Фрэнк Герберт - Машина бытия

Профессор вздохнул и в отчаянии всплеснул руками. Ему казалось, что он сумел освоить жаргон Джепсона и донести до него суть проблемы, но все было тщетно. Он ничего не понял.

– Разве ты не говорил, что она спец в этом деле? – спросил Джепсон.

– Надо учесть время, – устало, с безнадежностью в голосе ответил профессор. – Я уверен, что Об может превзойти лучших резчиков по камню в мире. У нас в лаборатории есть несколько синтетических алмазов, и частью нашего исследования является проверка того, что́ она может с ними сделать. Ей надо всего лишь посмотреть на камень, чтобы увидеть естественные линии разлома. Она не колеблется и не делает ошибок. Но я хочу предостеречь вас: в меру своего понимания она может счесть алмаз слишком прочным камнем для использования его в практических целях.

– Но она работала с камнями нормально?

– Если вы предпочитаете их так называть.

– У нее были инструменты получше, чем эти? – Джепсон кивнул в сторону верстака и тисков, укрепленных на его торце.

– Нет, хуже.

– Она поймет, как с ними обращаться?

– Она чувствует инструменты, и ей очень понравилось наше оборудование. Она интуитивный работник. Можно сказать, что она живет камнем. Она наделяет жизнью и душой камни, с которыми работает.

– Понятно, – буркнул Джепсон. – Ну, тогда к делу.

Он повернулся к Об и принялся пристально ее разглядывать.

Она потупилась, не выдержав тяжелого взгляда разгневанного беса-бога. Об поняла, чего они от нее хотели. Она гораздо лучше понимала язык богов, чем позволяла им заподозрить. Напутствие, данное ей Матерью Пещеры, она помнила хорошо: « Имея дело с бесами-богами и духами, будь покорна и выполняй то, что они требуют. Но притворяйся, всегда притворяйся ».

Она вдруг ощутила невыносимую ностальгию, губы ее задрожали, но она подавила нахлынувшие чувства. Женщина, готовившаяся стать Матерью Пещеры и умеющая создавать живые орудия, не склонит головы перед бесами-богами. Теперь ей предстояла работа, которой она была обучена. Понимание их слов – не единственный способ угодить их желаниям. Они привели ее в место, где она увидела чудесные орудия труда, а камни были уложены словно для подношения. Один камень был очень трудным, очень твердым; его зерна были соединены и скреплены невообразимо мощными силами. Но Об сможет разглядеть точки входа и поймет, что нужно сделать, чтобы работа получилась.

– Скажи ей, что она должна делать, – приказал Джепсон.

– Я отказываюсь участвовать во всем этом, – сказал профессор.

Пловец побелел, как полотно.

– Никто, – сказал Джепсон, – повторяю, никто не отказывается делать то, что хочу я. Ты, дядя-профессор, сейчас объяснишь этой бабе-резчице, что она должна делать. Ты сделаешь это, или ты увидишь, как мои мальчики разрежут твоего уродца-племянника на мелкие кусочки. Мы же не хотим, чтобы рыбы подавились крупными кусками. Я понятно выразился?

– Вы не осмелитесь, – сказал профессор. Но он еще не успел договорить эту фразу, когда понял, что Джепсон осмелится. Он – преступное чудовище… и все они полностью отданы ему на милость.

Пловец дрожал всем телом. Теперь он страшно жалел, что вообще затеял все это. Жаберная маска ему не поможет. Джепсон не выпустит его живым с острова, если план хоть в чем-нибудь не удастся.

Профессор неохотно и глухо произнес:

– Это все, что вы от меня хотите, мистер Джепсон?

– Хватит болтать! Это мы уже проходили! – заорал Джепсон. – Пусть твоя баба начнет работать с камнем. Умники говорят, что его невозможно разрезать. Так давайте посмотрим, сможет ли она это сделать.

– Это на вашей совести, – сказал профессор.

– Да, да, – сказал Джепсон. – Приступайте.

Затаив дыхание, Пловец смотрел, как профессор подходит к Об. Теперь Пловец со всей ясностью осознал, что у Джепсона были свои планы относительно первобытной резчицы. Марсианский алмаз был лишь первым шагом. Пловец понял, что очень скоро он перестанет занимать какое-либо место в планах Джепсона, а те люди, которые таких мест не занимали, исчезали очень быстро.

Пока эти мысли терзали несчастного Пловца, он вдруг заметил, что Об смотрит на него с таким пониманием и сочувствием, что он подумал вдруг, что, наверное, древние обладали телепатическими способностями, утраченными в ходе приливов и отливов генетической эволюции. Он вдруг ощутил тот ужас, который, видимо, испытывало это существо и который оно так мужественно и умело скрывало. Ее вырвали из дома, из ее времени, навсегда разлучили с друзьями. Ее невозможно отправить назад, потому что машину времени невозможно точно настроить. И вот теперь эта несчастная оказалась в лапах Джепсона.

С Джепсоном надо что-то делать, подумал Пловец. Он задрожал от страха при одной мысли об этом… и от страха перед тем, что будет, если он ничего не предпримет.

– Об, – сказал профессор.

Об посмотрела на Груаака, стараясь всем своим видом показать полную готовность услужить. Благодарение добрым духам, снизошедшим к этому месту, бесы-боги переругались между собой, подумала она.

– Об, – повторил профессор, – посмотри на этот камень. – Он указал рукой на Марсианский алмаз, лежавший на бархатной подушке.

Об послушно посмотрела на камень.

Профессор заговорил медленно и отчетливо:

– Об, ты можешь обработать этот камень?

«Такой трудный камень, – подумала Об. – Но есть способ. Бес-бог Груаак это знает». Выходит, это испытание. Бес-бог испытывает ее.

– Об. Работать. Камень, – сказала она.

Пловец подивился необычному звучанию ее гортанного голоса.

– Сначала ты должна отколоть маленький кусочек этого камня, – сказал профессор.

«Да, это испытание, – подумала Об. – Все знают, что обработка камня всегда начинается с откалывания маленького кусочка».

– Маленький. Кусочек, – согласилась она.

– Здесь есть инструменты, которые тебе нужны? – спросил профессор. С этими словами он указал на тиски, ювелирный молоток и клинья, лежавшие на верстаке.

«Еще одно испытание», – подумала Об.

– Нужно. Во. Да, – сказала она. – Нужно. Онг-онг.

– Что, черт возьми, значит «онг-онг»? – встрепенулся Джепсон. – Никогда не слышал, что резчики пользуются онг-онгом.

– Не имею ни малейшего понятия, – пожал плечами профессор. – Она никогда прежде не употребляла этот термин. – Он озадаченно посмотрел на Джепсона. – Теперь-то вы и сами видите, как ограничено наше общение. Существует пропасть между…

– Так дайте ей онг-онг, – рявкнул Джепсон.

Об посмотрела сначала на одного беса-бога, потом на другого. Должно быть, у них есть онг-онг, подумала она. Если у них есть огонь, то есть и онг-онг. Она перевела взгляд на Пловца, но не увидела в его глазах ничего, кроме страха. Наверное, он тоже человек, как и она. Она снова посмотрела на Груаака. Может быть, и это тоже испытание? Это было загадочно. Она взяла Марсианский алмаз в натруженную, покрытую мозолями руку, провела по камню пальцем.