал восемьдесят и двадцать, – отрезал Джепсон. – Радуйся, что у тебя есть такой друг, как я, который не бросает тебя в беде.

– Это дело на несколько миллионов баксов, – сказал Пловец, стараясь подавить обиду и гнев. – Такой дележ…

– Дележ остается прежним, – жестко сказал Джепсон. – Семьдесят пять и двадцать пять. Не будем спорить. С моей стороны полная глупость даже просто слушать тебя. Каждый раз, когда ты сулишь бабки, я огребаю кучу проблем. На этот раз я хочу получить назад хоть часть моих вложений. Теперь иди и скажи Харпси, чтобы они там зарядили пограничников и собирались в путь. Нам надо во что бы то ни стало переправить камень через границу, а это потребует некоторых хлопот.

Коттедж, выкрашенный в неброский коричневато-серый цвет, прятался в тени сосен и болиголова на острове посреди озера. Само озеро выглядело как серебристое зеркало, в котором отражалось опрокинутое изображение острова. На южном берегу была пристань. Два гидросамолета были спрятаны под деревьями и укрыты камуфляжными сетками.

В тени, неподалеку от пристани, сидел человек с мощной пневматической винтовкой и нервно курил сигарету. Двое других таких же мужчин – так же одетых и вооруженных – патрулировали остров с противоположной стороны, не теряя друг друга из вида.

Из комнаты коттеджа, которую можно было бы назвать столовой, превращенной в мастерскую, доносился разговор на весьма повышенных тонах. Это была лишь одна из ссор, которые непрерывно следовали одна за другой в течение пяти дней после поспешного перелета из Мацатлана.

Пловец ужасно устал от этой нескончаемой ругани, но не знал ни одного ненасильственного способа утихомирить дядю. Все пошло не так, как он планировал. Во-первых, выяснилось, что какой-то мексиканский мальчишка по полицейской фотографии опознал в нем, Пловце, человека, который в непромокаемом костюме выходил из воды, неся в руках маску и какой-то «белый камень».

Люди Джепсона вывезли Пловца из Мексики в контейнере с дынями. Одну из них выпотрошили и засунули туда Марсианский алмаз.

Во-вторых, дядя Пловца – настороженный шумихой, поднятой в прессе, – наотрез отказался сотрудничать со своим непутевым племянником.

Джепсон вышел из себя, отдал соответствующие приказы своим бандитам, и теперь все – дядя, племянник и резчица – были здесь, где-то в Канаде или северной Миннесоте.

Постоянно ссорясь.

Только один человек в бывшей столовой не мог принять участие в этих спорах. Она откликалась на имя Об (хотя люди ее племени называли ее Киунлан, что значило «Красивое Тело»).

Роста в Киунлан-Об было пять футов и один дюйм. Судя по данным лабораторных весов профессора Амино Румеля, весу в ней было сто двадцать семь фунтов девять унций. Иссиня-черные волосы были откинуты назад и перехвачены красной лентой. У нее был низкий лоб, большие, широко расставленные серо-голубые глаза и плоский нос с большими ноздрями. Рот и подбородок были широкими, губы – толстыми. Пятнадцать кривых красных шрамов на левой стороне лица говорили посвященным, что ей пятнадцать лет и что она еще не рожавшая девственница. Одеждой ей служил мешковатый балахон, перехваченный на поясе веревкой. Ноги у нее были мощные, тяжелые и толстые, а грудей было четыре.

Эта особенность сразу привлекла внимание Пловца, но потом он обратил внимание на ее руки. Ладони и пальцы были сплошь покрыты толстыми плотными мозолями, в некоторых местах они огибали пальцы и даже были видны вокруг ногтей.

Сейчас Об стояла возле верстака, которым в бывшей столовой заменили обеденный стол. Одной рукой она держалась за стул, придвинутый к верстаку. Марсианский алмаз лежал на подушке из черного бархата, занимая часть верстака. Молочно-белая поверхность камня отражала желтоватый свет лампы с металлическим кожухом, стоявшей на шарнирной подставке.

Люди в комнате ругались, и Об опасливо переводила взгляд с одного говорившего на другого. Во-первых, было много шума от Груаака, злого бога по имени Профф Эсс Орр. Так же громко, как и он, ругался другой злой бог, большой и сильный Джеп. Его глаза излучали угрозу страшных кар, и он был здесь, очевидно, самым главным.

Иногда тихие звуки издавало маленькое существо, которое сопровождало беса-бога Джепа. Статус этого существа был ей не вполне понятен. Он был отдаленно похож на человека. Лицо его, во всяком случае, было не лишено приятности. Он был чем-то неуловимо похож на саму Об. Она думала, что, может быть, и его тоже, как и ее, похитили эти страшные существа.

– Да, она гений в обработке камня! – злился дядя-профессор. – Да! Да! Но она первобытное существо, и она не может полностью понять, чего мы от нее хотим.

Этот лысый, худой маленький человечек мерил шагами помещение перед Об и верстаком, трясясь от возмущения.

«Воры, убийцы, похитители, – думал он. – Как мог Конрад связаться с этой шпаной?» Втерся к нему в доверие, проник в лабораторию и без всяких извинений притащил в это богом забытое место.

– Что ты болтаешь? – неприязненно спросил Джепсон.

– Я не болтаю, – огрызнулся дядя-профессор и ткнул пальцем в лежавший на верстаке камень – Это… это не обычный алмаз. Это Марсианский алмаз. Превратить эту бесценную реликвию в…

– Заткнись! – коротко приказал Джепсон.

«Калеки с их вечными спорами», – подумал он.

Дядя-профессор бросил взгляд на племянника. В отношениях с ним за время их тайного путешествия было несколько неприятных моментов. Амино снова задумался о племяннике Конраде. Может быть, Джепсон просто обманул мальчика? Этот Джепсон – опустившийся преступник, и деньги, конечно, были от него – все те деньги, которые он израсходовал на создание машины времени. Не втянул ли этот Джепсон бедного Конрада в свои преступные махинации с помощью какой-нибудь страшной угрозы?

– Ты говорил или не говорил своему племяннику, вот этому Пловцу, что твоя девка сможет разрезать Марсианский камень? – неожиданно спокойным тоном спросил Джепсон.