Фрэнк Герберт - Машина бытия

– Да, говорил. Я сказал, что она сможет разрезать любой камень, но…

– Так отлично. Пусть режет.

– Сделайте милость и постарайтесь понять то, что я сейчас скажу, – просительно сказал профессор. – Об, несомненно, сможет разрезать ваш камень. Но ей чужда и незнакома идея специальной огранки, придания алмазу какой-либо формы – она даже не поймет, о чем идет речь. Она привыкла к изготовлению практичных орудий, предназначенных для более простых целей ее…

– Простых-шмостых! – вспылил Джепсон. – Ты просто тянешь время. В чем дело, а? Может, ты все врешь об этой бабе? Я слышал другое – бабы тихо сидели в пещерах и прятались от тигров с шестифутовыми клыками, а камни обделывали мужики.

– Нам придется пересматривать наши прежние представления о разделении труда в каменном веке, – возразил профессор. – Насколько я могу судить по Об, женщины изготавливали орудия труда и оружие из камня, а мужчины охотились. Их общество было матриархальным, женщины были жрицами, Матерями Пещер, так, наверное, их называли.

– Да? Но я в этом не уверен. А что у нее с этими штуками?

– Штуками? – Профессор уставился на Джепсона, недоуменно наморщив лоб.

– У нее их четыре! – рявкнул Джепсон. – Мне думается, что ты пытаешься выдать этого уродца за…

– О, вот в чем дело, – сказал профессор. – Да, действительно, у нее четыре молочные железы, и это очень любопытный факт. В наше время одна из четырнадцати миллионов женщин рождается с бо́льшим количеством молочных желез. Чтобы объяснить это, были выдвинуты три основные гипотезы. Первая – результат мутации. Вторая – поглощенный близнец на ранних этапах эмбрионального развития. Третья – атавизм, регресс, возврат к прошлому. Об – это живое доказательство истинности третьей гипотезы. В ту эпоху чаще рождалось по нескольку детей понимаете? Это очень просто: женщинам приходилось вскармливать больше младенцев сразу. Этот признак, помогавший людям выживать, постепенно исчез, когда стали редкостью многоплодные беременности.

– Да что ты говоришь? – угрожающе произнес Джепсон с оттенком сарказма.

– Джордж был очень доволен, потому что он с самого начала придерживался третьей гипотезы, – сказал профессор, словно не слыша реплики Джепсона.

– Джордж? Кто такой Джордж? – немедленно среагировал тот.

– Мой сотрудник, профессор Джордж Элвин, – ответил профессор.

– Ты ничего не говорил о Джордже, – сказал Джепсон. – Когда я всаживал бабки в твою дурацкую машину, то ни о каком Джордже и речи не было! Кто он? Твой новый кошелек?

– Кошелек? – Профессор беспомощно посмотрел сначала на племянника, потом снова на Джепсона.

Пловец тщетно пытался сглотнуть – в горле пересохло от страха. Пловец боялся, что сейчас Джепсон придет в ярость, и удивлялся, что дядя не видит угрожающей ему опасности.

– Я на самом деле не понимаю, какое отношение имеет мой сотрудник к вашим проблемам, – сказал профессор, – но если…

– Сколько народу знает об этой машине времени? – Джепсон ткнул пальцем в сторону стоявшего в углу ящика. – И об этой бабе, Об?

– Вы знаете, конечно же, и…

– Не умничай со мной, урод! Кто знает?

Профессор вскинул на Джепсона недоуменный взгляд. Только теперь Амино осознал, что гангстер с трудом подавляет вспышку ярости. Во рту у профессора Румеля пересохло. Такие преступники особенно склонны к насилию, а иногда и к убийству.

– Ну, кроме нас, здесь присутствующих, это профессор Элвин и, вероятно, два-три его ассистента. Я не требовал особой секретности, но предложил подождать до тех пор, пока мы проведем полное исследование и сможем опубликовать…

– Откуда взялся этот Джордж? – перебил профессора Джепсон.

– Видите ли, дорогой сэр, кто-то, обладающий соответствующей квалификацией, должен был отправиться в Северную Францию, чтобы найти археологические подтверждения подлинности наших утверждений. Естественно, начнутся крики о мошенничестве…

Джепсон озадаченно нахмурился, переваривая услышанное.

– Архео… На кой черт нужна эта Северная Франция?

Лицо профессора просветлело, как у человека, оседлавшего любимого конька:

– Вы, вероятно, этого не знаете, мистер Джепсон, но палеолитические артефакты имеют отличительные признаки, присущие и самим изготовившим их людям, – признаки настолько же характерные, насколько характерны мазки мастеров живописи. Соблюдая все строгие правила археологии, мы надеемся найти работы Об in situ [34] In situ – на месте ( лат. ). , там, где она их делала.

– Правда? – искренне изумился Джепсон.

– Да, насколько, конечно, нам это удастся. Об из региона, расположенного непосредственно к югу от Камбре. Это не просто научная догадка. У нас есть материальное свидетельство – кусочек обсидиана, именно так я дал ей имя – сокращение от «обсидиан». Когда ее захватили, при ней был кусок этого камня и именно такого типа, который характерен для этого региона. На одежде и коже была обнаружена растительная пыльца; образцы глины на ее подошвах, а также фотография местности, которую мы сделали, когда забирали оттуда Об…

– Так, значит, о ней некоторые тоже знают.

– Именно, – согласился профессор. – Я уверен, что вы понимаете, почему мы не спешили с публикацией и воздержались от праздных спекуляций. Ничто так не искажает научные открытия, как их пересказ в воскресных приложениях газет.

– Да, – согласился Джепсон, – ты мне это уже говорил.

– Есть еще и этическая проблема, – сказал профессор. – Некоторые могут поставить под вопрос нравственный аспект похищения человеческого существа из его привычной среды обитания в прошлом. Лично я склоняюсь к теории о том, что восприятие времени Об отклонилось от нашего в момент ее похищения из ее – и нашего – персонального прошлого. Однако, если вы…

– Да, да! – нетерпеливо заорал Джепсон.

«Черт возьми! – подумал он. – Старый дурак может целыми днями болтать ни о чем. Красивые слова, слова, слова! Много слов! Ни черта эти слова не значат!»

Пловец переводил взгляд с одного на другого и дивился полному отсутствию понимания в общении своего дяди с Джепсоном. С равным успехом профессор мог все это объяснять Об. Пловец нащупал в кармане жаберную маску, размышляя о том, что бегство из этого сумасшедшего дома будет для него наилучшим выходом, если окончательно запахнет жареным.

– Я хотел сказать, – продолжил профессор, – что, если принять это уравнение исторического вмешательства за элемент цельного…

– Хватит! – взорвался Джепсон. – Все это очень интересно. Но я хочу знать другое. Я хочу знать, могу ли я показать этой бабе Об какой-нибудь камень и сказать, что я хочу, чтобы она сделала из другого камня такой же? Может она это сделать или нет?